– Меня наняли только как телохранителя, но будь
по-иному, я вам бы все равно ничего не сказал.
– Я так не считаю. Давайте заберем ножи.
Мы пересекли зал и повытаскивали ножи из мишени.
– А теперь, если все-таки я буду вашей жертвой, что
вполне возможно, – продолжал я, – почему бы нам не уладить все прямо
сейчас? Каждый из нас держит по два клинка. Тот, кто выйдет живым из этой
комнаты, скажет, что на него напал другой, и ему пришлось прибегнуть к
самообороне. Свидетелей нет. Но вас вчера видели пьяным и очень расстроенным.
– Нет, Карачи.
– Что нет? Нет – значит, что это не я? Или нет – потому
что вы не можете выполнить свою работу подобным образом?
– Я мог бы сказать, что это не вы. Но все равно вы не
знали бы, правду ли я сказал или нет. Разве это не так?
– Верно.
– Я еще мог бы сказать, что не хочу так поступать.
– И это действительно так?
– Но я вам ничего не сказал, Карачи. И все же, чтобы вы
были удовлетворены ответом, я скажу вам кое-что. Если бы я пожелал убить вас, я
не сделал бы этого, имея в руке нож. И я не выбрал бы в качестве оружия борьбу.
– Почему?
– Потому, что много лет раньше, когда я был еще
мальчишкой, я работал на курорте в Керчи, обслуживая столики состоятельных
клиентов негоциантов. Тогда вы обо мне ничего не знали. Я только-только покинул
свой Памир. Тогда вы и ваш друг прибыли в Керчь.
– Теперь я вспомнил. Да… В том году умерли родители
Фила. Они были моими хорошими друзьями – и я собирался отправить Фила в
университет. Но тут подвернулся какой-то веганец, который увел у него первую
жену и отправился с ней в Керчь. Забыл его имя…
– Это был Прильпай Диго. И он походил на гору,
возвышающуюся на краю огромной долины – казалось, его невозможно сдвинуть с
места. Он боксировал на веганский манер: кулаками, обвязанными кожаными ремнями
с десятью заостренными шипами, торчащими вокруг всей руки.
– Да, я помню…
– Вы никогда прежде не дрались таким способом, но
боролись с ним за эту девушку. Собралась огромная толпа из веганцев и земных
женщин. Даже я забрался на стол, чтобы лучше видеть происходящее. Уже через
минуту ваша голова была в крови. Он все хотел, чтобы кровь залила вам глаз, но
вы упорно стряхивали ее. Мне было тогда пятнадцать лет. И к тому времени я убил
всего лишь троих. Я думал, что вы вот-вот умрете и я так и не дождусь, пока вы
дотронетесь до него. А затем ваша правая рука молотом обрушилась на него с
непостижимой быстротой! Вы ударили его прямо в середину той двойной кости,
которая есть на груди синекожих – а кости у них более прочные, чем у нас! И вы
раскололи его грудь, как яйцо. Я бы никогда не смог сделать ничего подобного. В
этом-то я уверен – и вот я узнал, что вы сломали хребет крысс-пауку… Нет,
Карачи, я убивал бы вас только с почтительного расстояния…
– Но ведь это же было так давно… Я считал, что никто не
помнит этого.
– И вы отвоевали девушку!
– Да. Правда, я сейчас уже забыл ее имя.
– Но вы не вернули ее назад. Поэтому, наверное, он и
ненавидит вас.
– Фил? Из-за этого… Я даже забыл, как она выглядела.
– Зато он ничего не забыл. Вот почему, как мне кажется,
он вас ненавидит. Я чую эту ненависть, чую ее источник. Вы отобрали у него его
первую жену! И я был этому свидетель.
– Это была ее собственная мысль.
– Вот он и страдает, а вы остаетесь молодым! Печально,
Карачи, когда у друга есть причина ненавидеть друга.
– Да.
– Вот почему и я не отвечаю на ваши вопросы.
– Может ли случиться такое, чтобы вас наняли убить
веганца?
– Может.
– Почему?
– Я сказал, что это возможно, а не то, что это –
свершившийся факт.
– Тогда я задам вам еще вопрос, и делу конец. Ну что
хорошего, если веганец умрет? Его научная книга, может быть, была бы очень
полезной для улучшения взаимоотношений между людьми и веганцами.
– Не знаю, что здесь могло бы быть хорошего, Карачи. Я
предлагаю вот что: давайте лучше перейдем к нашим ножам.
Мы так и сделали. Я наконец уловил особенности этих ножей и
воткнул два подряд в центр мишени. После этого два ножа просвистели рядом с
моими, причем я даже слышал, как последний лязгнул о лезвие одного из моих
ножей, и он завибрировал, как защемленная пила.
– Скажу вам вот что, – произнес я, снова
вытаскивая нож. – Я старший в этой поездке и отвечаю за безопасность всех
ее участников. Поэтому я так же буду охранять и веганца.
– Это было бы довольно неплохо, Карачи. Защита ему
весьма понадобится.
Я положил ножи на поднос и двинулся к двери.
– Мы отправляемся, да будет вам известно, завтра в
десять часов утра.
Конвой аэроглиссеров ждет нас на первой взлетной площадке
территории Управления.
– Хорошо. Спокойной ночи, Карачи.
– Я же вас просил: зовите меня Конрад. Хорошо?
– Да.
Я закрыл дверь, но эхо ударов ножей о мишень долго и
неотступно преследовало меня…
Глава 4
Пока шесть больших глиссеров пересекали океан, держа курс на
Египет, я в своих мыслях перенесся на остров Косс – к Кассандре. Затем не без
труда оторвался от воспоминаний и стал думать о поджидающей нас таинственной
стране песков Нила, крокодилов, мутантов, о мертвых фараонах, вечный сон
которых ныне был потревожен одним из моих недавних проектов.
Затем я стал размышлять о человечестве, устроившемся на
посадочной станции на Титане, работающем в Земном Управлении, терпящем унижения
на Галере и Бэкабе, гнущем спины на Марсе и перебивающемся случайной работой на
Рилпахе, Витэне, Диубахе и добром десятке планет Веганской Лиги. После этого
мысли мои вернулись к самим веганцам.
Эта раса синекожих людей, с их чудными лицами и смешными
фамилиями, пригрела и накормила нас, холодных и голодных. Она высоко оценила
тот факт, что наши колонии на Марсе и Титане были неожиданно вынуждены перейти
на самообеспечение и сумели выстоять целое столетие – после тех злополучных
Трех Дней, прежде чем был изобретен достаточно надежный межзвездный транспорт.