Свадебное платье жениха - читать онлайн книгу. Автор: Пьер Леметр cтр.№ 36

19 февраля

Разумеется, на работе у Софи все получилось хуже некуда. Эта история с пресс-досье распространилась с быстротой молнии и сработала как бомба. Потрясение сразило ее. С утра понедельника посыпались звонки. Первым ей домой позвонил один из директоров. Потом начались звонки от журналистов. Софи была ошеломлена. Она никому об этом не сказала и уж, разумеется, ни словом не обмолвилась Венсану. Наверняка она испытывала чудовищный стыд. Сам я узнал об этом из мейла, адресованного ей одним «другом»-журналистом: огорошенная новостью, она вынуждена была попросить прислать ей фотографии, она просто не могла поверить! Следует признать, что мой выбор был хорош: с полным ртом она поднимала глаза к лицу Венсана с выражением осознанного сладострастия. Эти мещаночки, когда желают в частном порядке поиграть в шлюх, выглядят естественней оригиналов. Второе фото было еще более компрометирующим, если можно так выразиться. Оно было сделано в самом конце и демонстрировало, что дама действует весьма умело, а ее партнер не жалуется на потенцию…

Короче, полная катастрофа. Она не пошла на работу и весь день пребывала в прострации — к вящей растерянности Венсана, которому она отказалась объяснять что бы то ни было. Даже Валери она только и сообщила, что «со мной случилось нечто чудовищное». Стыд — это ужасно, он парализует.

20 февраля

Софи все время плакала. Большую часть дня она просидела у окна, куря одну за другой бесчисленные сигареты, и я сделал кучу ее фотографий. Она и носа не показала в конторе, а там, я полагаю, все гудит как в улье. Готов поспорить, что утечка информации уже состоялась и теперь у кофемашины идет бурный обмен фотокопиями присланных кадров. Именно это и должна представлять себе Софи. Не думаю, что она сумеет заставить себя туда вернуться. Чем, конечно, и объясняется то безразличие, с которым она восприняла новость о ее временном отстранении от работы. На неделю. По-видимому, удалось как-то свести неприятности к минимуму, но сделанного не исправить, на мой взгляд… А в профессиональной карьере такие вещи тянутся за вами всю жизнь и всплывают в самый неожиданный момент. Во всяком случае, Софи растеклась вязкой лужицей.

23 февраля

Вечер с самого начала оказался западней: я должен был зайти за ней, чтобы вместе поужинать. Заказал столик у Жюльена, но у моей неутомимой возлюбленной были свои планы. Оказавшись в ее квартире, я обнаружил накрытый на двоих стол. Эта дурища, которую, судя по ее духам, отсутствие вкуса никогда не пугало, умудрилась даже водрузить на стол подсвечник — чудовищную конструкцию с претензиями на образчик современного искусства. У меня внутри все перевернулось, но теперь, когда я уже вошел и почувствовал запах из духовки, мне было трудно, а то и невозможно отказаться от приглашения. Для проформы я запротестовал, поклявшись про себя, что больше я с этой девицей не увижусь. Решение было окончательным. Эта мысль принесла мне некоторое облегчение, а поскольку круглый стол не давал Андре возможности щупать меня, что она проделывает при каждом удобном случае, я почувствовал себя в относительной безопасности.

Она живет в тесной квартирке на пятом этаже старого, совершенно непривлекательного дома. В гостиной-столовой всего одно окно, правда, большое, во всю высоту стены, но света оно пропускает немного, так как выходит во двор. Одно из тех помещений, где приходится держать все лампы включенными, если не хочешь впасть в депрессию.

Как и сам вечер, беседа была вялой и скучной. Для Андре я Лионель Шальвен, работаю в фирме по недвижимости. Родителей я уже потерял, и сама тема для меня настолько мучительна, что стоит затронуть ее, как в моих глазах появляется боль — что и позволяет мне не делиться воспоминаниями детства… Живу я один, и, как думает эта жирная идиотка, я импотент. И конечно, комплексую по этому поводу. Мне удалось увильнуть от обсуждения данной проблемы, затронув только ее ощутимые последствия. Лавирую как могу.

Разговор коснулся отпусков. Андре в том месяце провела несколько дней у своих родителей в По, и я получил возможность насладиться историями о характере ее отца, страхах матери и выходках собаки. Я улыбнулся. На большее меня просто не хватило.

Задумано все было как «изысканный ужин». По крайней мере она, наверное, так для себя это обозначила. Только вино как-то соответствовало высокому предназначению, но наверняка его выбрал за нее продавец. Сама она в вине ничего не понимала. Приготовила «домашний коктейль», который до ужаса напоминал ее духи.

После еды, как я и опасался, Андре подала кофе, сервировав его на низком столике у дивана. Устроившись рядом со мной, эта хавронья заявила с томным видом после паузы, которую сочла многозначительной, что прекрасно «понимает» мои «трудности». Она произнесла это монашеским тоном. Готов поспорить, она рада такой удаче. Ей, очевидно, не терпится отдаться, потому что такое с ней случается не каждый день, а то обстоятельство, что подвернувшийся любовник отчасти импотент, только придает ей значительности в собственных глазах: и она может оказаться полезной! Я сделал вид, что нахожусь в затруднении. Повисло молчание. В подобных случаях для отвода глаз она заговаривает о работе, как все, кому нечего сказать. Опять одни и те же истории. Но в какой-то момент она упоминает отдел по связям с общественностью. Я тут же настораживаюсь, и через несколько секунд мне удается перевести разговор на Софи, сначала издалека, заметив вскользь, что в период крупных распродаж у всех наверняка по горло работы. Перебрав добрую половину персонала, Андре наконец доходит до Софи. Она сгорала от желания рассказать мне историю с фотографиями. Ее распирает дурацкий смех. Хороша подружка…

— Мне будет жаль, когда она уйдет… — замечает она. — Но Софи в любом случае собиралась увольняться…

Я весь обратился в слух. И тут я все узнал. Софи уходит из «Персис», но дело не только в этом. Софи уезжает из Парижа. Они не загородный дом искали все это время, а дом, чтобы жить за городом. Ее мужа только что назначили директором нового исследовательского центра в Санлисе, и они решили обосноваться там.

— И чем же она займется? — спросил я у Андре.

— Как это?

Ее очень удивило, что я заинтересовался чем-то подобным.

— Ты же говорила, что она очень деятельная, вот я и спрашиваю… что она будет делать в деревне…

Андре облизнулась, словно предлагая разделить с ней сладкую тайну, и сообщила, что «Софи ждет ребеночка». Не такая уж это была новость, но на меня подействовало. На мой взгляд, в ее теперешнем состоянии это было неосторожно.

— Ну и как, подыскали они себе что-нибудь? — спросил я.

По ее словам, они нашли «красивый дом где-то в Уазе», не очень далеко от автострады.

Ребенок. И к тому же Софи бросает работу в Париже… После истории с фотографиями я очень надеялся, что Софи какое-то время не будет работать, но беременность и отъезд из Парижа… Мне следовало обдумать, как теперь лягут карты. Вскоре я поднялся, невнятно обронив пару слов. Пора уходить, уже поздно.

— Но ты даже свой кофе не допил, — взмолилась толстуха.