И вышла, хлопнув дверцей.
Я сделал то же самое.
Мы стояли на обочине под хлещущим дождем. Волосы Конни мгновенно вымокли. Я чувствовал, как мою голову и плечи заливают потоки дождя.
— ОЧЕНЬ ХОРОШО, ПОЛ! ВЫ ХОТИТЕ ПРАВДЫ?
— ДА, ИМЕННО ЭТОГО Я ХОЧУ!
— Я НЕ ЗНАЛА, что Джордж Дент ваш отец! У вас другая фамилия! Вы никогда не произносили его имени — вплоть до того дня, когда позвали меня съездить к нему в гости! Вы никому не доверяли! Если бы я знала об этом с самого начала, все могло получиться иначе!
— Ах вот как? И почему же?
— Согласно официальным сведениям о Джордже Денте, вы не существуете. У него нет сына. Я узнала о вашем родстве, лишь подняв архивы ФБР за тридцать лет.
Небо расколола молния. Окружающий пейзаж — болота, окруженные чахлой травой, — отпечатался на моей сетчатке в виде негатива.
Я опустил глаза:
— Это меня ничуть не удивляет. Я вам уже говорил, что он не признал меня своим сыном, когда я появился на свет…
— Я помню. Даже Альтман был не в курсе. Когда я отправила ему на смартфон досье Джорджа Дента, Альтман так и сел. Вы знаете, почему ваш отец оказался в тюрьме в тысяча девятьсот семьдесят первом году?
У меня перехватило дыхание.
Я вдруг понял, что не хочу этого знать.
— Он… он в самом деле раздавил ребенка, обкурившись марихуаной?
— Да. Ужасно, не правда ли? Но самое интересное началось потом. Это касается того, почему его выпустили из тюрьмы.
Новая вспышка молнии.
— Он выдал сообщника? — спросил я.
— Больше того: он заключил с нами сделку. Джордж Дент согласился работать на ФБР.
У меня вырвался нервный смешок. На миг мне показалось, что внутри моей груди разорвалась какая-то тонкая ткань.
— Не может быть… Отец был бунтарем, анархистом… Он протестовал против войны во Вьетнаме… Он никогда не стал бы агентом ФБР…
— А кто говорит об агенте? Он стал простым осведомителем. Он поставлял ФБР сведения в течение шести лет — с тысяча девятьсот семьдесят первого по тысяча девятьсот семьдесят седьмой год. О своем бродячем цирке. О его разъездах. Когда и куда он приезжал, когда уезжал… Ваш отец был в полной зависимости от ФБР, и эта контора его выжала как лимон. Когда они получили от него все, что хотели, все сведения о сообщниках и заказчиках, они похоронили его досье и предали вину Джорджа Дента забвению. Надо сказать, что у него на самом деле не было выбора. Я допускаю, что в глубине души он ненавидел ФБР. Поэтому и прислал нам эту флэшку несколько месяцев назад. Он не хотел, чтобы его заподозрили в причастности к этой торговле. Иначе его могли снова арестовать…
Тот самый школьный автобус, который мы недавно обогнали, проехал мимо, обдав нашу машину фонтаном дождевой воды. Дети смотрели на нас, прильнув к окнам. В следующий миг они исчезли, словно призраки, скрывшись за текучей завесой.
— Вы говорите о торговле марихуаной? — спросил я дрогнувшим голосом. — О том, чем мой отец промышлял в шестидесятые?..
— Нет. — Конни пристально взглянула мне в глаза сквозь пелену воды. — Джордж Дент был ветеринаром в бродячем цирке. Но на тот момент он окончательно слетел с тормозов. Он и еще некоторые члены труппы стали работать на одну подпольную сеть, торгующую «живым товаром». Другие артисты об этом не знали. Джордж Дент и его сообщники использовали цирковые фургоны для перевозки своих жертв. Их они обычно покупали в бедных семьях или просто похищали. И продавали в других штатах.
Я пошатнулся. У меня появилось ощущение, что меня затягивает густая черная трясина. Я едва удержался на ногах.
— Да, я говорю о детской проституции, Пол… Вы понимаете? Этот тип, ваш отец, который учил вас ловить рыбу, когда вы были маленьким, этот обаятельный старик, который недавно принимал меня в своем доме, прежде чем устроить пожар и добровольно сгореть в нем, — по сути, он занимался работорговлей. Джордж Дент продавал детей.
Глава 85
Кош терпеливо ждал, укрывшись в своем тайнике, словно паук в норе.
До его ушей долетали звонкие детские возгласы. Он старался различить голос Мэдисон среди остальных, но безуспешно.
Тогда он попытался сконцентрироваться на собственном дыхании. Еще немного — и настанет его черед вступить в игру.
Чтобы убить время, он начал вспоминать о последней партии видеозаписей из бывшего СССР. Записи были довольно низкого качества, носителями служили видеокассеты, но его это не смущало: достаточно их оцифровать, смонтировать с записями с игровых площадок, подретушировать — и все будет в порядке. Его выдумка насчет использования зеленого фона оказалась не просто удачной — гениальной! Едва смонтировав запись, ее можно было транслировать во все части света. И это только начало!
Его разбирал смех. Ах, какие были бы физиономии у заказывающих праздники родителей, если бы они знали, в чьи лапы затем попадут их ангелочки!..
Вдруг крики стихли — дети переместились из-за столов на игровую площадку. Угощение съедено, настало время клоунов.
Кош осторожно отодвинул занавеску, за которой скрывался. В зале никого не было. Он вытянул одну руку, потом другую. Его длинные тонкие конечности разгибались медленно, как лапы насекомого. Даже жаль, что здесь нет зрителей, чтобы за этим понаблюдать. Именно в такие моменты его непрестанные тренировки давали самые лучшие результаты.
Он выпрямился и, совершенно голый, встал у двери туалета. Затем осторожно проскользнул внутрь и быстро развернул костюм, который, свернув в узел, прижимал к груди.
Это был клоунский наряд. К нему прилагались рыжий парик и два косметических карандаша. А также респиратор и газовый баллончик.
Кош натянул костюм и парик, потом с помощью карандашей быстро превратил свое лицо в клоунскую физиономию.
Закончив работу, он немного погримасничал перед зеркалом.
— Давай-ка поиграем, — негромко пропел он, — я тебя убью, ты меня убьешь…
Это его рассмешило.
А теперь следующий этап: похитить эту мелкую дрянь.
Вообще-то он сам похищениями никогда не занимался — это была работа его рыжей служащей. Но поскольку она, увы, приказала долго жить, пришлось взять дело в свои руки.
Он удостоверился, что окно в туалете открыто. Оно было узким, но все же сквозь него удастся протиснуться — и девчонке, и ему самому. Грузовик фирмы «Ю-пи-эс» был припаркован у задней стены кафе. Оставалось лишь запихнуть туда Мэдисон. Потом быстренько добраться до порта — как и в прежних случаях, в Бэйсайде или на Коконат Гроув, он позаботился о том, чтобы кафе было недалеко от берега, — и вперед, в открытое море, к новым приключениям!
Ему неудержимо хотелось смеяться, и он спросил себя, не является ли это результатом воздействия окиси азота — может быть, он случайно нажал на распылитель газового баллончика, когда прижимал его к себе. Этот небольшой аксессуар был очень практичным: достаточно слегка брызнуть в нос Мэдисон — и она станет покорной, как ягненок… по дороге на бойню.