В холле отеля по-прежнему царила суматоха.
Перед ним три девушки в окружении охранников, смеясь, спускались вниз на эскалаторе. Чернокожий мужчина отошел от стойки бара и через несколько секунд встал на ступеньку того же эскалатора. За ним последовала молодая женщина с чуть припухшими веками, свидетельствовавшими о том, что она недавно плакала. Никто из них не заметил Сета.
К нему приблизился служащий, из уха которого тянулся проводок наушника.
— Вы уезжаете? — спросил он, указывая на сумки. — Вызвать шофера?
— Нет, Гарольд. Я уезжаю путешествовать, сам по себе.
Как он и предвидел, собеседник застыл от изумления.
— Путешествовать?
— Угу.
— Без сопровождающих?
— Именно.
— Но… ваш статус не позволяет вам уехать просто так. Я еще могу закрыть глаза на прогулку по городу. Но это…
В глубине души Сет ликовал. Впервые он не испытывал желания убить Гарольда Крампа, начальника службы безопасности отеля и — по совместительству — человека, которому было поручено за ним присматривать.
— Ты собираешься меня задержать, Крамп? — бархатным голосом спросил он.
Тот издал какой-то сдавленный звук.
— Я так и думал. Ну давай, действуй.
Сет оттолкнул охранника плечом и направился к эскалатору, вскинув сумку на плечо, как самый заурядный турист. Он почти готов был засвистеть.
— Предупреждаю вас, — крикнул Крамп ему в спину, — что я немедленно свяжусь с вашим психотерапевтом!
Сет, не оборачиваясь, вскинул кулак с выставленным средним пальцем.
— Передай ему это от меня!
И, шагнув на эскалатор, через мгновение скрылся из вида.
ГЛАВА 8
Томас ожидал чего угодно, но только не этого.
Он думал, что отъезд будет представлять собой живописное зрелище. Огромная толпа, телохранители, фотовспышки, вопли фанатов… Красная ковровая дорожка, в конце которой участников шоу ждут роскошные лимузины, сверкающие, словно хрустальные люстры. Ну и спецэффекты — фейерверки или самолеты, выписывающие имена участников в воздухе. И целая стая вертолетов, откуда ведется съемка, которая транслируется одновременно на гигантские экраны вокруг отеля и во все города страны… Наверняка найдутся сумасшедшие телезрители, которые будут даже записывать все это на видео, а потом звать в гости приятелей: «Я взял пива, Боб, заходи, располагайся, не упусти ничего!»
То есть он ждал чего-то среднего между национальным праздником и парадом, визитом Папы Римского и розыгрышем Суперкубка.
Но только не этого.
Он недоверчиво смотрел на единственный автобус, одиноко стоявший на подземной парковке. Серебристо-серый корпус десяти метров длиной, тонированные стекла, разноцветные полосы и надписи Sunshine Travel по бокам — так выглядела общая экипировка.
Это заставило Томаса вспомнить об одном из тех серых «грейхаундов», в которых они вместе с отцом некогда путешествовали во время каникул.
Вокруг было пусто.
— Я не ошибся? — спросил он у молодой женщины, стоявшей возле автобуса.
— Вы Том Линкольн?
— Только после некоторого количества бокалов…
— Тогда добро пожаловать.
На лацкане ее жакета был бейджик с надписью «Шерил, ассистент режиссера». Она протянула ему колоду игральных карт с логотипом телешоу.
— Вы, кажется, последний. Или один из последних. Жаль, у нас не будет времени поиграть. — Она улыбнулась ему дьявольски сексапильной улыбкой. — В карты, я имею в виду.
— Да, я так и понял.
Она вынула из пластикового пакета пару наушников и протянула ему.
— Возьмите. Это чтобы смотреть видео, — пояснила она, увлекая его к передней двери автобуса.
Томас поднялся по ступенькам и быстро окинул взглядом салон. Большинство участников были уже здесь: примерно двенадцать человек, рассевшихся в дальней части автобуса.
Водитель приветственным жестом воздел руки к небу.
— Добро пожаловать, старик, чувствуй себя как дома! Меня зовут Фрэнки. Это путешествие будет одним из самых счастливых в твоей жизни!
Томас невольно спросил себя, где «Око Каина» набирает сотрудников. Затем сел на четвертое сиденье слева и расслабленно вытянулся. Ближайшим его соседом оказался человек с белыми волосами, сидевший на три ряда дальше от него, который приветствовал его вежливым кивком.
Томас начал рассматривать окружающую обстановку. Сиденья были обтянуты потертой тканью небесно-голубого цвета в бирюзовую мелкую клеточку. Пол с антискользящим покрытием, алюминиевые полки для багажа и занавески, пропитанные запахом застарелого табака, довершали впечатление. Он положил наушники и колоду карт в кармашек чехла на спинке кресла впереди него и поискал пепельницу. Однако безуспешно: лишь крохотные дырочки, оставшиеся от выкрученных винтов на подлокотниках, могли бы ее заменить.
— Ну ладно, — проворчал он.
Потом, привстав, дотянулся до рычажка вентилятора — тот стоял на максимуме, как обычно всегда бывает, — и прикрутил его.
— Вот и последний участник, — послышался голос Фрэнки. — Трогаемся! Как настроение?
— Лучше всех, — пробормотал Томас.
Он рассматривал фигурку молодой женщины, только что вошедшей и стоявшей в дверях автобуса. Лет тридцать с небольшим, длинные каштановые волосы… Довольно хорошенькая, но скованная в движениях из-за слишком узкого костюма (юбка и жакет). Она растерянно огляделась, ища себе место, и встретилась глазами с Томасом. Глаза ее были прозрачно-зелеными, как вода в морской лагуне, но слишком уж блестящими — возможно, оттого, что недавно она плакала. Она поколебалась немного, потом села рядом со стариком.
Сотрудница отеля дважды хлопнула по капоту в знак того, что можно отправляться, и отошла от автобуса. Двери захлопнулись.
— Avantil — крикнул Фрэнки, стараясь заглушить рев мотора.
С задних сидений донеслись возбужденные крики. Томас обернулся. Остальные девушки прилипли к окнам, радостные и оживленные, словно школьницы на каникулах. Заметив среди них Карен Уэлш, он снова спросил себя, какую манеру поведения избрать — гнев, равнодушие? Так и не сумев ответить на этот вопрос, он отвернулся и снова сел в свое кресло.
Автобус выехал с подземной парковки и свернул на небольшую малолюдную улицу. Томас разглядывал тротуары, ища хоть какие-то следы былого оживления. Куда все подевались?
Водитель сквозь помехи и треск заговорил в микрофон:
— Рад вас приветствовать. Меня зовут Фрэнки.
— Привет, Фр-э-энки-и-и-и! — хором завопили девушки.
— О, да у меня тут прямо цветник!