Рыцарь зимы - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Арджент cтр.№ 44

– Ты теперь в замке Аламута, который мы называем гнездом орла, – доверительно произнес он. – Я сын Старца Горы. Сад, в котором мы находимся, – наш подарок, рай для живых. Нам дарована великая благодать – узреть то, что грядет, друг мой.

Сады и впрямь были великолепны – струящиеся фонтаны, живописные деревья и кусты. Толстые ветви сгибались под тяжестью фруктов. Вокруг лужайки, поросшие ромашками, зеленые, как нефрит, а миртовые изгороди дарили воздуху свой дивный аромат. Тропинки из колотого мрамора вились вокруг небольших тенистых павильонов, где можно было присесть и отдохнуть, спасаясь от зноя. Повсюду сидели прекрасные девы с корзинами фиников, чашами с щербетом, блюдцами с халвой и прочими яствами, готовые угостить любого, отправившегося на приятную прогулку.

– Я знаю, кто вы такие, – произнес Уолтер, успевший отчасти вернуть уверенность и надежду. – Бесстрашные убийцы, которых всюду знают как ассасинов. Ваши люди, вооруженные кинжалами и ядами, отправляются в большой мир, неся смерть.

– Это верно, – признал Назир, – и я не могу ничего на это возразить. Такова наша вера – мы должны избавить мир от высокородных властителей, не принадлежащих к нашим рядам. Совсем недавно мы пытались лишить жизни самого Саладина в Халебе. Человек, отправившийся исполнить поручение, потерпел неудачу. Саладина не так легко уничтожить.

– Но ведь Саладин один из вас!

– Нет, он из рода Айюбидов, а потому не один из нас. Для вас, христиан, мы все сарацины. Вы видите одно лишь лицо врага, хотя у нас много лиц, и есть свои различия, как и у вас в Европе. Разве вы не ведете войн с франками? Или с данами? Разве англы не сражались с кельтами, норманны – с саксами? А ведь все они христиане! Гармонии в этом мире нет и не может быть, друг мой, даже если речь идет о близких соседях. Особенно если мы говорим о соседях. Хотя у нас есть поговорка: «Я против своего брата, мы с братом против чужака». Поэтому в этом отношении ты отчасти прав, друг мой.

– Почему ты все время называешь меня своим другом? Вы похитили меня из дома отца. Что вам от меня нужно? Хотите позабавиться? Почему бы не убить меня сразу?

Назир улыбнулся Уолтеру:

– Потому что ты станешь одним из нас, друг мой, ассасином. Тебе достанется редкая честь – послужить нашему делу, хотя ты всего лишь презренный неверный. Добро пожаловать в мою семью, Уолтер Пьюсон.

Уолтер не знал, как расценивать эти слова. Стать ассасином? Подобное предположение последним бы пришло ему на ум. Он думал, что его станут пытать, просто убьют. Но стать одним из них? Худшей участи Уолтер не мог себе представить. Как эти люди могли подумать, что он примет подобное предложение?!

– Нет, – твердо произнес он.

– Ты хотел сказать «да», – с улыбкой произнес Назир.

В юноше пробудилось любопытство.

– Что заставляет тебя полагать, будто я говорю не то, что хочу сказать?

– Потому что тебе дорога жизнь отца. Кузнец Пью погибнет страшной смертью, если ты не сделаешь так, как мы велим. Все очень просто. Мы с легкостью можем убить его, ты и сам это знаешь. У нас есть яды, которые заставят человека корчиться в муках несколько дней, изрыгая черную желчь, прежде чем он провалится в темную бездну, именуемую смертью. Простой кузнец? Это будет слишком легко. Любой ребенок из наших рядов справился бы с таким заданием. Мы убивали королей и принцев, султанов и визирей, считавших, что они очутились в полной безопасности, спрятавшись за толстыми стенами и сотней телохранителей. У твоего отца же нет ни надежного дома, ни армии за спиной.

Мы всегда посылаем на дело одного человека, вооруженного кинжалом и одетого купцом, или погонщиком верблюдов, или продавцом медных ламп. Если первый потерпит неудачу, за ним отправится второй, и третий, и четвертый, и так до тех пор, пока жертва не погибнет.

– Но с Саладином вы не справились.

– Справимся, – улыбнулся Назир. – Терпение, Уолтер, терпение.

Уолтер же ощущал только отчаяние, закравшееся в сердце. Приемный отец значил для него больше, чем целый мир. Он любил старика так, словно и в самом деле был его сыном. Уолтер видел от него одну лишь доброту, получив из сильных рук оружейника сразу и хороший дом, и ремесло, и любящего родителя.

– Но я не умею убивать людей, – произнес он, обращаясь к Назиру. – Вы выбрали скверного ученика.

– Мы научим тебя, подготовим. Покинув эти стены, ты будешь способен выбрать самое точное место на груди, угодив в которое кинжал поразит сердце. Ты обретешь силу и выдержку, необходимые для преодоления препятствия в виде кожи и костей. Мы научим тебя становиться тенью, невидимой другим, ты сможешь проникнуть куда угодно и при этом не привлечь внимания окружающих. Мы обучим тебя искусству отнятия жизни, которое ты постигнешь и поймешь лучше, чем любой другой человек, родившийся за пределами этой страны. Ты, друг мой, станешь мной для миссии, которую мы выберем.

Уолтер, окончательно перепуганный открывшейся перед ним жуткой перспективой, беспомощно произнес:

– Но если ты и сам можешь убить кого захочешь, почему вам нужен я?

– Потому, друг мой, что ты христианин. Убийство должно быть совершено рукой одного из твоих братьев по вере, чтобы мы не были замешанными в нем. А, я вижу, в твоих глазах вспыхнул свет! Ты собираешься признаться, после убийства, что был похищен ассасинами? Но кто тебе поверит? Мы опровергнем твое заявление. Мы никогда не делали ничего подобного, и те, кому ты расскажешь о своем приключении, вспомнят историю наших деяний и скажут: «Это были не ассасины. Кто хоть раз слышал, чтобы они так поступали?» Ну же, не нужно расстраиваться. Ты можешь вернуться к нам, как только выполнишь поручение, и прожить здесь до конца своих дней. Что? Разве это не самая щедрая награда, на которую только можно рассчитывать? По моему мнению, прекраснее доли и быть не может. Так давай же веселиться, Уолтер Пьюсон, возьмемся за дело с прилежанием и старанием. Возрадуйся, развей страх. Смерть рано или поздно придет ко всем нам. Ты всего лишь приносишь избранным последний дар Аллаха, обрывая их жалкую земную жизнь.

Но Уолтер ощутил лишь безнадежность и глубокое отчаяние.

Эндрю пытался отыскать путь в Иерусалим вдоль берега. Затем решил добраться до Яффы и оттуда уже сесть на корабль, идущий в Англию. По пути, разумеется, были и другие порты – Тир и Сидон, но юноша понятия не имел, ходят ли туда европейские суда. Поэтому он отправился в Иерусалим на спине Чародея.

Однажды ночью в пустыне его начало лихорадить от голода и слабости. Днем было жарко до невозможности, а после заката стало так холодно, что замерзла вода в мехах. Он сидел на песке, дрожа всем телом у крошечного костерка, когда ближайший к нему куст внезапно вспыхнул. Спотыкаясь, Эндрю двинулся к неожиданно появившемуся жаркому пламени и протянул к нему руки, согреваясь. В это мгновение из языков огня вышел тот же самый джинн, который не так давно являлся к нему в пустыне.