Интимный дневник «подчиненной». Реальные «50 оттенков» - читать онлайн книгу. Автор: Софи Морган cтр.№ 19

Я могла встать и уйти. Могла сказать, чтобы он отвязался. Я устроила бы такую бучу! Возможно. Но упрямая гордость и один маленький участок мозга говорили мне, что я могу это сделать. Должна. Что это сексуально. В конце концов, суть повиновения в том, что делать нужно не только то, что тебе нравится. Это была лишь маленькая часть моего мозга, и, стоило мне придвинуться к ступням Тома, она стала еще меньше.

В конце концов, суть повиновения в том, что делать нужно не только то, что тебе нравится.

Я не могла понять, почему это вызывало у меня такую реакцию. Я знала, что у него чистые ноги – в конце концов, он следил за собой, – и это были просто ноги. Никого не было рядом, только он и я. Возможно, в более широком смысле ноги были чем-то непристойным, унизительным, но если откинуть эти мысли, то это ведь совсем несложно сделать, да? Чем это хуже, чем целовать его руки? Я пыталась разобраться со своими мыслями.

Я наклонилась к его ступням. Я могу это сделать. Ему это доставит удовольствие. Чем быстрее я закончу, тем быстрее мы перейдем к чему-нибудь другому, что доставит мне немыслимое удовольствие. Я закрыла глаза. Его ноги действительно пахнут? Или я это просто вообразила, не видя их? Я придвинулась ближе, но не могла решиться… Я пару раз глубоко вздохнула и попробовала снова. Не получилось. Мои губы пересохли, сердце бешено колотилось. Я могу это сделать, подумала я. Если я сделаю это быстро, он не поймет, насколько мне это противно.

– Разве я сказал дышать на мои пальцы?

Он все знал. И не скрывал этого. Я ответила сдавленным голосом:

– Нет.

– Тогда чего ты ждешь? Продолжай.

Я робко подвинулась и наклонилась, чтобы поцеловать его мизинец. Это был легкий, едва ощутимый поцелуй. Я облизнула пересохшие губы и вновь наклонилась к ноге, хотя все во мне кричало. Он издал приглушенный стон удовольствия, когда я снова прикоснулась к его пальцам, но я знала, что причиной тому было мое безропотное повиновение, а не ощущения поцелуя. Я почти видела, как он улыбается, и это взбесило меня. Я злилась на него, на себя и на ту часть мозга, которая этого желала, сдерживая чувство самоунижения. Я поцеловала каждый палец – нежно, медленно и почтительно – мне уж точно не хотелось делать этого снова, – завершив это долгим поцелуем большого пальца. Затем я развернулась и посмотрела на него, тяжело дыша и пылая от стыда. Я старалась не выдавать эмоций, но своей самодовольной ухмылкой он дал мне понять, что мне это не удалось.

Спасение было в краткости, и, хотя все во мне кипело, я набралась смелости и спросила:

– Достаточно?

Он улыбнулся.

– Не совсем. А как же вторая нога? Наклонись и соси мои пальцы.

Я быстро вернулась в прежнее положение – лучше уж было смотреть на его ноги, чем в глаза, которые так много замечали. У Тома было больше опыта в садомазохизме. И меня постоянно удивляло и возмущало то, что он понимал эту часть моей натуры лучше, чем я сама, заставляя испытывать ярость и страх даже в моменты возбуждения. Я разрывалась между чувством восторга, полета и желанием дать наглецу по голове, хотя глубоко внутри я понимала, что так называть его несправедливо, поскольку в большинстве случаев он был прав.

Я подвинулась и села сверху на его расставленные ноги. Потянувшись ко второй ступне, я постаралась убедить себя, что смогу вытерпеть эту последнюю порцию унижения: «Просто делай, не думай об этом». Я начала целовать верхнюю часть ступни, после чего собралась с духом и охватила губами сразу несколько пальцев. На вкус они не были противными, и я осмелела настолько, что перешла к большому пальцу. Я посасывала, лизала, я благоговела перед ним. В моем мозгу крутилась лишь одна пластинка: «Это. Скоро. Кончится».

Неожиданно он запустил руку мне между ног, и я застонала над его ступней от удовольствия и удивления. Воспользовавшись моментом, он запихнул ногу глубже мне рот.

– Ты такая влажная. Губки припухли. Тебе определенно очень нравится то, чем мы сейчас занимаемся.

Я закрыла глаза, продолжая сосать, а он запускал пальцы глубже и глубже, и, к своему стыду, я поняла, что это действительно доставляет мне удовольствие.

Тишину комнаты нарушали лишь звуки того, как я посасывала его палец и как его пальцы медленно ласкали меня. Невольно я почувствовала возбуждение. Почувствовав, что дохожу до оргазма, я схватила его за руку и начала с силой засовывать его пальцы в себя. Он усмехнулся:

– После всех этих сердитых взглядов оказывается еще, что ты любишь облизывать и обсасывать мои пальцы. Тебе же нравится, когда с тобой обращаются как со шлюхой, вопреки себе самой. Правда, шлюха?

Я проигнорировала его слова и, в частности, повторяющееся слово на «ш», как он сам его насмешливо называл. Я знала, что он ждет моей реакции. Я покраснела еще больше, но он не мог этого видеть, потому что я сидела к нему спиной и волосы закрывали мне лицо. Я продолжила лизать, подумав, что, когда мой рот занят, мне необязательно говорить, а значит, я могу избежать еще больших проблем. Вместо разговоров я приложила все усилия к тому, чтобы он наконец был доволен и позволил перейти к чему-то другому. И на самом деле тяжело получить оргазм, когда все твои мысли о том, чтобы это поскорее закончилось.

Я стонала от возбуждения, когда он легко касался моего клитора большим пальцем. Несмотря ни на что, я была очень близка к оргазму. И наконец он это понял.

– Я смотрю, ты теперь в восторге от моих ног.

В раздражении я чуть ли не с яростью водила языком между его пальцами.

– Думаю, ты должна продолжать, пока не кончишь. Это было бы забавно, а?

Забавно – не то слово. Я закрыла глаза, пытаясь скрыть слезы злости и унижения. Несмотря на свою ненависть к этому процессу, я старалась извлечь из него максимальное наслаждение. Он ускорил темп и проталкивал пальцы сильнее и дальше, с каждым толчком надавливая большим пальцем на клитор. Он делал это до тех пор, пока я не упала лицом в ноги с криками наслаждения. Я знала, что завтра мне будет больно, но его жестокие, настойчивые движения действительно доставляли немыслимое удовольствие. Когда он замедлялся, оргазм потихоньку утихал, а он наслаждался своей властью надо мной, перед тем как ускориться снова. И снова.

Не знаю, как долго я лизала его пальцы, но, когда я кончила, челюсть моя болела, во рту пересохло, и я скорее хрипела, чем кричала. В конце концов я перестала замечать что-либо, кроме его руки и ноги. Я чувствовала себя комком нервов, одновременно стремящимся к тому, чтобы достичь оргазма, доставить ему удовольствие и получить наконец желанную свободу. Я могла бы умолять его об этом, но вместо этого сосала пальцы ног, пытаясь захватить их как можно глубже, лизала ступни и всем своим видом доказывала, что сделаю все, что он хочет, даже то, что час назад казалось для меня немыслимым.

Я где-то читала, что сущность сексуального унижения состоит не том, чтобы заставить партнера делать то, что он не хочет, а в том, чтобы привести его к тому, о чем он втайне мечтает. Я никогда не мечтала о подобном унижении и до сих пор краснею, вспоминая об этом. В то же время в тот раз я испытала оргазм, который был сильнейшим за долгое время. И даже после того, как он заставил меня облизать его пальцы, липкие от моих выделений (доказательство того, насколько мне понравилось необычное наказание), и притянул меня за волосы к своему члену, я не могла не думать о том, как это могло быть в следующий раз.