По окончании земной недели, он все еще не был уверен,
признает ли Малакар его в качестве компаньона. Однако такое решение было теперь
в порядке вещей. Это стало очевидным из делавшихся приготовлений, Малакар
готовился к отъезду через день или около того. Он желал знать, что за новости
стимулировали такое. Но еще не был посвящен в эту часть капитанских секретов.
Джакара, с другой стороны, была чересчур открыта. Он
чувствовал тягу к подозрительности.
Его собственные устремления для него стали очевидны в
течение предыдущей недели. Теперь они были связаны с Малакаром. Он желал бы
сопровождать его по пути возрожденной ярости и более чем незначительной вины.
Проанализировав эти чувства, он понял, что они вернулись к нему в ту ночь, на
кушетке, и из того, что он сделал из сновидения.
Не имеет значения. Источник неважен. Он хотел бы теперь
доверять, доверять как Джакара. Возможно должна пролиться кровь, как это бывало
в старые времена. Он начал ощущать старые настроения, старую ненависть.
Хотя, куда он мог собираться? И для каких целей?
Морвин благоговейно вслушивался в последние новости, но не
обнаруживал ничего, что предоставляло возможность для еще одной «удар-побег»
операции Малакара. Конечно, это могла быть информация из неразглашаемого
источника – такой как нелегальный у Малакара в ОЛ. Какой бы ни был источник, он
начал раздражаться, когда Капитан все более и более втягивался.
Он как-то коварно ухмыльнулся, вчера, когда снова
определенно встревожил старика.
Малакар зашел на палубу обзора без предупреждения, когда он
стоял там с Джакарой, объясняя свой способ зарабатывать средства к
существованию.
Огромный серебряный корабль Службы стоял перед ними, как
экзотический подсвечник посреди пара и дыма. Он стоял там, где ни один
нормальный пилот не посадил бы его, у края кратера. Когда Малакар увидел такое,
он пересек палубу в мгновение ока, его руки как языки пламени метнулись к
консоли. Морвин не видел откуда они появились, но почувствовал сотрясение от
ракеты. Когда он переводил взгляд с Капитана на сцену и обратно, корабль
постепенно исчезал из виду. Он щелкнул пальцами и Джакара засмеялась.
– Там ничего нет! – сказал Малакар, внимательно
изучая приборы.
– А – нет, сэр, – сказал Морвин. – Я только
показывал Джакаре как делаю шары-сновидения. Я сформировал картину, частично
снаружи. Вот что вы заметили.
Малакар, что-то проворчав, ответил:
– Джакара, я хочу поговорить с тобой, – и они
вдвоем ушли.
За обедом капитан шутил по поводу происшествия, Морвин
отвечал вежливой улыбкой.
«Мистер Морвин…»
«Да, Шинд?»
«Капитан собирается просить вас сопровождать нас в
путешествии, в которое мы должны отправиться завтра вечером.»
«Куда?»
«Был выбор между двумя мирами – Клич и Саммит. Он выбрал
Саммит по различным причинам.»
«Что нам там делать?»
«Это что-то вроде вербовки. Он расскажет вам также то, что
вы должны знать.»
«Если я поеду, я должен знать все.»
«Пожалуйста. Это не приглашение. Я верю, что он никогда не
узнает тот факт, что я общался с вами.»
«Что тогда?»
«Ему потребуется мое мнение, будете ли вы ценны для
экспедиции.»
«…И заслуживаю ли доверия, я полагаю.»
«…И заслуживаете ли доверия, конечно. Мой ответ будет
положителен. Я не не осознаю ваши возродившиеся симпатии.»
«Спасибо за хорошие слова.»
«Это не для того, чтобы сохранить ваши чувства, я сделаю
такие рекомендации.»
«Что тогда?»
«Я чувствую, что на этот раз Капитану будет нужно все, чем
мы сможем помочь. Я желаю быть уверенным, что такое будет.»
«Что произошло?»
«Называйте это предчувствие и позвольте на этом закончить.»
«Хорошо. Я забуду, что мы разговаривали. Кто еще идет?»
«Джакара, я сам.»
«Я пойду и буду готов помочь.»
«Тогда хорошего дня.»
«Хорошего дня.»
Он осмотрелся. Шинда нигде не было видно. Откуда это
создание достало его? Всегда было странно разговаривать с Шиндом в такой
манере. Случалось, что Шинд мог быть в другой части цитадели, может с
Малакаром.
Он шагал и смотрел.
«Хорошо, – решил он, – это не типичная операция
Малакара. Тут нет и намека что-нибудь взорвать. Еще Шинд чувствует, что это
намного опаснее. Если я не смог бы быть дураком или хорошим артистом, может я
смог бы стать приличным агитатором. Не забавно ли это было бы, если бы свалился
настоящий корабль Службы, и Малакар подумал бы, что это еще один мираж? Я не
думал, что могу работать на той консоли… – Хотя, буду ли? Буду ли я стрелять и
убивать их после всех тех лет? В мирное время это называется убийство. Хотел бы
я знать?.. Хотя, Капитан определенно кажется встревожился. Я понимаю, что при
других обстоятельствах он действительно разрешил бы им здесь посадку и даже
поговорил бы с ними. Если он нервный, это обстоятельство должно означать
многое. – Я вероятно должен буду открыть огонь и пожалеть об этом
впоследствии. – Каково участие Джакары в этом? Она спит с Капитаном? Она
профессиональный агент шпионской сети с заранее назначенной ролью? Возможно все
сразу – или может ни то, ни другое. Она может быть его дочерью. Почему бы и
нет? Слишком типично. Он редко разговаривает о своей личной жизни, и я никогда
не слышал от него упоминания о родственниках. Странная девочка – слишком
твердая и слишком мягкая, по очереди, и никогда не знаешь чья очередь
следующая. Милая, хотя. Хорошо бы узнать ее настоящее положение, чтобы решить,
что мне надо делать. Я спрошу ее, позже…»
После ужина этим вечером Малакар осторожно сложил свой
столовый прибор на тарелку, посмотрел на Морвина и сказал:
– Вы хотите поехать с нами на Саммит?
Морвин кивнул.
– И что на Саммите? – спросил он после
непродолжительного молчания.
– Человек, которого я разыскиваю, – пояснил
Малакар. – Человек, который может помочь нам. По крайней мере я думаю он
там. Я могу ошибаться. Это может быть опасным местом. Если так, я буду просто
наблюдать. Хотя показания очень благоприятны. Все, чего я хочу – найти его и
склонить помочь нам.
– Что он такое, – что делает его таким особенным?
– Лихорадка, – проговорил Малакар.
– Прошу прощения.
– Лихорадка, лихорадка! Этот человек становиться
гуляющей инфекцией, носителем болезней!