Женщина в зеркале - читать онлайн книгу. Автор: Эрик-Эмманюэль Шмитт cтр.№ 35

Энни принадлежала к семейству кошачьих. Как Мэрилин Монро, другая знаменитая кошка, она шла струящейся походкой, эластичная, компактная, порой даже развязная, когда ей хотелось двигаться неспешно. Ее губы повелевали щиколотками, веки приводили в движение бедра, мягкость волос отзывалась эхом в изгибе спины. Она двигалась единым телом, а не кучей деталей для сборки, отсюда и проистекала ее бесконечная чувственность. Она купила себе мороженое — голубое, под цвет моря, — и продолжила свои рассуждения.

Итан ставил ее в тупик: отчего он так внимателен к ней, если он не хочет с ней спать? Этим отказом он отличался от простых смертных, эта аномалия делала его в глазах Энни, в зависимости от момента, ненавистным, жалким, ужасным, чарующим.

Пока она шла вдоль пляжа, назойливые взгляды прохожих ее морально поддерживали. Вот это нормально. Такова природа. Если самой Энни было наплевать, с кем спать, она считала, что, напротив, все мужчины мечтают спать именно с ней. Откуда взялась у нее эта мысль? От полового воспитания, полученного в Голливуде. Начиная с пяти лет она росла в обществе взрослых, которые не отказывали себе в проявлении желаний, в выражении фантазмов, даже в снятии их на пленку.

«Кто такие взрослые?» — спросил у нее как-то журналист, когда ей было пятнадцать лет.

«Те, кто хочет снять с меня трусики», — уверенно ответила она.

Это спонтанное высказывание облетело мир, одни повторяли его как шутку, другие с возмущением. Психология мужчин, казалось ей, проста: они реагируют на грудь, бедра, ягодицы, губы; понять их несложно, они низводят себя до состояния голодающих, мечтающих потрогать, потрахаться, пососать, полапать, изнасиловать: их сексуальные аппетиты столь же грубы, что и пищевые.

Так что же Итан?

Он померещился ей вдали, она громко позвала его.

Какой-то незнакомец обернулся. Она втерлась между двумя продавцами шляп, чтобы спрятаться от его удивленного взгляда.

Итан выводил ее из себя своей непостижимостью. Ей не удавалось установить с ним упорядоченные отношения. С одной стороны, он самый внимательный по отношению к ней, с другой — самый непонятный. При нем она лишалась своего обычного самообладания.

Потому что женщина доминирует, когда отдается или же когда отказывает; алхимия соблазнения требует такой дозировки. И напротив, воздержание наскучивает; а систематический разврат и того больше. Недотрогу задвигают в шкаф ненужных вещей; женщина, отдающаяся без разбору, превращается в вещь, сексуальный причиндал, который в конце концов оказывается на помойке.

Энни приняла решение: раз она не может его контролировать, она должна расстаться с ним. Вечером он собирался зайти в одиннадцать? Он застанет закрытую дверь.

Энни ускорила шаг. Ой, это было кстати: нужный ей магазин оказался рядом. Она вошла в бутик «Руфь и Дебби», где продавались индийские платья и туники, турецкие платки, благовония, мыло, эзотерическая литература, музыка нью-эйдж, и настояла, чтобы ее пропустили в подвал. Там она растянулась на матрасе и заказала Руфи сильную дозу опиума.

Это продержит ее в оцепенении несколько часов, она не будет больше думать об Итане. Пусть стучится в запертую дверь. Если повезет, то, очнувшись, она будет еще в силах добраться до «Рэд-энд-Блю» и наглотаться там вещества, которое даст ей силы танцевать до утра.

— Ну, Анна, пойдем с нами на рынок.

Не обращая внимания на умоляющие взгляды Хедвиги и Бенедикты, сидящая на лестнице девушка сжалась, сгорбилась, опустила плечи, глухая к просьбам тетки.

— Я пообещала торговцам, что приведу тебя, — настаивала Годельева. — Все будут так рады повстречаться с тобой.

Анна чуть было не ответила: «Вот именно», но смолчала, угадав, что молчание внушает больше уважения, нежели объяснения, — уверенные в себе люди не оправдываются.

— Ты ничем не отвечаешь на любовь людей к тебе, Анна. Одно твое появление для них благо.

При этих словах Анна сорвалась с места, взбежала по скрипучим ступенькам и заперлась на ключ у себя в комнате.

Разочарованные Годельева, Хедвига и Бенедикта отправились за покупками, — право слово, не пропускать же время привоза рыбы.

Глядя из окна, Анна сожалела о том, что огорчила их; тем не менее она отвергала поклонение жителей Брюгге.

За несколько недель ее положение изменилось: чудом спасшаяся, теперь она слыла спасительницей. В тот вечер после облавы удалец Рубен не перенес ни своей неудачи, ни мнимой усталости своих спутников, отказавшихся продолжить охоту на волка. У ворот города он отделился от них, решив выследить зверя ночью.

Он повернул обратно с той же мыслью, что пришла в голову Анне: найти место, куда зверь приходит на водопой. Тем не менее, будучи опытнее девушки, он не рискнул оставаться на виду; дойдя до излучины ручья, он взобрался на дерево, откуда ему видна была дальняя поляна.

Продолжение замысла виделось ему очень простым: со своего наблюдательного пункта он пустит стрелу и убьет хищника.

Но, усевшись верхом на толстой ветке, он понял, что тут ему не развернуться, к тому же цель оказывалась недосягаемой для его лука.

Он подождал.

Каково же было его удивление, когда на берегу ручья он увидел незнакомую девушку. Взбешенный, он хотел крикнуть ей, чтобы она убиралась, но его остановила мысль о том, что этим он выдаст хищнику свое присутствие.

Слишком поздно. Из близкой рощи раздалось зловещее рычание.

Дрожь пробежала по спине Рубена, и он принужден был вцепиться в кору, чтобы не упасть.

Волк ринулся вперед, с пеной на клыках. Бессильный помочь, Рубен отвернулся, чтобы не видеть убийства.

Внезапная тишина побудила его снова взглянуть туда. Огромный зверь стоял перед девушкой, исчез оскал его клыков, шерсть на загривке улеглась. Рубен мгновенно сообразил, что это не краткая передышка: несмотря на большое расстояние, он ощущал спокойствие, которое излучала незнакомка. Хрупкая, она силой своей мысли принуждала волка и охотника — безоружного убийцу и убийцу вооруженного — отказаться от войны. Ее спокойствие передалось ему.

За какие-то полчаса обстановка так изменилась, что Рубену стало казаться, что он наблюдает за встречей маленькой девочки и крупной собаки.

Воспользовавшись моментом, он взялся за лук, чтобы выстрелить. Неудача. Потянувшись за колчаном, висевшим на спине между лопатками, он не достал до него, потерял равновесие и сорвался с ветки. К счастью, быстрая реакция юноши позволила ему ухватиться за другую ветку; он снова устроился на ней.

Поодаль настороженный хищник почуял опасность.

Девушка тоже. Может, она ждет, что какой-нибудь герой явится и спасет ее?

Опасаясь волка и не желая впустую обнадеживать несчастную, Рубен не шевелился. Чтобы не свернуть себе шею, следя за развитием событий, он сконцентрировал внимание на своем неустойчивом равновесии.