Контора Кука - читать онлайн книгу. Автор: Александр Мильштейн cтр.№ 27

Может быть, всё-таки дело было в их именах, может быть, если бы имена были другие, у Паши не было этого наваждения: что это те самые… которых он запер на кухне бара, в котором он сам с тех пор ни разу не побывал, в который уговорил-таки заглянуть Ширина — на кухню, ну да… и Ширин никого там не нашёл и вообще ничего о них не услышал, что было теперь и не так удивительно — как всё остальное, потому что вот они где, оказывается, Глеб и Пётр, Пётр и Глеб…

Он быстро написал Семёнову ответ — что будет рад, тра-та-та, почтёт за честь и всё такое… Но при этом спросил о памятнике Петру и Глебу и ещё зачем-то перевёл приставку в электронном адресе — «tot» и, уже отправив письмо, подумал, что вот это было лишнее.

Через минуту пришёл ответ, в «теме» которого стояло: «Привет с того света!»

«Ничего странного, — писал Семёнов, — подробности ты мне расскажешь при встрече, если захочешь, что там у тебя было с этими пацанами… Но это не так важно, слушай меня и не бери себе ничего такого в голову, я уверен, что Мюнхен, Паша, это не Сан-Франциско, где, как писал классик, можно встретить пропавших по другую сторону океана людей. После той фотосессии на кладбище в городе Ч. я долго голосовал на дороге, пока кому-то не оказалось со мной по пути, чисто бомбил там не было, они туда не заезжают, редко… А в тачках, которые останавливались, были те же самые братки, которых я только что видел — чьи изображения я переснимал с памятников. Жаль только, что они — те, что были в машинах, — плохо реагировали на камеру, поэтому предъявить снимки не могу, но ты уж мне поверь: в машинах были те же самые братки».

«Да, и помимо этого потустороннего КВНа по электронной почте, — думал Паша, сидя в том же кафе, — с тех пор прошло больше года, видел я их совсем недолго, так что ничего удивительного, обознался, как говорится, богатыми будете… хотя они вроде бы уже и так были ничего — пели про Гибралтар, про хуё-моё…»

Подошедший официант взял его пустую чашку, поставил на поднос и опереточно-сладким голоском спросил, понравился ли Паше кофе.

— Да, — сказал Паша, — я вообще кофе только у вас и пью.

— А я тебя у нас никогда не видел, — сказал официант.

— Ну, у итальянцев.

— А, ну и дурак, — сказал официант, — этот кофе ничего не имеет общего с тем, что мы пьём в Италии.

Паша удивлённо уставился на официанта — с таким обращением он ещё не сталкивался… в общем-то нигде.

— А я уже тут не работаю! — сказал официант. — Меня уже тут нет! Последний день! Я уезжаю в Рим! Если бы я это не сделал, я бы сошёл с ума в этой проклятой стране! Ты знаешь, что я тут уже стал импотентом?!

— Нет, — сказал Паша, вжимаясь спиной невольно в мягкую спинку диванчика, — откуда я могу это знать?

— Так вот, знай! Это — мёртвое место, нечего тут делать живым людям!

— О’кей, — кивнул Паша, — я уже понял, это сегодня такой ляйтмотив…

— Чего-чего? Может, ты имеешь в виду юбилей?

— Да это я не вам… то есть…

— А, так ты уже тоже с приветом. Добро пожаловать в наш клуб! Ха-ха… Говорю тебе: людям здесь нечего делать, отсюда надо смываться… Ещё этот чёртов юбилей молла придумали, слышишь? «Тридцать лет рассекая волны!» И так будет целый день, эта дьявольская музыка, слава богу, что это последний мой день здесь…

— Так-таки юбилей? — сказал Паша. — Я что-то видел в объявлениях, краем глаза… Молл-именинник…

— Вот-вот, и будь он трижды проклят, этот молл…

— Ну-ну, — потише сказал Паша, — я тут живу…

— Ах, так ты тут ещё и живёшь… — официант понимающе кивнул головой вверх, — недавно, наверно, иначе я бы тебя запомнил.

— Я просто не спускался сюда, пропускал всегда ваш этаж… Ну да, вообще-то не так давно, меньше года… А что, ты помнишь всех посетителей? Мне это интересно, я как раз размышлял о памяти на лица.

— Ты странный какой-то. Конечно, не всех.

Официант снял фартук и сел за Пашин столик, и похоже было, что он не соврал: судя по всему, рабочий день его был последним… Впрочем, день ведь ещё не кончился?

Паша не преминул об этом спросить.

— А, плевать, — сказал итальянец и показал всему моллу средний палец — обведя по кругу, — считай, что у меня пересменка.

— Да мне-то что считать, — сказал Паша, — мне-то всё равно… Но почему вы не делаете здесь такой кофе, как там?

— А зачем? Они и этот выпьют. И ты вот выпил. Они не чувствуют вкуса. Они вообще не люди, понимаешь? — сказал он, снова обводя рукой пространство, теперь уже без «пальца».

— Зачем тогда ты здесь живёшь?

— А ты зачем?

— Я-то не говорю, что они не люди…

— А я от армии спасаюсь… Не хотелось в армии служить, вот отец и позвонил родственникам, те ещё более дальним, и переправили меня — по цепочке. Эти — владельцы, почти не родственники, седьмая вода на киселе… Мороженое — это исторический наш бизнес в Германии, итальянский, национальный… Вот и вся история, дружище.

— А что, так плохо в Италии в армии? — поинтересовался Паша.

— Я не знаю, я там не был. Но я не могу спать в одной комнате с двадцатью чужими людьми… Не могу, и всё! — услышав это, Паша подумал, что надо перестать повторять за маклершей эти слова про молл, часть квартиры… чтобы лучше спать… впрочем, ночью молл пуст… — Так вот, знай, — говорил тем временем бывший официант, — в Италии в автомате эспрессо в тысячу раз лучше, чем здесь в лучшем ресторане… А почему — я и сам не знаю. Ну, не со зла мы так делаем, ну я не знаю, почему… Вода другая, наверно.

— Вода, — удивился Паша, — те же Альпы, только с другой стороны стекает…

— Те да не те… Вот проедь на юг три часа, зайди в первое же итальянское кафе, выпей кофе — и сразу всё поймёшь — про вкус… Да, я думаю, дело всё-таки в воде, у нас кофе хороший, у варваров — пиво… Вода. Да, она виновата… Скузи, — сказал он, после чего встал, нацепил фартук и быстро пошёл к раздаче.

Паша тоже встал, вышел за оградку кафе и пошёл дальше по прямой широкой улице без неба (купол остался далеко позади), туда, где раздавалась оглушительная попса и над толпой возвышался гигантский торт.

Если это всё можно было назвать отдельным городом — а почему бы и нет (была ведь там ещё как минимум одна улица, перпендикулярная «авеню», по которой шёл Паша), — то впереди была центральная городская площадь — на которой стоял торт…

Точно такой, как во всех этих старых гангстерских фильмах, где оттуда — из-под двойного дна и обычно на дне рождения любимого дядюшки — выскакивал, как из табакерки, чёртик с автоматиком и делал «пиф-паф-ой-ой-ой».

Только этот был побольше, и в нём мог бы поместиться не один гангстер, а целый взвод какой-нибудь каморры… И к этому торту не надо было подходить вплотную, чтобы понять, что он не сладкий… что он вообще бутафорский, из какого-то материала вроде пластика, полый внутри, что не обязательно означало, что там сидят автоматчики, конечно, но что-то такое тревожное витало в воздухе, Паша это чувствовал, снова мелькнул Манеж-99… но дело было не только в детском воспоминании, ещё до того, как он выиграл главный приз — розовый «гутшайн», то есть чек на сумму 530 евро, который можно было отоварить только в этом молле, разумеется… Так вот, ещё перед тем как он, просто ради прикола, решил поучаствовать в розыгрыше, постоял в очереди и прошёл в нишу… Паша что-то чувствовал, какое-то неслышное дребезжание пространства, — оно «фонило»…