Львы Аль-Рассана - читать онлайн книгу. Автор: Гай Гэвриэл Кей cтр.№ 120

В Фезане все началось с детской болезни. Дочь дубильщика кож, некоего ибн Шаггура, той весной заболела. Самые бедные рабочие жили ближе остальных к реке, и в период паводка заболевания не были редкостью, особенно среди детей и стариков.

Родители ребенка, которые не могли или не захотели заплатить за услуги лекаря, прибегли к древнему средству и положили ее на постель в самой дубильне. Считалось, что едкие пары изгоняют злых духов болезни. Это лечебное средство применяли уже много столетий.

Случилось так, что в тот день один купец-киндат по имени бен Морес зашел в дубильню, чтобы купить кожи для отправки на восток, в Салос, а потом вдоль побережья и через пролив.

Опытным глазом рассматривая обработанную и необработанную кожу во дворе, он услышал плач ребенка. Когда купцу рассказали, что происходит, он громко и обидно начал бранить родителей девочки, потом зашел в дубильню и взял девочку на руки — что было против всяких правил. Не обращая внимания на протесты, он вынес ее из целебного места на холод весеннего утра.

Он продолжал выкрикивать ругательства, когда ибн Шапур, видя, что его маленькую дочь оскорбил и украл один из киндатов, и зная, что эти злые люди используют кровь детей в своих грязных обрядах, подбежал сзади, ударил купца по голове дубильным крюком и убил на месте. Потом все соглашались, что ибн Шапура никогда не считали человеком буйным.

Малышка упала на землю, жалобно плача. Отец поднял ее, выслушал мрачное одобрение от своих товарищей и отнес девочку обратно в дубильню. Весь остаток дня тело купца-киндата пролежало там, где он упал во дворе. На солнце его облепили мухи. Собаки подходили и слизывали кровь.

Ребенок умер перед самым заходом солнца.

Это прикосновение киндата обрекло ее на смерть, решили рабочие-кожевники, которые задержались после работы и гневно обсуждали это происшествие во дворе. Несомненно, до этого она уже поправлялась. Дети умирают, когда к ним прикасаются киндаты, это факт. Во дворе появился ваджа: никто потом не вспомнил, кто его позвал. Узнав, что случилось, этот благочестивый муж в ужасе воздел руки к небу.

Примерно в это же время кто-то припомнил, повторяя слова из стихотворения, которое было расклеено повсюду и цитировалось повсеместно в начале весны, что никто из киндатов не погиб в День Крепостного Рва — ни один человек. Только правоверные ашариты. «Они — отрава среди нас! — крикнул тот же человек. — Они убивают наших детей и лучших из нас!»

Тело убитого купца вытащили оттуда, где оно лежало. Его изувечили и подвергли издевательствам. Ваджа наблюдал и не протестовал. У кого-то возникла идея обезглавить мертвеца и сбросить его тело в ров. Голову отрезали. Толпа дубильщиков покинула свой двор, таща тело, и направилась к воротам, выходящим ко рву.

Двигаясь через город, кожевники — их уже собралось довольно много — наткнулись на двух женщин-киндаток, которые в тот вечер покупали шали на улице ткачей. Тот самый человек, который цитировал стихи с листовок, ударил одну из них по лицу. Вторая женщина имела наглость ударить его в ответ.

Неверная женщина посмела поднять руку на одного из звезднорожденных Ашара? Этого нельзя было стерпеть.

Женщин забили палками насмерть перед лавкой, где лежал сверток с купленными ими шалями. Торговка тихонько положила обе шали обратно под прилавок и прикарманила деньги, заплаченные за них. Потом она закрыла свою лавку. Теперь уже собралась очень большая толпа. После недолгих колебаний обеим женщинам тоже отрезали головы. Позже никто не мог ясно вспомнить, кто же орудовал ножом.

Разъяренная толпа, растущая с каждой минутой, устремилась к Вратам Рва с тремя обезглавленными, кровоточащими телами.

По дороге они встретили другую, еще более многочисленную толпу. Эта толпа заполняла базарную площадь почти до отказа. Был базарный день.

Люди только что узнали вести с севера. Там видели джадитов. Они уже совсем близко. Войско из Вальедо шло грабить и жечь Фезану.

Никто конкретно этого не предлагал, насколько потом могли вспомнить, но обе толпы слились в одну, втянули в себя еще людей, и за час до заката солнца и восхода белой луны они все вместе повернули к кварталу киндатов.

Наместник Фезаны получил сообщение о бунте среди дубильщиков и об убийствах почти одновременно с известием, которого он давно опасался, о том, что всадники скачут на юг и уже миновали земли тагры. Ему бы очень хотелось, чтобы эти новости некоторое время оставались известными ему одному, но это оказалось невозможным. Третий гонец, прибывший вслед за первыми двумя, сообщил, что на базарной площади собралась толпа и что до людей уже дошли вести с севера.

Таким образом, наместнику пришлось быстро принимать решения, одно за другим. Он сейчас же послал двух гонцов в Картаду и одного в Лонзу. Существовала договоренность, что часть гарнизона Лонзы отправится на север, к крутым берегам долины Тавареса, если начнется осада Фезаны. Они могли бы частично задержать набеги джадитов на области, лежащие к югу от реки. Наличие или отсутствие провизии для осаждающей армии часто решало исход осады.

Наместник также послал помощника сбегать за документами, которые давно уже были для него подготовлены. Более трех лет назад Альмалик Первый, правитель Картады, который был наместником до того, как стал правителем (эта мысль неизменно его утешала), составил со своими генералами и советниками планы на случай осады Фезаны. Просмотрев написанные инструкции, которые никто не отменял, наместник с трепетом отметил самый смелый пункт. Он некоторое время колебался, потом предпочел довериться мудрости покойного правителя. Самому главному начальнику мувардийцев был отдан приказ. На закутанном лице этого человека, разумеется, ничего не отразилось. Он немедленно ушел собирать нужных людей.

Эти и другие распоряжения, связанные с этими, отняли некоторое время. Поэтому к тому времени, когда прибыл еще один гонец и доложил, что большое количество людей направляется к воротам квартала киндатов с факелами, наместник сильно отставал от хода событий в своем городе, что было так на него не похоже. Еще не стемнело; факелы для освещения не были нужны. Что толку обороняться от вальедцев, если эти люди сожгут собственный город? Видят Ашар и звезды, он не питал любви к киндатам, но если квартал подожгут, загореться может весь город. Деревянным стенам ничего не известно о границах веры. Наместник распорядился разогнать толпу.

Это было правильное решение, и его можно было бы осуществить, если бы приказ пришел чуть раньше.

Альвар до конца жизни не мог забыть этот вечер и эту ночь.

Он просыпался в ужасе, когда ему снилось, что он снова в Фезане, на закате, смотрит на приближение толпы. Это воспоминание запечатлелось в его памяти и осталось таким четким, как ничто в жизни до этого мгновения, и лишь еще одно мгновение, позднее, и тоже на закате, осталось с ним навсегда.

Они прискакали в тот день, поднимая клубы пыли, в сопровождении перепуганных жителей окрестных деревень. Они впятером мчались всю дорогу от Рагозы на запад, через весенние холмы и луга. Они выехали на следующий день после карнавала, сразу же после того как Веласа похоронили в соответствии со всеми киндатскими обрядами, а солдата — по обряду джадитов.