Поднебесная - читать онлайн книгу. Автор: Гай Гэвриэл Кей cтр.№ 14

В тот момент, глядя на мертвую женщину, лежащую на пороге хижины, Тай понял еще кое-что: даже при свете дня – утром и после полудня, летом и зимой, выполняя свою работу, – все это время он жил здесь с молчаливого согласия мертвых.

Он посмотрел в другую сторону, на синеву озера и низкое солнце, и опустился на колени в темно-зеленую траву. В глубоком поклоне прикоснулся лбом к земле, три раза.

В времена Первой династии, более девятисот лет назад, один учитель написал: когда человека возвращают живым от высоких дверей смерти, от грани перехода во тьму, на него с тех пор навечно возлагается бремя прожить дарованную ему жизнь так, чтобы быть достойным этого возвращения.

Другие на протяжении веков учили по-другому: если ты выжил таким образом, это значит, что ты еще не узнал того, что был послан узнать в единственной дарованной тебе жизни. Хотя это, в действительности, можно считать просто иной разновидностью бремени, подумал Тай, стоя на коленях в луговой траве. Перед ним вдруг возник образ отца, кормящего уток в их речке.

Он посмотрел на озеро, более темную синеву в горном воздухе. Потом встал и повернулся к тагурам. Увидел, что Гнам подошел к мертвой женщине. Он оттащил ее от стены, выдернул свои стрелы из тела и небрежно отбросил их прочь. Ее волосы рассыпались на ветру: узел развязался, шпильки выпали. Гнам наклонился, раздвинул ей ноги, уложил их.

И начал снимать свои доспехи.

Тай заморгал, не веря своим глазам.

– Что ты делаешь? – звук собственного голоса испугал его.

– Она еще теплая, – ответил солдат. – Пусть это будет моей наградой.

Тай уставился на Бицана. Тот отвернулся.

– Не говори, что ваши солдаты никогда так не поступают, – произнес тагурский командир, но он смотрел на горы, не встречаясь взглядом с Таем.

– Ни один из моих солдат никогда так не делал, – возразил Тай. – И никто не сделает в моем присутствии.

Всего три шага, и он поднял ближайший к нему каньлиньский меч.

Уже давно он не держал в руках такого меча. Балансировка была безупречной, тяжесть без тяжести. Тай вытянул клинок в сторону молодого солдата.

Руки Гнама прекратили дергать завязки доспехов. Он казался удивленным.

– Она приехала сюда, чтобы убить тебя. А я только что спас тебе жизнь.

Это было не совсем так, но достаточно близко к правде.

– Я тебе благодарен. И надеюсь, что смогу когда-нибудь отдать тебе долг. Но этого не произойдет, если я убью тебя сейчас, а я это сделаю, если ты прикоснешься к ней. Если не хочешь сразиться со мной.

Гнам пожал плечами:

– Я могу, – он начал снова затягивать свои завязки.

– Ты умрешь, – тихо произнес Тай. – Ты должен это знать.

Молодой тагур был храбрым. Он должен быть храбрым, если спустился обратно в долину.

Тай изо всех сил старался найти слова, чтобы вывести их из этого положения, дать молодому человеку спасти лицо.

– Подумай об этом, – сказал он. – Ветер, который налетел. Это были мертвецы. Они… здесь, со мной.

Он снова взглянул на Бицана, который внезапно стал странно пассивным. Тай настойчиво продолжал:

– Я провел здесь два года, стараясь почтить мертвых. Обесчестить покойницу будет насмешкой над этим.

– Она приехала, чтобы убить тебя, – повторил Гнам, будто Тай слабоумный.

– Каждый из мертвецов на этом лугу пришел сюда убить кого-то! – не выдержав, закричал Тай.

Его слова поплыли в разреженном воздухе. Сейчас стало прохладнее, солнце висело низко.

– Гнам, – произнес наконец Бицан, – нет времени на драку, если мы хотим убраться отсюда до темноты. И, поверь мне, после того, что только что случилось, я этого хочу. Садись на коня. Мы уезжаем.

Он обошел хижину сбоку. Через минуту вернулся на своем великолепном сардийском коне, ведя коня солдата в поводу. Гнам все еще смотрел на Тая. Он не шевелился, но желание сразиться было написано на его лице.

– Ты только что завоевал свою вторую татуировку, – тихо сказал Тай, быстро взглянув сначала на Бицана, а потом снова на солдата, стоящего перед ним. – Радуйся этому мгновению. Не спеши в потусторонний мир. Прими мое восхищение и мою благодарность.

Гнам еще секунду смотрел на него, потом медленно повернулся и быстро сплюнул в траву, совсем рядом с телом мертвой женщины. Подошел, схватил повод коня и вскочил в седло. Развернул скакуна, чтобы ехать прочь.

– Солдат! – заговорил Тай раньше, чем понял, что намеревается это сделать.

Тот снова оглянулся.

Тай глубоко вдохнул. Некоторые вещи трудно сделать.

– Возьми ее мечи, – сказал он. – Они выкованы в Каньлине. Я сомневаюсь, что хоть у одного из тагурских солдат есть равные им.

Гнам не двинулся с места.

Бицан коротко рассмеялся:

– Я возьму их, если он не хочет.

Тай устало улыбнулся командиру:

– Не сомневаюсь.

– Это щедрый подарок.

– Он выражает мою благодарность.

Тай ждал, не двигаясь. Есть пределы тому, как далеко можно пойти, чтобы удовлетворить гордость молодого человека.

А у него за спиной, за открытой дверью хижины, лежал мертвый друг.

После долгого мгновения Гнам тронул коня с места и протянул руку. Тай повернулся, нагнулся, снял наплечные ножны с тела мертвой женщины и вложил в них два клинка. Ее кровь была на одних ножнах. Он подал мечи тагуру. Снова нагнулся, поднял две стрелы и тоже отдал их молодому человеку.

– Не спеши в потусторонний мир, – повторил он.

Лицо Гнама оставалось бесстрастным. Потом он сказал:

– Благодарю.

Он все-таки это сказал. Это было так много. Даже здесь, за всеми границами и пределами, можно жить определенным образом, подумал Тай, вспоминая отца. По крайней мере, можно постараться. Он посмотрел на запад, мимо кружащихся птиц, на красное солнце в низких облаках, потом снова взглянул на Бицана.

– Вам придется скакать быстро.

– Я знаю. Тот человек в хижине…

– Мертв.

– Ты убил его?

– Она.

– Но он приехал вместе с ней.

– Он был моим другом. Это горе.

Бицан покачал головой:

– Можно ли понять катайца?

– Возможно, нет.

Внезапно Тай ощутил усталость, и ему пришло в голову, что сейчас придется быстро похоронить два тела, потому что утром он уедет.

– Он привел к тебе убийцу.

– Он был моим другом, – повторил Тай. – Его обманули. Он приехал, чтобы сообщить мне что-то. Она, или тот, кто ей заплатил, не хотел, чтобы я это услышал или остался жив и что-то предпринял по этому поводу.