Бабы строем не воюют - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Красницкий, Ирина Град, Елена Кузнецова cтр.№ 27

«Никому она, похоже, не доверяет. Да и у богов, как у людей, соперничество идет. Аристарх-то Перуну служит, а против Перуна Макошь не властна. Да не только Макошь, и Велес от его молний змеем между камней убегал… Значит, староста и над волхвой власть имеет? Хотя тут еще важно, насколько сам жрец силен, но все-таки… А вот Лада могла бы с Перуном поспорить… Ну да! Коли Аристарх во мне жрицу Лады признал бы – не вышла бы я из той горницы. Не зря я тогда смерть почуяла – рядышком она прошла… А Настена и забеспокоилась оттого, что, коли Перун с Ладой договорятся, всем прочим рядом и делать нечего!»

За своими размышлениями Арина не забывала внимательно слушать лекарку. А та продолжала рассказывать:

– Вот сама погляди. Отроки-то ваши, Лютом выученные, лучше, чем те, которые здесь, в сотне остались. Мишкины сопляки бунтовщиков – взрослых воинов – побили, всего двумя десятками! А если сотней заявятся? – В Настениных глазах мелькнул страх. – Андрей свою судьбу принял, такую, как есть. Но ведь если умеючи старые обиды расковырять… А тут ты! И опять один к одному сходится… Тогда он отроком был, старшие его удержать смогли, образумить, а теперь? И отроки обученные у него под началом – далеко ли до беды?

Чем вы там с Анной думаете? – теперь лекарка почти кричала. – Головами или… Одна вокруг Лешки своего вьюном обвилась, другая об Люта как об стенку бьется, ничего вокруг не видит… Кто мужей от дури кровавой удерживать станет? Юльке моей, девчонке, отдуваться при двух бабах смысленных?

– Я же не знала… – растерялась Аринка от такого внезапного поворота разговора. – Да и при чем тут моя любовь?

– Твоя любовь как раз и при всем! – отрезала Настена. – Один раз он уже обжегся – второго, может статься, ни он, ни окружающие не переживут. Вернулся тогда Андрей из слободы и словно в чужую весь попал. За три года, пока он учился, тут иначе на все стали смотреть. Бабы ему каждое лыко в строку ставили, да и мужам, тем, кто своих сыновей здесь учил, не нравилось, что старейшины отличают его перед их сынами. Христиане – те и вовсе носы воротили. Отроки завидовали и побаивались. А девки… девки с него глаз не сводили! – Она усмехнулась, видя ошарашенные Аринкины глаза: – Они же, дурочки, повлюблялись в него через одну, а он этого и не видел по молодости да от незнания! Не понимал, что они его потому и подначивают, и дразнят, и с парнями своими стравливают. Ну чему их там наставники обучали? Да все тому же: невместно воину свою слабость показывать, а бабы и есть слабость мужеская; они только для одного надобны. Оттого он и держал себя с ними так…

Как-то раз кто-то из парней Люта зацепил – а он уже тогда силен был, как зрелый муж. Ну и врезал обидчику, так, что тот лег без памяти. Девица того в крик: «Убийца, зверь!» Взяла, дура, да и прокляла Андрюху при всех. Сама же до драки дело довела, свиристелка, и все потому, что он на нее не смотрел… Потом уже ее слова как только ни пересказывали, но посулила она ему одному век коротать, бесприютным и никому не надобным. И чтоб перекосило его, тоже брякнула! Вначале и внимания никто не обратил, посмеялись разве что, а потом неприятности на него как из лукошка посыпались – и вроде по мелочи, а как нарочно, все каким-то боком с девками связано. И они, дурищи, его просто со свету сживали насмешками. Не выдержал Андрюха как-то, поднял скамью с тремя такими насмешницами, да и швырнул в других. Ну тут уж взрослым разбираться пришлось – девки-то крепко побились.

«Господи, как же его допекли! Он же себя в железных рукавицах держит, а тут сорвался… Бедный…»

А лекарка продолжала, и, казалось, конца не видно страстям:

– Обошлось, Перуновы мужи его под защиту взяли. Но девки уже удила закусили, не могли они такого стерпеть! Жила тут у нас одна – померла в моровое поветрие одинокой и бездетной, а ведь по молодости не хуже Аньки-младшей… От женихов отбоя не знала, и отроками крутила, как хотела. Вот ее больше всех и заело, что Лют на девок смотрит с презрением. И от великого ума, видать, да в насмешку об заклад побилась, мол, окрутит Андрюху и на сеновал приволочет… И подружек пригласила полюбоваться да посмеяться над ним, поганка. А много ли парню надо, коли взяться умеючи, особенно если он девичьим вниманием обойден? Окрутила, конечно, и приволокла, как барана на веревочке. Что-то у них там не так пошло, но, когда понял он, что посмеялись над ним, чуть не поубивал всех. Хорошо, взрослые мужи поблизости оказались, прибежали, его удержали, а то не обошлось бы.

А тут новая напасть: почитай на следующий день отроки подначили его на состязание. Да не сами! – Настена аж кулаком по столу стукнула, видно, давнее происшествие до сих пор возмущало лекарскую душу. – Новики постарше подучили, Добродея потом вызнала кто, устроила им… Они и сами испугались, когда дошло до беды. Хотели посмеяться, мол, у нас лучше учат боль терпеть, чем в слободе. А своим мальчишкам дали дурман-травы. Есть такая, не вовсе боль снимает, но легче с ней какое-то время, только голова потом не своя. По ней-то и нашли виновных. Раздразнили сопляки Андрюху, а он и так был не в себе из-за той девки. Перетерпеть-то он их перетерпел, и нет ему бы остановиться, когда соперники сдались, так пока не сомлел – не отступил! – Настена быстро глянула на Аринку. – Он тогда без памяти долго лежал, а потом лицо его стало застывшим ликом. Христиан в сотне, конечно, много, но… поверья-то старые сильнее попов. Не все прежнего Андрюху признали! – Она зло усмехнулась. – Шептались, что коли лицом изменился, так и сам другим стал, может, и не человеком вовсе. Потому и ни в один десяток брать его не пожелали, и страх к нему отсюда же. Он тогда враз из отрока мужем стал. А уж когда еще и голоса лишился, так и вовсе убедились, что нечисто тут дело: без голоса-то смерть ходит… По окрестным селениям потом, когда он ярость в бою показал, только про то и говорили, что в нем демон поселился.

Аринка слушала, затаив дыхание, с трудом удерживая слезы.

– А еще в подтверждение людской молвы взгляд его бешеный появился. И тоже ведь, считай, из-за девахи той, что об заклад билась… – Настена сокрушенно покрутила головой. – Андрюха ее потом где-то отловил да первый раз тогда ударил взглядом; сам, наверное, не ожидал… Видно, крепко она его задела. Пальцем он ее не тронул, поглядел только, но трясло ее потом с неделю, кровя месячные затворились, и угол рта обвис, слюна из него все время текла. Года два я с ней маялась, рот поправился, да и кровя потом пошли, но прозвище «слюнявая» так и осталось, и замуж никто не взял! Тогда про девичье проклятие и вспомнили, решили, что из-за него все. Потом-то он этим взглядом как оружием научился владеть. Вот так и стал Андрюха твой таким, как ты его увидела.

– Ну глядел он на меня своим тем взглядом, глядел, и что? – упрямо мотнула головой Аринка. – Он же так защищается! – Она в который раз представила, каково ему с этим жить. – Затравили с отрочества парня, всего лишили… Какой демон? Или увечных в селе мало? Что, и воеводу демоном объявят, коли шрам через все лицо да ноги нет?! И не жалко мне ту девку – сама себя наказала… Но Добродея ваша и за нее в ответе! Она и ее погубила, выходит. Ведь могла остановить, знала, чем кончится!

– Ты думаешь, легко ей такое решение далось? – не согласилась Настена. – Все она понимала! И все через себя пропускала. Но она обо всей общине думала! Никак нельзя было допустить возрождения слободы… А что демоны… Для всей округи сотня демоны и есть! Не поняла еще, куда попала? – резко бросила она опешившей Аринке, перевела дух, помолчала и опять резко переменила разговор.