Харбинский экспресс - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Орлов cтр.№ 47

Сопов напряженно слушал.

Револьверные выстрелы — три подряд, один за другим. Топот множества ног. Женский визг, тотчас оборвавшийся. Снова выстрел, теперь уж винтовочный. И снова топот, приближающийся.

«Прыгать за борт? — подумал Сопов. — Нет, поздно. Сейчас они — кто б это ни был — будут здесь. И мы тогда — что лесные нимфы в купальне».

— Прочь отсюда! — крикнул он. — Назад, быстро!

В коридоре уже висела дымная кисея. Электрические плафоны на потолке сделались бледными. Стало трудно дышать. Но Сопов все же припустил рысцой, слыша за спиной тяжелое дыхание генерала. Не выдержит старик. Не сдюжит…

Напротив курительного салона имелся винтовой спуск на нижнюю палубу. Сопов устремился к нему.

В трюме еще не было дымно, а вот наклон палубы казался заметней.

Было сравнительно тихо, слышался лишь мерный стук работавшей на холостом ходу паровой машины. Плафоны (здесь они были отчего-то забраны металлической сеткой) вдруг мигнули. Где-то впереди мелькнула матросская роба — и тут же скрылась.

Трюм выглядел совершенно пустым. Вдоль коридора — каюты. Все третьего класса, четырехместные. Многие двери распахнуты.

Плафоны опять моргнули и вдруг погасли. Потом загорелись снова — странным красноватым светом, неверным, пугающим. Забраться в трюм тонущего парохода — чистое безумие. Сопов и сам это понимал. А генерал?

Клавдий Симеонович шагнул к ближайшей каюте, толкнул от себя створку двери. На полу — брошенные в суматохе вещи. Расстегнутый портплед, чье-то незаконченное вязанье. Детский матросский костюмчик скомкан и кинут в углу.

Он быстро прошел к окну. Это был настоящий иллюминатор — толстенное выпуклое стекло в медном обруче. Справа — небольшой штурвал.

Сопов ухватил его одной рукой, рванул. В одну строну, в другую. Бесполезно. Тогда взялся двумя руками. Напружинился так, что на лбу вздулась вена. Да неужто задраен наглухо?!

— Не угодно ли сперва стопор снять?

Сопов оглянулся. Отставной генерал стоял за спиной — нелепая фигура в старой шинели и с глупой корзинкой в руке.

— Какой еще, к черту, стопор?

— Слева.

Сопов глянул. И верно, имелась в указанном месте еще одна металлическая «бранзулетка». Не знал бы — в жизни б не догадался.

Снова приступил, и штурвальчик тут же повернулся, почти без усилий. Клавдий Симеонович распахнул иллюминатор — медный круг качнулся влево, повис на мощной петле.

В лицо плеснула речная вода.

Клавдий Симеонович обмер. Потом обернулся: из-под правой нижней койки матово отсвечивал черной кожей бок чемодана-монстра. Ухватив, Сопов подтащил его к окну. Вскарабкался и глянул наружу.

— Вот те морген-фри!..

Река была почти вровень с иллюминатором. Слабый ветер разгонял невысокую волну. Времени оставалось с минуту, не больше.

В этот момент пароход дернулся. Где-то раздался долгий металлический скрежет. Электрический плафон погас окончательно, но в каюте оставалось достаточно света.

Кот в корзине заметался. Он с такой силой бился об ивовые прутья, что некоторые треснули. Сопов мельком подумал: сейчас проклятый котище вывернется из узилища. Это было б отрадно — генерал и без того не отличался большой подвижностью.

Но кот не выскочил. Образовавшейся щели оказалось недостаточно. Толстенная черно-белая морда никак не пролезала сквозь прутья. И тогда кот завыл.

Клавдий Симеонович рассвирепел.

— А ну, дайте сюда чертову тварь!..

Генерал покачал головой и спрятал корзину за спину.

Тогда Сопов проделал следующее: правой рукой ухватил Ртищева за воротник, левой — за брюки и одним махом пустил генерала головой вперед, нацелив в иллюминатор. Все было проделано быстро и точно, и Ртищев проскользнул бы наружу, как мыло в трубу. Однако ж помешала корзина, которую он из рук так и не выпустил.

Генерал заклинился.

Сопов с яростью выдрал корзину из его пальцев, больно оцарапавшись обломком прута. Выпихнул Ртищева за борт. Оглянулся в бешенстве — кот орал, как оглашенный. Словно резали его живьем. По каюте поплыл острый запах кошачьей мочи. Клавдий Симеонович глянул вниз — на правой брючине расползалось мокрое пятно.

— Ну ты скотина…

Не сомневаясь, что оставит дрянного кота в каюте, Сопов, тем не менее (нежданно для себя), подхватил корзину и швырнул в иллюминатор следом за генералом. Попал; плетенка скрылась из глаз. Клавдий Симеонович отправил за ней рыжий саквояж доктора, а потом подтянулся и сам нырнул в круглое окошко.

* * *

— Скажите, а вы думали о смерти?

От этого вопроса Сопов аж поперхнулся. Они брели по тайге уже второй час, и Клавдий Симеонович был совершенно измотан. Липкий пот заливал глаза. Одновременно хотелось есть, пить и спать. Где-то под сердцем ворочалась аспидская злоба — на все на свете. Он запутался во всей этой истории и совершенно перестал что-либо смыслить. Впрочем, теперь не до того. Выбраться бы живым.

— Чего ж о ней думать-то загодя, — сказал он. — Придет время, сама напомнит. А пока об ином лучше обеспокоиться.

— А я вот думаю часто. Знаете, что пугает?

«Вот прицепился!»

Клавдий Симеонович сплюнул в сердцах. Благо генерал, шагавший впереди, этого видеть не мог. А хоть бы и видел — что он ему?

— Не знаю.

— Я боюсь умереть смешно. Страшно, коль скажут: глядите-ка, тот самый генерал Ртищев! Гуляка, кавалер, бретер. Был, да весь вышел. Напружился в клозете, да и помер. Какой бесславный конец!

— Отчего ж непременно в клозете? — спросил Сопов, несколько ошарашенный причудливым зигзагом генеральской мысли.

— Это я так, для образчика. Да вы, похоже, не понимаете.

— Понимаю, — механически ответил Сопов.

Генерал удивлял все больше. Куда девалась одышка? В топком лесу, тянувшемся вдоль Сунгари, Ртищев переменился, как-то неуловимо весь подтянулся. С каждой минутой он будто сбрасывал месяц. Шаг стал упруже, плечи выпрямились. Он выглядел более уверенным и даже — более молодым.

— Мне хочется умереть в бою, — сказал генерал, останавливаясь. Он повернулся и посмотрел на Сопова.

Скажи генерал это еще два часа назад, Клавдий Симеонович непременно б расхохотался. Но сейчас Сопов молчал. Отчего-то было ему не до смеха.

— Вы думаете, я ничего не понимаю? — спросил генерал. — Полагаете, я вышел из ума?

— И в мыслях не держал, ваше превосходительство.

— Оставьте. Держали.

Ртищев несколько минут молча смотрел на него, потом развернулся и вновь зашагал. Какое-то время шли молча.

Берег постепенно превращался в болото. Сперва старались держаться возле реки, но мало-помалу приходилось отступать все дальше в глубь леса, обходя трясину с желтой стоячей водой. Пахло гнилью. Бледные цветы на тонких бессильных стеблях источали жирный, дурманящий аромат. Непуганые бекасы подпускали вплотную, лениво вспархивая почти из-под ног. Гнус висел плотным, осязаемым облаком. Раздувая бока и закрыв глаза, орали желтые, отвратного вида лягушки. Густой подлесок казался непроходимым.