Ганфайтер. Огонь на поражение - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Большаков cтр.№ 100

– Держите его на мушках, ребята, – сказал сутуловатый и шагнул вперед.

– Стоять! – крикнул Браун.

Остановившись, дипер пожал плечами и стащил с себя шлем.

– Акула Фогель?! – рявкнул Боровиц, выглядывая из-за аварийного пульта. – Так вот кто тут главная сволочь!

Генеральный Руководитель проекта ТОЗО ухмыльнулся и пригладил встрепанные волосы.

– Полегче на поворотах, пастух, – сказал он и повел большим носом. – Пахнет тут у вас… Как в плохой общаге. Ну, здравствуйте, здравствуйте… Несравненный Сихали Браун? Я в восхищении!

– Это ты спустил на нас Большого Зеллера? – прямо спросил Тимофей.

– Я, – с удовольствием признался Генрук. – И с айсбергом я замутил, и с плюмом. А что? Разве плохо было придумано? Представление удалось, одни спецэффекты чего стоили! Это у вас отсутствует воображение, вам лишь бы пристрелить кого, а я и кастингом занимался, и декорации подбирал, и актеров расставлял. Кстати, Марина Рожкова, сыгравшая в пиесе роль миледи, находится семью километрами выше, на борту моей субмарины. Согласись, Сихали, она очень даже недурна в постельных сценах. – Он картинно вытянул руку. – Жизнь – театр! А когда имеешь власть, так и тянет стать режиссером в этой жизни. Вы даже не представляете себе, господа, до чего ж это скучно – все мочь. Ничего ж не хочется! Все у тебя есть, все желания исполнены, все мечты сбылись…

– Это потому, что мечты были куцые, – перебила Акулу Наташа, благоразумно не показываясь из-за переборки, – а желания, как у всякого животного. Стал бы ты человеком, и скука не одолела б, да где уж тебе…

Генрук посмотрел в ее сторону, усмехнулся и покачал головой.

– Экие вы, – вздохнул он, – актеришки из погорелого театра… Театральный кружок. Я им о возвышенном толкую, а они… Эх! Вот, хотел же эту «Голубку» торпедировать, так нет же, решил с монологом выступить, устроить вам прощальную гастроль. И знал же, что не оценят…

– Наташа, – сказал Тимофей, не спуская глаз с Акулы Фогеля, – в каюту. Все в каюту!

– А ты?

– Живо!

Было слышно, как девушка юркнула за дверь капитанской каюты. Генрук качнул было лучеметом, и Браун тут же выхватил бластер.

– Тихо, тихо… – сказал он прохладным голосом, оглядывая фланги. Диперов пятеро. Один не в счет, ему мешает Генрук. Двое справа, двое слева. Первым надо пристрелить Акулу, вторым вон того, длинного, уж больно резв…

– Какой быстрый! – преувеличенно восхитился Фогель. – Настоящий ганфайтер! И какое благородство! Герой-одиночка, и роль свою знает, надо же…

– А ты псих-одиночка, – усмехнулся Тимофей. – Ты как сюда проник, вообще?

– А сверху! Вырезали в корпусе аккуратную дыру и вошли… в седьмой отсек, кажется. А шестой мы превратили в импровизированную шлюз-камеру. Нет-нет, ты не волнуйся, все твои друзья целы и невредимы, мы спустились в одних скафандрах, ваши «тройка» и «пятерка» нас попросту не заметили. Или за рыб приняли… Там, наверху, – Генрук ткнул пальцем вверх, – ждет моего приказа субмарина класса «Дракон». Мощная штучка! Не успеешь до двух сосчитать, как все ваши «батики» осядут на дно радиоактивной пыльцой. Разумеется, – прижал он пятерню к сердцу, – я не опущусь до применения активных средств – зачем же загрязнять водоем? Живая вода мне нужна чистой, незамутненной… Поэтому я привел с собой морской спецназ. Парнишки они умелые, отлично сыграны в батальных сценах. Ну, как? Начнем второе действие?

– Нет, – сказал Браун, – объявим антракт. Говорят, ты хороший стрелок? Так давай, что ли, сойдемся. Сыграем сцену дуэли. Вон у тебя кобура торчит, я вижу. Брось лучемет – и я суну бласт за пояс. А на счет «три» узнаем, кто быстрее.

Акула Фогель не испугался. Он захихикал.

– Ах, Тима, – сказал он, утирая сухие глаза, – я не просто хороший стрелок. Я – лучший, – и он кивнул большим носом.

– Стан, – позвал Сихали. – Считай до трёх.

Он мотнул стволом бласта, указывая Генруку на лучемет. Тот завел глаза под потолок, вздохнул и театрально разжал пальцы. Лучемет грохнулся на пол. Тимофей медленно опустил бласт в кобуру.

– Раз! – чётко сказал сегундо.

Ухмыляясь, Акула Фогель развел руки и пошевелил пальцами.

– Два!

Браун сосредоточился, с удовольствием ощущая, как расходилась внутри холодная, бешеная ярость.

– Три!

Генрук опередил его на долю секунды. Первый заряд прострелил Сихали грудь ниже ключицы, второй прободал бок на месте старой раны. Браун выстрелил и попал Акуле Фогелю в живот, затем в ногу, опять в живот.

Импульс ударил Тимофею в другой бок, еще один задел голову, пробил лёгкие. Глаза Брауну застлала кровавая пелена, он покачнулся, падая на одно колено, и увидел, как фиолетовая «розочка» расцветает из дула генрукова бластера. Импульс прошел навылет, пронзая живот, прожигая кишки и раскраивая печень.

Кровь была горячей, она согревала кожу. Последним усилием Сихали Браун поднял тяжеленный бластер и выпустил заряд. Он успел увидать, как между бровей Акулы Фогеля прожегся черный канал, а потом начались бредовые видения – за спинами диперов, хлещущих плазмой из лучеметов, возникла Марина. Как прекрасная валькирия, осатаневшая в жгучей ненависти, она палила с двух рук, а рядом с нею стоял оскаленный Тугарин-Змей и тоже стрелял, стрелял, стрелял…

Гром выстрелов сместился на октаву выше, смешался со звуком пульса, истончился, пропал…

…Когда Сихали Браун открыл глаза, он увидел невесомые занавески, порхающие над открытым окном. Ветерок перебирал перистые листья пальмы, а еще дальше пронзительно синело небо. Глухо доносился шум прибоя, а потом прозвучал тонкий звон – это упала вязальная спица. И сразу же Тимофей услыхал тихий шепот – девичий голос бранил самое себя за неловкость.

Он повернул голову набок и увидел Наташу, вязавшую шарфик.

– Ты умеешь вязать? – еле вымолвил он. – Я и не знал…

Девушка охнула, запричитала счастливо, бросилась было к нему, а потом кинулась к двери, крича: «Доктор! Доктор!»

Так это палата, сообразил Браун. Надо полагать, санаторий для тяжелобольных. Сколько же он тут лежит? Ну, всё лучше, чем стоять у райских врат… Хм. Скорее уж бродить по сумеречному Лимбу…

Раздались торопливые шаги, и в палату ворвалась сначала зареванная Наташа Стоун, а за нею следом торопливо вошла Марина Рожкова. Врачиня была в белом халате, а на ее прекрасном лице читалось облегчение.

– Поздравляю со вторым рождением! – весело сказала Рожкова. – Не шевелись пока, сейчас мы тебя исследуем…

Ее веселость странно сочеталась с бледностью красивого лица.

Врачиня опустила с потолка какую-то гудящую колонну и обернулась к экранам, мерцавшим у постели больного.

– Так это был не бред? – выговорил Тимофей. – Там, на «Голубке», была ты?