— И впрямь он! — воскликнул Люк. — Вервиндл,
Дневной Меч — брат Ночного Клинка, Грейсвандира!
— Как это? Никогда не слышал, что они связаны.
— Мне придется сильно поднатужиться, чтобы вспомнить
всю историю, но это так. Спасибо.
Люк повернулся и прошел несколько шагов, постукивая ножнами
по ляжке.
— Меня обставили, — сказал он,
останавливаясь. — Снова эта женщина. Просто зла не хватает. Не знаю, как и
выкрутиться.
— Что? Ты о ком?
— Да о матери, опять она в своем репертуаре. Только я
вообразил, что сам распоряжаюсь своей жизнью, — появляется она и путает
мне все карты!
— Как?
— Нанимает Далта и его ребят захватить власть.
— Ну, примерно так мы себе к представляли. Кстати, что
с Аркансом?
— Все отлично. Разумеется, он под арестом, но в хорошем
месте и ни в чем не имеет отказа. Вреда я ему не причиню, он всегда мне
нравился.
— Ну так что не так? Ты победил. Ты теперь король.
— Черт побери! — пробормотал Люк, косясь на
алтарь. — Думаю, меня обдурили, хотя не совсем в этом уверен. Понимаешь,
меня никогда не тянуло царствовать. Далт сказал, мы возвращаем престол матери.
Я пришел с ним, чтобы восстановить порядок, вернуть корону в семью, а потом
приветствовать маму фанфарами и всякой прочей чепухой. Надеялся, что, получив
трон, она от меня отстанет. Я умотаю в какое-нибудь более приятное место, а ей
станет не до меня. Никто не говорил, что эту блатную работенку собираются
подбросить мне!
Я покачал головой:
— Ничего не понимаю. Ты добыл корону для матери. Ну так
отдай и делай, что собирался.
Люк горько усмехнулся:
— Арканса здесь любили, и меня любят. А вот маму не
выносят на дух. Никто не хочет ее королевой. Хуже того, если она вернется,
тут-то и впрямь случится перепереворот.
— Ну так уйди в сторону и уступи трон Аркансу.
Люк ударил кулаком в каменную стену.
— Не знаю, на кого она будет злиться больше: на меня
или на себя, что заплатила Далту такие деньги. Но она скажет, что это — мой
долг. И не знаю, может, и правда… Ты не находишь?
— Трудно сказать, Люк. Кто из вас справится лучше — ты
или Арканс?
— Честно — не знаю. У него побольше опыта, но я здесь
вырос, знаю, что и как. Однако ясно: что он, что я — лучше, чем мама.
Я скрестил руки на груди и задумался.
— Не мне за тебя решать. А чего бы тебе самому
хотелось?
Люк хохотнул:
— Сам знаешь, я по натуре торговец. Если бы я решил
что-нибудь сделать для Кашфы, мне бы хотелось представлять нашу промышленность
за рубежом, а монарху это негоже. Хотя, возможно, это получилось бы у меня
лучше всего.
— Задачка не из простых. Не беру на себя смелость тебе
советовать.
— Если б я такое предвидел, пришиб бы Далта еще в
Арденах.
— Думаешь, ты мог бы его одолеть?
— А то!
— Ладно, теперь это уже неважно.
Стоявшая перед нами женщина несколько раз оглянулась.
Наверное, мы слишком громко говорили в святом месте.
— Плохо, что нет других желающих, — сказал я,
понижая голос.
— Из Амбера все это должно представляться мышиной
возней.
— Черт, это твой дом Ты имеешь право принимать его
всерьез. Я просто жалею, что тебя это так огорчает.
— М-да, большинство неприятностей начинается дома.
Иногда меня подмывает уйти и не вернуться.
— А что будет, если ты так и поступишь?
— Либо мать с помощью Далтовых ребятишек вернет себе
трон, а я знаю многих, кому это не понравится, — их всех придется казнить;
либо она решит, что игра не стоит свеч, и осядет в Цитадели. Если она
предпочтет уйти на покой, коалиция, поддержавшая в свое время Арканса,
освободит его из тюрьмы, и все пойдет как намечалось.
— И что, по-твоему, более вероятно?
— Она не успокоится, и будет гражданская война. Победит
мать или проиграет, усобица не даст нам вступить в Золотое Круг. Кстати о..
— Не знаю, — быстро вставил я. — Я не
уполномочен говорить с тобой о договоре.
— Я так и предполагал, — отвечал Люк, — и
спросить хотел о другом. Мне просто любопытно, сказал ли кто-нибудь в Амбере:
«Все, конец», или «Может, чуть позже мы согласимся вернуться к этому
разговору», или «Все по-старому, но прежние гарантии по Эреньору они могут
забыть».
Он деланно улыбнулся, я ответил тем же.
— Можешь забыть про Эреньор.
— Так я и думал. А остальное?
— У меня создалось впечатление, что это «Поглядим, как
будут развиваться события».
— Все, как я и предполагал. Замолви за меня словечко,
даже если никто не будет просить, ладно? Кстати, ведь твой визит сюда
неофициальный?
— Личный, — отвечал я, — с дипломатической
точки зрения.
Женщина перед нами встала с колен. Люк вздохнул.
— Эх, попасть бы снова в ресторан к Алисе. Может,
Болванщик заметил бы что-то такое, что мы упускаем… — Потом: — Эй! Откуда
он взялся? Вылитый ты, только…
Люк смотрел поверх моего плеча Я уже чувствовал беспокойство
и даже не потрудился вызвать Логрус, потому что был готов ко всему.
Я с улыбкой обернулся.
— Ты готов умереть, брат? — спросил Юрт. Он то ли
исхитрился отрастить глаз, то ли вставил искусственный, к тому же отпустил
волосы, так что уха его я не видел. Мизинец тоже немного отрос.
— Нет, но убивать готов, — сказал я. — Рад,
что ты подвернулся под руку.
Юрт с издевкой поклонился. Его окружал неясный ореол, и я
чувствовал бурлящую в нем силу.
— Заглянул в Цитадель еще разок, чтобы
долечиться? — спросил я.
— Не вижу такой необходимости. Теперь, когда я владею
столь мощными силами, я могу справиться с чем угодно.
— Это Юрт? — спросил Люк.
— Да, это Юрт, — отвечал я.
Юрт быстро взглянул на Люка, задержав взгляд на мече.
— Что это у тебя за колдовской предмет? Дай-ка глянуть!
Он протянул руку. Меч в кулаке у Люка дернулся, но остался
на месте.