Насмерть - читать онлайн книгу. Автор: Борис Громов cтр.№ 13

По большому счету, двенадцатилетнему Вовке Стельмашку было глубоко плевать, что именно стало причиной начавшейся пять лет назад эпидемии. Была ли это выпущенная три десятилетия назад американцами ракета с какой-нибудь особо поганой начинкой, состоящей из специально выведенных в секретной лаборатории боевых штаммов, или обычный бестолковый степной суслик, не в том месте решивший вырыть себе нору. Гораздо важнее было то, что в тот раз не убереглась его семья. Слегли в один день, температура подпрыгнула аж до сорока градусов, голова постоянно кружилась, а сил не хватало даже на то, чтобы повернуть голову или поднять руку. Отец, пока еще мог сам ходить, вывел на куске картона крупными буквами: «Не входить — мор!» и повесил это предостережение на входной двери снаружи. Что было потом, Володя помнит плохо: его бросало то в жар, то в холод, невыносимо хотелось пить, горячечные бредовые видения в воспаленном мозгу сменялись одно другим, а потом, словно их продолжение, прямо над ним появилась затянутая в серебристый комбинезон биологической защиты фигура, у которой вместо лица было жутковатое «хрюсло» изолирующего противогаза.

— Лейтенант, мальчишка-то, похоже, живой, — глухо пробубнил искаженный мембраной голос.

— Вижу, Рыжий, — отозвался откуда-то второй, почти неотличимый от первого. — Тут девчушка тоже дышит еще. Что делать будем? Ведь помрут скорее всего…

— Что делать, мля? А есть варианты? — порывисто развернулся на голос стоящий над Володей. — Или есть желание взять грех на душу?

— Не, ты чего? И в мыслях не было!

— Тогда, вызывай «таблетку», [15] и в госпиталь их. Бог даст — выкарабкаются.

Они с Маринкой действительно выкарабкались, хотя поправлялись долго и с трудом. Вот только особой радости внезапно повзрослевшему в свои двенадцать лет Володе это не приносило. Он уже знал, что родители похоронены в одной огромной братской могиле вместе с остальными жертвами мора, а вернуться в залитый дезинфицирующей химией дом им никто не позволит — слишком малы они с сестренкой, самостоятельно жить не смогут, а родственников, которые могли бы приютить сирот, не имелось. А значит — ждал их какой-нибудь детский дом в Волгограде, а то и еще дальше…

Но вместо детского дома за порогом госпиталя их ждал, облокотившись на капот своей старенькой, видавшей виды «Нивы», Рыжий.

Процедура въезда в Иловлю была уже привычной: бойцы Бригады на специальной площадке перед воротами проверяют радиометрами сначала технику, которую мы развернули в короткую шеренгу перед въездом в поселок, потом — парней моих, «федеральное бандформирование», блин, потом уже — шмотки, нами привезенные. Проверяли всерьез, без каких-либо послаблений. Знакомые не знакомые — военнослужащим Бригады без разницы, для них все равны. Вон, Вовку-ходока шерстят наравне с нами, хотя он ведь местный, и всех этих хлопцев, что сейчас вокруг нас с приборами бродят, наверняка знает как облупленных. Но стоит, молчит и даже мимикой никакого неудовольствия не показывает. Да уж, тут отношение к безопасности серьезное, слишком хорошо знают, чем беспечность заканчивается.

Подошедший ко мне совсем еще молодой паренек в выгоревшем на степном солнышке чуть не добела камуфляже просит показать индивидуальный дозиметр, старенький, но все еще работоспособный ДП-14. Беспрекословно вытягиваю его за шнурок из выреза футболки. Парни вслед за мной начинают доставать свои. Многие носят их так же, как и я, — на шее, словно ладанку. Другие — в специальном маленьком кармашке на поясе брюк. Второй боец проходит мимо нас с журналом, сверяя показания приборов с записями в журнале. Проверяет — не хапнул ли кто из нас дозу, пока по степям катался. Отбитое у бредунов оружие привлекло особое внимание, но мои орлы инструктажи по технике безопасности во время выходов на зараженные территории усвоили крепко, «фонящую» вещь с собой не потащат. Старший по КПП — пожилой седоусый и явно матерый прапор среди вещей эти трофейные стволы с ходу вычисляет — вот что значит опыт, просто глаз-алмаз у мужика, и, поднеся к ним свой радиометр, хмыкает.

— А фон-то — повышенный.

— В пределах нормы, — невозмутимо отвечаю я. — Мы правила знаем.

— Угу, в пределах, — слегка насупившись бурчит он себе под нос, — но в верхних…

— Но, один черт, в пределах, — не шибко вежливо обрываю его ворчание. — Не зарывайся, ладно?

Прапорщик недовольно топорщит усы, однако, в спор решает не вступать. Как ни крути, прав все-таки я. А то, что резковато я с ним, так ничего, потерпит его самолюбие. Таких вот старых въедливых служак нужно стараться вовремя на место ставить, а то забуреют мигом, на шею сядут и ноги свесят. Сам не заметишь, как придется на каждый поход в туалет разрешения у них спрашивать. Письменного.

Махнув на прощание уже собравшему свои трофеи и хабар Вовке, который о чем-то беседует возле «брони» с Шурупом, топаю в будку блок-поста. Надо бы начальство местное навестить, о результатах доложиться, но для начала — уточнить, на месте ли, чтобы попусту через весь поселок не переться. Оно, конечно, недалеко, но лишние круги наматывать нет ни малейшего желания.

— Здорово, воин, — словно старому знакомому кивнул я сидящему в будке поста связисту.

На самом деле встречал я его пару раз, не больше, даже имени не знаю, но, с другой стороны, мы ведь, можно сказать, только приехали. Успеем еще и познакомиться, и подружиться, а пока нужно контакты налаживать.

— Здравия желаю, товарищ лейтенант, — улыбается он мне в ответ.

О как! А земля-то и вправду слухом полнится! А ведь я своими офицерскими погонами в Иловле и не козырял. О том, что командир недавно прибывшего отряда наемников «по совместительству» еще и лейтенант СБ, [16] в чине старшего опера, знали всего несколько человек в штабе Бригады. Но, похоже, начала расползаться информация. Хотя, видимо, пока не сильно широко. Вон, тот же прапорщик на КПП явно не в курсе, иначе бы бухтеть не стал. Тут не наемничья вольница — регулярная армия, с субординацией и уважением к звездам и просветам на погонах все в порядке. А этот, значит, уже в курсе. Впрочем, чему удивляться? Всю жизнь самыми осведомленными людьми в армии были писаря и связисты.

— Слушай, не в службу, а в дружбу, уточни там, Лапшин сейчас на месте?

Паренек понятливо кивнул и взялся за трубку стоящего перед ним телефонного аппарата.

— На месте, — сообщает он мне, обменявшись с кем-то парой фраз. — И вроде как сегодня никуда не собирается.

— Спасибо, братишка, — по-свойски подмигиваю я ему и выхожу на улицу, где моя бравая «банда» уже завела двигатели и стоит «под парами», ожидая, когда горячо любимый командир свои дела закончит.