Последнее лето - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 57

Нет, не может быть. Это не он , не он , не он , он не мог сюда прийти, это же слишком опасно!

Неужели?.. Вот сейчас он в спальне Лидии. И больше никого рядом, некого позвать на помощь. Если и есть опасность, то лишь для нее.

Нет, это не он … Кудрей нет, вот что. Не он!

– Если вы дверью ошиблись, то сейчас самое время исправить ошибку, – глухо проговорила Лидия, цепляясь за последние остатки самообладания. – Выйдите, пожалуйста. Вы меня слышали? Подите вон!

Даже самый наглый гость после такого окрика вышел бы, конечно. Самый наглый – только не этот…

Развалился в кресле, поглядел в упор:

– Уйду, когда захочу.

Сердце у Лидии словно ухнуло куда-то, в груди стало холодно и пусто, когда яркая синева проблеснула меж насмешливо прищуренных век.

Он …

«Вот и смерть твоя пришла», – произнес где-то вдали чей-то безнадежный голос. Это она сама сказала, Лидия? Или кто-то подсказал, подготовил к тому, что сейчас неминуемо произойдет? Ножи из рукава визитки… туз козырный…

– Вы, вы… – пробормотала, не слыша своего севшего голоса. – Это вы?!

– Узнала, – кивнул Бориска. – Вот и хорошо. Я так и думал, что ты меня сразу узнаешь, как увидишь. Нарочно проверить пришел. Вот – проверил. Значит…

– Значит… что? – всхлипнула Лидия, прижимая руки ко рту и в бессильном ужасе кусая пальцы. – Убьете меня теперь? Не надо, не надо, послушайте, не надо! Я же никому ничего не сказала!

– Ну, как могло такое быть? – недоверчиво проговорил Бориска. – Ты же на меня долго пялилась, должна была разглядеть. А тут вокруг тебя Смольников крутился, я сам видел. Выспрашивал обо мне?

– Ну да, конечно, – закивала Лидия, – крутился, выспрашивал. Ну и что? Я никому ни слова не сказала ни Смольникову, ни мужу своему. От встреч со следователем отказывалась. Я вас не выдала ни словом, ни словечком, клянусь!

Ей в самом деле казалось сейчас, что она вообще ничего не открыла Смольникову. Внешность не описала… Имя назвала? Ну, это ерунда, наверняка «Бориска» – не настоящее его имя. Ничего Смольников от нее не узнал!

– И мужу не сказала? – Бориска недоверчиво покачал головой. – Да разве могут быть от мужа секреты? Или вы плохо живете?

– Мы? Хорошо, хорошо живем, – пробормотала Лидия. – Почему плохо? Хорошо!

– Любит тебя муж? Спите небось вместе, а не врозь, как иные господа?

Ничего не соображая, Лидия истово кивала.

– Значит, что, будет твой мужик по тебе горевать? – участливо спросил Бориска. – Как думаешь?

Мгновение Лидия смотрела на него, потом рухнула на колени, да так, что гул по комнате прошел и ноги заломило, но она ничего не чувствовала, кроме холодного ужаса надвигающейся смерти.

– Ты убить меня пришел, но ты меня не убивай, не надо… – забормотала бессвязно.

– Ну, может, и не убью, – вдруг усмехнулся Бориска, но глаза его были холодны. Глумливой была усмешка, издевательской! – Я не решил еще. Может, и не убью… Только ты меня попроси хорошенько, ладно?

Лидия смотрела на него снизу вверх, ломала ледяные пальцы. И не верила ушам своим…

Что это такое? Что происходит? Правду говорят, будто все в жизни повторяется? С ней уже было такое раньше – она точно так же стояла на коленях перед мужчиной и умоляла его о пощаде, а он смотрел на нее, усмехался и говорил: «А вы меня попросите, Лидия Николаевна, хорошенько попросите! Умоляйте меня!»

Два года назад… Они тогда жили в Петербурге…

Танюше исполнилось тринадцать, Олегу – пятнадцать. Сыну взяли репетитора по математике и физике. Олежка – прирожденный гуманитарий, сочинения лучше всех в классе писал, историк его заслушивался, по языкам, пусть даже мертвым, круглые пятерки, а дойдет дело до точных наук – и все, лопался умный мальчик, словно мыльный пузырь.

Никита неистовствовал: сын Шатилова – в литераторы пойдет? В декаденты-с? Нет, только в Политехнический! По стопам отца! Чтобы дельным инженером стать! Страшно орал на Олега за каждую тройку, а уж двойки-то и вовсе было невозможно принести, кулаками махать начинал. Лидия в свое время отучилась кое-как в провинциальной частной гимназии да и забыла благополучно про то время, Никита же Ильич окончил в свое время реальное училище с золотой медалью и никому про это не позволял забыть.

У Олега при одном упоминании Политехнического института начинались судороги. Однако он был мальчик умный и понимал, что за два года, оставшиеся до окончания гимназии, всякое может произойти, глядишь, они с любящей маменькой и переупрямят упрямца-папеньку. Как в той сказке: или шах умрет, или ишак заговорит. При этом Олег прекрасно понимал, что никуда его не примут, даже на желанный исторический факультет университета, если в аттестате по физике и математике будут тройки. Он готов был заниматься, зубрить!

Приятель посоветовал Шатиловым бывшего репетитора своих подросших сыновей. Мальчики блестяще сдали экзамены благодаря этому студенту выпускного курса Политехнического института. «У него и самого блестящие знания, при том приятные манеры, хоть он из бедных мещан. В разговоре ловок. У нас жил как член семьи… Да, молодой человек очень недостаточен, хорошо бы его взять со столом и жильем, тогда и плата за уроки будет куда меньше, совершенно символическая. А он вам заодно и Танюшку подтянет, она ведь тоже не сильна в точных науках?» – говорил приятель.

Конечно, лучшей рекомендацией для Никиты Ильича было то, что Лаврентий оказался одним из светил своего выпускного курса. Пожелали увидеть. Думали, заявится увалень с Охты, а пришел – весь точеный, черный, похожий на итальянца, вернее, испанца, потому что у итальянцев глаза томные, голубиные, а у этого были узкие, острые – ножи, а не глаза. Так и резал ими!

Хосе, Эскамильо, Дон Жуан… Нет, скорее статуя Командора, потому что будущий репетитор оказался очень молчалив.

Лаврентий Кораблев (никаких Лавриков или Лариков новый домашний учитель не признавал, только полное имя, желательно с отчеством – Лаврентьевич, но Шатиловы языка ломать не пожелали, звали только по имени) держался и впрямь прилично, за столом вилки с ножом не путал, хлеб на скатерть не крошил, из ложки не «сарбал». Что еще нужно от домашнего учителя? А главное, с Олегом в считаное время произошла сущая метаморфоза: пятерки стал приносить одну за одной вместо прежних, с трудом натянутых троек! Никита резко подобрел…