Око Судии - читать онлайн книгу. Автор: Р. Скотт Бэккер cтр.№ 97

И он рассказал им о тысячелетних войнах между нелюдьми и инхороями. Два охотника слушали с неподдельной увлеченностью, блуждая взглядом где-то между рассказчиком и захватывающим сюжетом. Как прилетели первые враку. Как появились первые орды голых шранков. Нелюди, ишрои, хлещущие кнутами лошадей, которые увлекают их колесницы к беснующемуся горизонту…

Да и сам Ахкеймион неожиданно почувствовал воодушевление. Рассказывать о далеких землях и народах прошлого — одно, а сидеть здесь, в заброшенных пещерах Кил-Ауджаса и рассказывать о древних нелюдях…

Голос способен вывести людей из дремоты, в которую они погружены.

Поэтому Ахкеймион не стал пускаться в объяснения, как поступил бы в ином случае, но перешел к сути, сообщая лишь самое важное: о предательстве Нин’джанджина, Чревоморе и смерти Ханалинку, о роке, таившемся за бессмертием тех, кто остался в живых. Оказалось, что два охотника уже многое знают: очевидно, Галиан готовился вступить в министрат, прежде чем, как он выразился, выпивка, трава и шлюхи спасли его душу.

Ахкеймион долго смеялся.

Он то и дело бросал взгляды на Мимару, удостовериться, что все в порядке. Она сидела с Сомандуттой, скрестив ноги, похожая на амфору, и тешила честолюбие молодого дворянина вопросами о Нильнамеше. Ахкеймиону молодой человек был симпатичен. Сомандутта принадлежал к тем странным благородным, которые умудряются донести наивность домашнего воспитания до взрослых лет: они чрезмерно общительны, до смешного уверенные, что другие желают им только добра. Был бы это Момемн, Инвиши или любой другой большой город, Сомандутта, несомненно, стал бы преданным придворным, из таких, чьи слова все пропускают мимо ушей с улыбкой, но без насмешки.

— А ты знаешь, — говорил дворянин, — что в моем народе говорят о таких женщинах, как ты?

И все же старый волшебник не терял осторожности. Он достаточно узнал скальперов и понимал, что узнать их не так просто. Их жизнь слишком многого требовала от них.

— Скажи мне, — напрямик спросил Ахкеймион у Галиана. — Зачем вы этим занимаетесь? Зачем охотитесь на шранков? Ведь не за награду же? Я хочу сказать, насколько мне известно, все вы покидаете такие места, как Мозх, нищими, приехав туда богачами…

Бывший ратник задумался.

— Для некоторых — деньги. Ксонгис, например, оставляет большую часть своей доли на таможне…

— Он эти деньги никогда не потратит, — вставил Поквас.

— Почему ты так го… — продолжал допытываться Ахкеймион.

Но Галиан затряс головой, недослушав.

— Твой вопрос, колдун, — глупый вопрос. Охотники за скальпами охотятся за скальпами. Бляди блядствуют. Мы никогда не спрашиваем друг друга почему. Никогда.

— У нас есть поговорка, — добавил Поквас своим звучным отчетливым голосом. — «Тропа решит».

Ахкеймион улыбнулся.

— Все возвращается к тропе?

— Даже короли надели сапоги, — подмигнув, ответил Галиан.

После этого разговор свернул на более приземленные материи. Некоторое время Ахкеймион слушал, как охотники спорят, кто подлинный наследник величия Древнего Севера: Три Моря или Зеум. Старая игра, в которой люди похваляются пустяками, коротая время за этим беззлобным соревнованием. Странно, должно быть, было безжизненному Кил-Ауджасу после веков гробовой тишины слышать эти суетные и мелкие разговоры и еще непривычнее — ощущать ласкающее прикосновение света. Может быть, поэтому вся артель умолкла скорее, чем потребовала усталость. Когда разговоры подслушивают, говорить труднее, и это усилие, хотя и едва уловимое, быстро накапливается. А это темное подземелье подслушивало их, то ли в полусонной дреме, то ли с затаенной злобой навострив уши.

Судя по выражению на лице Сомандутты, он чуть не заплакал от отчаяния, когда Мимара оставила его и вернулась к своему «отцу».

С тех пор как она присоединилась к экспедиции, они спали бок о бок, но сегодня почему-то легли, наконец, лицом к лицу — Ахкеймион находил это положение чересчур интимным, но Мимару оно, кажется, ничуть не беспокоило. Этим она напомнила ему свою мать, Эсменет, — привычки представительницы ее ремесла окрашивали многое из того, что она говорила и делала. Носила свою наготу столь же беззаботно, как кузнец — кожаный фартук. Говорила о членах и совокуплениях, как обсуждают каменщики мастерки и арки.

Словно грубые мозоли в тех местах, где у Ахкеймиона была нежная ранимая кожа.

— Какое все… — задумчиво проговорила Мимара. Глаза у нее как будто следили за пролетающими привидениями.

— Что — все?

— Стены… Потолки. Все-все, руки, ноги, лица, все высечено из камня, одно над другим… Сколько труда!

— Так было не всегда. Волчьи Ворота — пример того, как они некогда украшали свои города. Только когда они начали забывать, они перешли к этой… этой… избыточности. Это — их хроники, рассказ об их делах, великих и малых.

— Тогда почему просто не рисовать фрески, как мы?

Ахкеймион мысленно одобрил вопрос — к нему возвращалась еще одна позабытая привычка.

— Нелюди не видят живописных изображений, — сказал он, по-стариковски пожав плечами.

Хмурая улыбка. Несмотря на то что у Мимары гнев словно прокатывал с изнанки по любому выражению лица, этот недоверчивый вид, тем не менее, всегда непостижимым образом позволял надеяться на ее беспристрастность.

— Это правда, — сказал Ахкеймион. — Рисунки для их глаз — не более чем невнятная бессмыслица. Хотя нелюди напоминают нас, Мимара, но они намного больше от нас отличаются, чем ты себе представляешь.

— Послушать тебя, так они страшные.

К нему подступила знакомая когда-то теплота, которую он почти забыл: ощущение, что он поддерживает другого не руками, не любовью и даже не надеждой, а знанием. Знанием, которое давало мудрость и хранило от несчастий.

— Наконец-то, — сказал он, закрывая глаза, которые улыбались. — Она слушает.

Он почувствовал, как ее пальцы сжали ему плечо, как будто в шутливом укоре, но на самом деле, подтверждая сказанное. И тогда что-то внутри стало нарастать, требуя, чтобы он не открывал глаза, притворяясь, что спит.

Он понял, что был одинок. Одинок.

Все эти последние двадцать лет…

— Место, где мой род может пережить меня, — сказал верховный король.

Сесватха нахмурился, мягко запротестовав:

— Тебе нет нужды бояться…

Ахкеймион откинулся на спинку кресла, заставил свои мысли оторваться от сложного положения на стоящей между ними доске для бенджуки. Большинство отдельных кабинетов во флигеле у королевского храма представляли собой не более чем щели между стенами циклопической кладки, и кабинет Кельмомаса не был исключением. Уходящие под потолок полки со свитками лишь усиливали сходство с кельей.

— Наш враг обречен против воинства, которое ты собрал. Подумай только. Нимерик… Даже Нильгиккаш выходит в поход.