Большая грудь, широкий зад - читать онлайн книгу. Автор: Мо Янь cтр.№ 164

— Я Гэн Ляньлянь, жена Попугая Ханя. Наверняка он уже наговорил про меня разных гадостей, будто я тигрица какая.

Цзиньтун неопределённо кивнул.

— Лао Цзинь вам на дверь указала? Ничего страшного. Я, дядюшка, специально приехала пригласить вас на работу в наш центр. О зарплате и остальном можете не спрашивать, не сомневаюсь, что вас всё устроит.

— Но я ни на что не гожусь, ничего не умею.

— Мы вам поручим то, что сумеете только вы, — усмехнулась Гэн Ляньлянь. Цзиньтун собирался скромно добавить ещё что-то, но она уже потянула его за руку. — Пойдёмте, дядюшка, я и так целый день разыскиваю вас по всему городу.

Цзиньтун уселся в коляску. Привязанный там цепочкой за ногу большой красный ара недобро уставился на него, раскрыл изогнутый клюв и хрипло закричал. Гэн Ляньлянь потрепала его и ловким движением освободила.

— Давай, старина Хуан, возвращайся и скажи менеджеру, что дядюшка скоро будет.

Попугай неуклюже вскарабкался на край коляски и спрыгнул на землю. Покачиваясь, как маленький ребёнок, он пробежал несколько шагов, потом расправил крылья, взмахнул ими и взлетел. Поднявшись на небольшую высоту, он повернул назад и стал кружить над мотоциклом.

— Домой, старина Хуан, быстро! — закричала Гэн Ляньлянь, задрав голову. — Брось эти свои штучки! Вернусь — дам фисташков!

С радостным криком попугай взмыл над кронами деревьев.

Гэн Ляньлянь пожала плечами, завела мотор, уселась, крутанула ручку, и мотоцикл рванул с места. Ветер трепал им волосы. Они промчались по только что заасфальтированной улице и вскоре добрались до места.

Птицеводческий центр «Дунфан» располагался у самых болот, на участке в две сотни му, огороженном проволочной сеткой. Богато отделанные главные ворота смотрелись как мемориальная арка. Двое охранников с портупеями и игрушечными пистолетами на поясе вытянулись, салютуя Гэн Ляньлянь. Получилось у них очень чётко, но выглядело фальшиво и вычурно.

Сразу за воротами, перед насыпным холмом из камней с озера Тайху, [199] был разбит пруд с фонтаном и журавлями. Они выглядели как живые, но не двигались. Прилетевший красный ара пил воду, а завидев Гэн Ляньлянь, подошёл вразвалочку и уже не отходил.

Вход в большое здание закрывала занавеска из коленцев бамбука. Оттуда выбежал разодетый как клоун Попугай Хань в белых перчатках.

— Младший дядюшка, наконец-то вы к нам пожаловали! Я давно говорил: вот станет у нас налаживаться, начну воздавать за добро, — болтал он, размахивая отливающей серебром палочкой. — Как ни велики небо и земля, им далеко до благодеяний бабушки. Так что первым делом буду воздавать за добро именно ей. Правда, мешку свинины или даже посоху из золота она вряд ли обрадуется. А вот если дядюшку устроить на хорошую работу — точно будет рада.

— Хватит уже языком трепать! — бросила Гэн Ляньлянь с командирской интонацией. — Как у тебя с обучением майны? Ты мне гарантию давал!

— Не волнуйся, дорогая супруга! — расшаркался Попугай и согнулся в поклоне. — Вот увидишь, она у меня несколько песенок распевать будет. А ещё научу её приветствовать гостей — как профессиональный диктор, на прекрасном путунхуа. [200]

— Дядюшка, — повернулась Гэн Ляньлянь к Цзиньтуну, — о работе потом, сперва проведу вас и всё покажу.

И они направились на павлинью ферму. Больше тысячи павлинов, шаркая ногами, будто от невероятной усталости, равнодушно бродили по площадке, закрытой сверху нейлоновой сеткой. Увидев Гэн Ляньлянь, несколько самцов с белым оперением кокетливо распустили хвосты. Перьев было немного, и проступали синюшные гузки. Бетонированную площадку мыли из шлангов несколько работниц в высоких резиновых сапогах. Вонь от павлинов стояла такая же, как на птицеферме агрохозяйства — запах сохранился в памяти с тех самых лет. Цзиньтун покосился на Гэн Ляньлянь — она же смотрела именно в его сторону.

— А лисы есть? — смутившись, спросил он.

— На болотах есть. Но сюда ещё ни разу не наведывались.

— А зачем столько павлинов?

— Часть ежегодно посылаем в зоопарки по всей стране, а в основном идут на мясо. В «Бэньцао ганму» Ли Шичжэня [201] сказано, что мясо павлина расслабляет мышцы и улучшает кровообращение, благоприятно воздействует на печень и лёгкие. По последним исследованиям, оно содержит двадцать восемь видов необходимых организму аминокислот и более тридцати видов микроэлементов. По вкусу с павлиньим мясом не сравнится ни курятина, ни голубятина, ни утятина. А самое главное — мясо павлина стимулирует ян и инь… [202] — Ухмыльнувшись, она впилась взглядом в Цзиньтуна. — Ты ведь, дядюшка, столько ходил с Лао Цзинь по банкетам, неужто не едал наших павлинов? Ну не беда, у нашего замечательного повара фирменное блюдо — «Тыковки с восемью сокровищами из павлина». Приглашаю завтра отведать этот вкуснейший деликатес. Печень павлина — известное лекарственное средство. Раньше считали, что она очень ядовита и нечиста. На самом деле она стимулирует половую активность, помогает при метеоризме и улучшает зрение. Вот у меня глаза почему такие светлые и проницательные? Потому что каждый день перед сном я принимаю стакан настойки павлиньей печени.

Один самец приблизился к сетке и, изогнув шею, стал их разглядывать. Потом вдруг просунул голову с высоким венцом из перьев через отверстие в сетке и клюнул Цзиньтуна в ногу. Гэн Ляньлянь ухватила павлина за тонкую шею, выбрала самое роскошное перо из яркого многоцветия на гузке, взялась за него у самого основания и резко дёрнула. Павлин с жалобным криком отбежал в сторону. Потом взлетел на деревянный насест и, подрагивая веером хвоста, принялся поглаживать клювом больное место. Гэн Ляньлянь вручила перо Цзиньтуну:

— В Юго-Восточной Азии павлиньи перья всегда подносили самым уважаемым друзьям.

— А он не умрёт от боли? — спросил Цзиньтун, разглядывая красивый рисунок на пере.

— Теперь понятно, почему Попугай говорил, что вы сама доброта, — усмехнулась Гэн Ляньлянь. — Так оно и есть. Я не павлин и не знаю, больно ему или нет. Но эти перья приносят хороший доход. Каждый год приходится выдирать их у живых птиц, потому что только в этом случае они смотрятся как живые. Ещё выщипываем перья у фазанов, и тоже только у живых. Лишь тогда из них можно сделать реквизит для актёров пекинской оперы. [203]