Клуб знаменитых убийц - читать онлайн книгу. Автор: Шарлин Харрис cтр.№ 20

Наконец она сделала выбор.

— Аврора, детка, по-моему, это с карамельной начинкой? — спросила она, доставая конфету из коробки.

Я взглянула на крошечный кусочек шоколада. Мама стояла, а я сидела, поэтому я разглядела то, чего не могла заметить она, — малюсенькое отверстие на нижней стороне конфеты.

Но, может, это просто случайный дефект, с замиранием сердца спросила я себя.

Подскочив к маме, я выхватила из коробки еще одну конфету — лесной орех в шоколаде. Оглядев ее со всех сторон, я не обнаружила никаких отверстий. С губ моих сорвался вздох облегчения. Для очистки совести я вытащила еще одну конфету — с помадкой. И снова микроскопическое отверстие.

— Мама, положи конфету назад, — произнесла я, попытавшись придать своему голосу непререкаемые интонации.

— Ты что, хочешь съесть ее сама? — осведомилась мама и вскинула бровь в знак того, что считает подобный тон недопустимым.

— Прошу тебя, положи конфету.

Мама устремила на меня недоуменный взгляд, но все же повиновалась.

— С этими конфетами не все в порядке. Посмотрите, Робин. — Я указала пальцем на конфету, которую мама положила на стол.

Робин осторожно поднял ее и принялся рассматривать. Дырочка на нижней стороне явно показалась ему подозрительной. Он поднес злополучную конфету поближе к глазам. Мама, рассерженная и сбитая с толку, наблюдала за его манипуляциями.

— По-моему, Ро сошла с ума, — заявила она.

— Я так не думаю, — веско произнес Робин Крузо. — Боюсь, кто-то пытался вас отравить. А может быть, и Ро тоже.

Служебный долг во второй раз за день заставал Артура Смита посетить мое скромное жилище. На этот раз он привел с собой другого детектива. А может, другой детектив привел его с собой. Точнее, привела, так как им оказалась женщина, сотрудница отдела убийств Лини Лигетт. Роста она была такого же, как Артур, но создавалось впечатление, что она намного выше. Иными словами, для женщины была слишком высока.

Никакого особого страха я, по правде говоря, не испытывала. Конечно, вся эта история несколько вывела меня из равновесия. Я дрожала от негодования, думая о том, что неизвестный злоумышленник воспользовался папиным именем. Стоило мне взглянуть на злополучные конфеты, начиненные какой-то гадостью, как к горлу моему подкатывала тошнота. И все же я не могла поверить, что кто-то действительно хотел убить нас с мамой. Не выкажи я достойной восхищения наблюдательности, мы бы наверняка провели несколько неприятных часов, страдая от желудочного расстройства, говорила я себе. Но не более того.

Судя по угрюмому взгляду Артура, он не разделял моего легкомысленного настроения. Линн Лигетт, серьезная и сосредоточенная молодая леди, засыпала нас вопросами. Казалось, этим вопросам не будет конца. Напоследок Линн черкнула что-то в блокноте, аккуратно взяла коробку с конфетами и направилась к машине.

— Эта дамочка держалась так, словно мы сами виноваты в том, что нас решили угостить отравленными конфетами, — возмущенно прошептала мама.

— Она же нас совсем не знает, мама, — примирительно заметила я. — И хочет выяснить, имелись ли какие-нибудь причины… для такого странного подарка.

Но, признаюсь, манера общения детектива Лигетт показалась мне, мягко говоря, бесцеремонной. Я изо всех сил пыталась сдерживать раздражение, но вопросы типа «Мисс Тигарден, как давно вы знакомы с мистером Крузо?» или «Приходилось ли вам в недавнем прошлом разрывать отношения с близкими знакомыми или наносить кому-нибудь обиду?» оставили в моей душе тягостный осадок. Прежде я не понимала, почему законопослушные граждане недолюбливают полицию. Ведь, в конце концов, люди делают свою работу, тяжелую, а временами опасную. Они слишком заняты, чтобы разводить любезности, и, уж конечно, не могут утирать слезы потерпевшему. И так далее, и тому подобное.

Теперь я готова была согласиться с теми, кто утверждает: от копов лучше держаться подальше. Разумеется, никто не требует от них деликатности и душевной тонкости, но всему должны быть свои пределы. Вчера Джек Бернс глядел на меня презрительно, словно на обрезок протухшей колбасы. Сегодня эта дылда Лигетт всем своим видом показывала, что считает меня донельзя легкомысленной и распущенной особой. Веди я себя достойно, никому и в голову не пришло бы присылать мне отравленные конфеты. Мисс Лигетт, хотелось закричать мне, мои отвергнутые поклонники тут совершенно не причем! Тем более что таковых попросту не существует! Эти проклятые конфеты прислал нам с мамой какой-то маньяк! Но я знала, что Линн Лигетт обязана задать мне все эти бестактные вопросы, а я обязана дать на них исчерпывающие ответы. С этим надо смириться.

Может, будь Линн Лигетт мужчиной, ситуация казалась бы мне не такой неприятной.

Нет-нет, я ни в коей мере не отношусь к числу тех, кто считает, что женщинам в полиции не место. Уверена, из женщин могут получиться отличные детективы. Более того, я сама знаю нескольких дам, которые щелкали бы преступления, как орешки. Видели бы вы, как некоторые наши библиотекарши изобличают нерадивых читателей, которые не гнушаются заныкать книгу! Любой матерый коп рыдал бы от зависти.

Может, после пережитого у меня разыгралось воображение, но взгляды, которые бросала на меня Линн Лигетт, казались мне откровенно… оценивающими. Да, именно так. Она оценивала мои женские достоинства, как внешние, так и внутренние. И пришла к выводу, что имеет право смотреть на меня сверху вниз не только в буквальном, но и в переносном смысле. Я догадывалась, что немалую роль тут играют собственные комплексы Линн Лигетт. Пожалуй, она вообразила себе, что я чувствую перед ней превосходство. Считаю себя изящной миниатюрной статуэткой, желанной для всех самцов, а ее — нескладной пожарной каланчой. И она из кожи вон лезла, чтобы дать мне понять: она из тех, кто не нуждается в мужском внимании. Потому что, в отличие от меня, состоялась как личность.

Расстановка сил получалась примерно такая: профессионал, обладающий железной хваткой, против безмозглой пустышки, жеманной кокетки, смазливой куколки, пушистой киски. И так далее, и тому подобное. Мысленно перечисляя все эти уничижительные определения, я даже пожалела, что не имею на них ни малейшего права.

Я догадывалась, какой сценарий развития событий кажется Линн наиболее желанным. Она была бы чертовски довольна, если бы я разразилась слезами, вытащила из кармана кружевной платочек и пролепетала что-нибудь вроде: «Артур! Мне так страшно, так страшно! Ты ведь защитишь свою маленькую девочку, правда?» Но я не собиралась играть эту идиотскую роль ей в угоду. Тем более кружевных платочков у меня я жизни не водилось.

То, что Артур Смит является объектом смутных вожделений со стороны своей коллеги, было ясно и слепому. Не будь его рядом, детектив Лигетт держалась бы намного дружелюбнее. А так она все время испытывала смутное беспокойство. Ревность, если называть вещи своими именами. Бедняга Линн воображала, что предмет ее тайной страсти неравнодушен к какой-то коротышке библиотекарше. И всеми силами пыталась дать ему понять: эта никчемная кукла не заслуживает интереса.