Ловец человеков - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Попова cтр.№ 45

– Спасибо, – с чувством произнес Курт и, обхватив его за голову, смачно чмокнул в макушку; тот оттолкнул его обеими руками, вскочив.

– Отвали, извращенец! Вы там все такие?!

– Спасибо! – повторил майстер инквизитор, выбегая из домика.

«Левой рукой, левой рукой…» – повторял Курт, бегом припустив прочь.

У домика отца Андреаса он был уже через пару минут; не стучась, ворвался и на пороге столкнулся со священником, едва не сбив его с ног.

– Собрались? – задыхаясь, спросил Курт, оглядывая гонца, и, не дождавшись ответа, продолжил: – Мне надо знать, каким путем вы поедете.

– Что? – переспросил тот растерянно; Гессе повторил, невольно повысив голос:

– Я спросил, где вы поедете!

– Вдоль реки, там самый короткий путь к дороге… А в чем дело?

– Ни в чем, – бросил Курт, разворачиваясь, и с той же скоростью рванул к трактиру.

Спотыкаясь, он взбежал по лестнице, запер изнутри дверь и выдернул из сумки томик Нового Завета, неблагочестиво шлепнув его на стол, попирая тем самым собственные принципы в обращении с книгами. Приготовил все необходимое для письма и, усевшись, разложил перед собою рядышком те самые два доноса, которые уже разглядывал сегодня.

Так он и знал.

Ни одного одинакового слова, кроме слова «кровь», в них не было; Курт склонился над самой бумагой, вглядываясь в буквы. Да, все верно; как ни старался автор обоих писем, а все же одинаковое, похожее на крест, написание «t» в слове «Blut» [45] было заметно, и соединение букв было весьма отличительным; это было так явно, что Курт снова обругал себя последними словами за свою слепоту.

Макнув в чернильницу перо, он написал свое имя сначала правой рукой, потом, рядом, левой.

Да. Был тот же наклон – немного влево, свойственный всем левшам, каковым был и сам курсант Гессе, пока его не переучили наставники, только некоторые мелочи почерка и отличались. Однако, без сомнений, писал человек, как и он, одинаково свободно владеющий обеими руками…

– Господи… – пробормотал Курт, глядя на написанное им. – Вот зараза…

Левая рука.

Вот кто написал второе послание майстеру инквизитору – левая рука того же человека, что сочинил то, первое, которое Бруно назвал чересчур толковым…

Итак, его предположение было верным. Все, абсолютно все, было продумано заранее – от его приезда сюда до начинающегося бунта местных жителей – все это продумал и спланировал чей-то разум; и уж конечно не разум крестьянина Таннендорфа. Кто-то написал два послания, чтобы привлечь внимание следователя наверняка, чтобы он не смог не приехать…

– Господи, вот зараза… – повторил Курт шепотом, будучи готовым порвать оба клочка в клочки еще более мелкие; сжав ладонями голову, упал лицом в руки, с трудом восстановив дыхание. – Зараза, зараза…

Не может быть, чтобы все это было придумано соседом барона; слишком изобретательно для провинциального правителя. Слишком… или нет? Ведь как в свое время сказал один из наставников о самом Курте: «Неприлично любопытен и смышлен не в меру»… А кто сказал, что потомственный барон глупее беспризорника с улицы?..

– Так… – стараясь собраться, вслух произнес он, – так…

Ergo, conclusio [46] .

Кто-то очень ждал приезда инквизитора в эту деревню. И не просто ждал, а настолько желал этого приезда, что написал два письма, сочиненных якобы двумя разными людьми, чтобы придать достоверности и без того достоверным сведениям. Кто-то очень неглупый, но скрывающий свою образованность…

И кто-то умудрился за неполный день распустить в народе слух о стриге в хозяйском замке – слух, который вот-вот готов будет вылиться в почти бунт…

– Я в заднице, – сообщил Курт самому себе, яростно потирая глаза. – Я в полной заднице…

Если тот, кто все задумал, добьется своего…

А не входило ли в его планы избавиться от господина следователя? Если этот некто желает скомпрометировать барона, то убийство инквизитора – куда как хороший выход…

Снова обмакнув перо в чернила, Курт, почти не глядя в текст Евангелия, уже привычно шифруя на ходу, составил короткую и, наверное, не совсем внятную приписку к основному докладу, потратив на этот раз не более минут сорока. Пусть лучше вышестоящие, приехав, обнаружат, что новичок поддался панике, чем не придать значение мелочи, которая после может вылиться в не слишком приятные последствия…

Дописав, он запечатал письмо, небрежно побросал в сумку письменные принадлежности, оставив Новый Завет лежать на столе, сбежал вниз, оттолкнув с дороги некстати подвернувшегося толстяка Карла, и бросился к конюшне. Жеребца Курт оседлал за минуту, взлетел в седло тут же, поддав в бока каблуками, и, пригнувшись, чтобы не удариться о низкую притолоку, рванул в галоп с места.

По Таннендорфу он пролетел, как ветер, едва не сшибая прохожих, и так же, не сбавляя темпа, понесся по тропинке вдоль реки, нещадно долбя сапогами коня и жалея, что нет хлыста.

Отца Андреаса он догнал минут через десять; догнал, заехал вперед, преградив дорогу и затормозив так резко, что жеребец вскинулся на дыбы, а святой отец испуганно вскрикнул.

– Простите, – задыхаясь, выговорил Курт, доставая только что составленное письмо, – но это важно. Вот. Возьмите.

– Что-то случилось? – растерянно спросил отец Андреас; Курт пожал плечами и тут же замотал головой:

– Нет… Неважно, просто передайте это. И, еще раз, скажите, что – срочно. Хорошо?

– Да, но…

– Спасибо, – бросил Курт, разворачивая коня, и с той же скоростью ринулся обратно.

Он остановился минуты через две, задыхающийся, взмокший; мысли прыгали в голове, как сумасшедшие, натыкаясь одна на другую. И самой неприятной среди них была одна: господин следователь боялся. Если все, что сегодня пришло ему в голову, правда, если это не ошибка, не бред, то в опасности не только сын местного барона, как того опасался Мейфарт, но и сам майстер инквизитор. И, судя по оперативности действий неведомого противника, вызванная им помощь может успеть только к его похоронам…

Все следующее утро Курт провел в праздности, рассматривая потолок в комнате, изредка спускаясь вниз, чтобы выпить воды, – аппетит вновь пропал; от унылых мыслей в голове было темно, словно в сундуке с ветошью. Ближе к полудню он вышел из трактира, никуда в особенности не направляясь, попросту влачась по улице и глядя в землю. Вскидывая глаза на случайных прохожих, он уже не слышал пожеланий здоровья и доброго дня – люди глядели настороженно и недобро, лишь немногие что-то бурчали невнятно и убыстряли шаг; кто-то, Курт чувствовал это, останавливался и долго смотрел ему в спину…