Жена шута - читать онлайн книгу. Автор: Эмилия Остен cтр.№ 31

Вечером 22 августа, спустя четыре дня после королевской свадьбы, графиня де Грамон сидела дома в своей спальне и читала книгу. Колетт не хотелось спускаться в гостиную, казавшуюся неуютной и пустой без графа. С недавних пор одиночество все меньше привлекало Колетт. Общество мужа, ранее пугавшее, сделалось желанным. Сегодня утром, после прогулки на лодках по Сене, Колетт почувствовала легкое недомогание и отправилась домой. Своего мужа она не видела целый день. Назавтра намечался обед у де Котенов, с которыми Колетт виделась на королевской свадьбе и позже на приемах, а потому следовало отдохнуть и набраться сил перед новой встречей с Ноэлем.

Когда Колетт встречалась с кузеном при дворе (а во все эти дни они хоть раз, да виделись), она уже спокойно могла совладать и со своим невольным смущением, вызванным воспоминанием о несбывшихся мечтах, и с мыслями о том, мог ли Ноэль оказаться Идальго. Забавная игра «угадай героя» доставляла некоторое удовольствие, но больше она доставляла страха. А что, если это и вправду Ноэль, или шевалье де Миоссан, или барон де Аллат? Ах нет, Кассиан не может быть Идальго – он тоже тогда находился в карете…

И хотя, стоило кузену коснуться ее руки, воспоминания о детстве и мечтах приходили снова, Колетт уже понимала: ей удалось оставить их в прошлом, сделать частью своей жизни до замужества. И причина была не в страхе перед Богом, наказывающим за прелюбодеяние, совершенное даже в мыслях (что, впрочем, многим казалось пустяком в эту эпоху вольных нравов), а в том, что Колетт нуждалась в обществе собственного мужа – чем дальше, тем сильнее.

Сегодня вечером она желала, чтобы он приехал из Лувра поскорее. Колетт оставила поэтому двери спальни распахнутыми и прислушивалась к шагам в коридоре. Часы шли, было уже довольно поздно, а Ренар все не ехал.

Когда пробило четверть двенадцатого, Колетт наконец услышала шум – и удивленно нахмурилась, распознав не один, а несколько мужских голосов. Голос Ренара, звучавший громче остальных, она выделила сразу. Спустя несколько минут в спальню вошла Серафина.

– Госпожа, граф приехал и просит вас спуститься.

– Он не один? – уточнила Колетт, закрывая книгу и поднимаясь.

– Нет, мадам. С ним еще несколько господ.

– Каких?

– Которые и раньше здесь бывали.

Значит, с Ренаром приехали друзья. Странно, он говорил, что собирается прибыть один. Не спрашивая больше ни о чем Серафину, Колетт кивнула и спустилась в гостиную.

Из открытых дверей слышался ровный, красивый голос шевалье де Миоссана:

– Я сейчас возвращусь в Лувр, господа, и в случае чего отправлю вам весть.

– Ваша весть не должна затеряться на узких парижских улицах нынче ночью, – отвечал Ренар.

– Об этом я позабочусь.

Колетт остановилась в дверях. Мужчины повернулись к ней, и все, кроме Ренара, поклонились. Их было около десятка – люди, действительно и раньше часто бывавшие в доме де Грамонов, цвет дворянства Наварры, приятели короля Генриха. Ренар сидел в кресле, словно бы во главе собрания, Кассиан устроился на кушетке, но большинство присутствующих стояло, и это вдруг пробудило тревогу.

– Доброго вечера, господа, – сказала Колетт и прошла в гостиную, чтобы сесть рядом с графом в свободное кресло. – Я рада, что вы нанесли нам визит, но удивлена.

Подождав, пока она сядет, Ренар сказал:

– Мне жаль, милая моя, что мы потревожили ваш покой, однако сегодня вечером случилось печальное событие: совершено покушение на Гаспара де Колиньи.

Колетт ахнула.

– Он жив?

– Да, к счастью. В него стреляли неподалеку от Лувра, когда адмирал возвращался домой. Он ехал мимо дома, принадлежавшего Гизам; там-то и засел убийца! К счастью, пуля лишь ранила его в руку, и адмирала поспешно отвезли домой. Мы только от него. Я… мы опасаемся, что это лишь начало.

Колетт обвела взглядом собравшихся мужчин. Все они имели вид хмурый и решительный, почти все были гугенотами, и чернота их одежд наводила на мрачные мысли о трауре. Траур будет всеобщим, если… Колетт не хотелось думать об этом.

– Теперь дом адмирала охраняет гвардия, – сказал шевалье, которого звали Жермен Гарро. – Мы же должны сохранить живым нашего короля, не так ли?

– В проклятых коридорах Лувра никому нельзя доверять, – с досадой произнес Кассиан.

– Что же теперь будет? – спросила Колетт у Ренара.

– Никто не знает, моя дорогая, никто. – Он выглядел печальным и задумчивым; Колетт полагала, что если произойдет нечто подобное, Ренар станет кипеть от злости – а он являл сейчас лишь тяжелую печаль. – Возможно, наутро король Карл извинится перед тем, кого он почтительно называет отцом, и все продолжат наслаждаться праздниками. А возможно… многое другое. Для этого нужно дожить до утра. – Ренар кивнул собравшимся. – Что же, мы договорились, господа. Я присоединюсь к вам позже.

– Вы что же, поедете обратно в Лувр? – встревоженно спросила Колетт, пока дворяне, переговариваясь, выходили из комнаты. – Вам так необходимо это сделать?

– Я приеду позже ночью, если ничего не случится, – сказал он рассеянно, думая о своем. Кассиан бросил на графа быстрый взгляд, сказал, что обождет его на улице, и тоже покинул гостиную: сегодня вечером барон де Аллат оказался изумительно тактичен. – Ах, моя дорогая, хорошо бы вам уехать из города сейчас! Но я не могу выделить нынче Кассиана к вам в сопровождение, он нужен мне здесь самому. Вы простите мне это? Если наш народный хворост вспыхнет сегодня ночью, обещаю, что пришлю барона к вам, и вы поступите, как мы с вами договаривались. А если ничего не случится и наши сюзерены уладят это происшествие, то через неделю я лично сопровожу вас в Грамон.

– И останетесь в Наварре? – с надеждой спросила Колетт.

– Это будет от многого зависеть. Мне хотелось бы, дорогая моя, но я не знаю, чего захочет Генрих.

– Будьте осторожны, Ренар, – попросила она. – Я знаю, что сейчас вам нужно идти, но будьте осторожны! И передайте мои пожелания скорейшего выздоровления адмиралу, если увидите его снова. Мне так жаль, что он подвергся нападению!

– За всем этим стоят Гизы, в том у меня сомнений нет, – бросил Ренар зло, – и ах, как мне хотелось бы свернуть холеную шею Генриха Гиза! Как жаль, что у меня нет такой силы и таких прав. Ну что ж, в крайнем случае смешаю его имя с грязью. – Он поднялся. – Отправляйтесь спать, моя дорогая, негоже вам бодрствовать в столь позднее время. А я постараюсь прислать о себе весть, коль скоро это будет возможно. Если Кассиан сможет приехать, он не станет беспокоить вас; люди вроде него довольствуются самым простым, так что поспит он хотя бы и на этой кушетке. Велю ему снять сапоги, чтобы вещь не испортил.

Колетт невольно улыбнулась: даже в эту ночь, когда вплотную придвинулось нечто неведомое и страшное, граф де Грамон находил место для шутки, и это необъяснимым образом успокаивало.

Она кивнула ему на прощание, и он стремительно вышел, позвякивая шпорами и шпагой, – первое служило украшением, так как Ренар редко пришпоривал лошадей, а вторым он умел пользоваться отвратительно. Два пистолета, торчавшие за поясом графа, давали хоть какую-то надежду, и Колетт подумала со страхом, что если случится уличная стычка, у Ренара не так много шансов выйти из нее победителем. Ведь нужно хорошо владеть оружием, не так ли? Граф же не раз утверждал, что это не его стезя, да и Колетт видела его дуэль с тем парижским юнцом.