Жена шута - читать онлайн книгу. Автор: Эмилия Остен cтр.№ 28

– Это меня ужасно огорчит, – поведал Ренар, – а вас, дорогая Колетт?

– Безмерно, – ответила Колетт недрогнувшим голосом. – Но, возможно, Идальго пощадит меня? Мой кузен – протестант.

– Тогда несомненно. А мне придется отправиться в мир иной, – развел руками Ренар. – Я буду ужасно скучать по вам, дорогая, и переживать, что покинул вас во цвете лет. Однако я ведь оставлю вас в надежных руках Идальго! Возможно, вы утешитесь в его объятиях?

– Ах, не знаю, – протянула Колетт с сомнением, – но ведь он может позволить себе горностая? Значит, позволит и жену!

Переждав новый взрыв смеха, барон произнес, глядя на Ренара в упор:

– Вы так много знаете о привычках Идальго, сударь, что в мою душу начинает закрадываться сомнение, которое крепнет с каждой минутой. Уж не вы ли, нацепив плащ, шляпу и горностаевый хвост, разъезжаете ночью по улицам, сея смуту?

Граф де Грамон посмотрел на барона с таким восторгом, как смотрят на другого игрока в карты, который внезапно показал все, что есть у него на руках. Однако прежде, чем Ренар успел выжать из слушателей еще толику смеха, раздался возмущенный женский голос:

– Да как смеете вы, сударь, обвинять его светлость?

Матильда де Левейе, разумеется, прибыла на парижскую свадьбу в свите Генриха и сейчас, выйдя вперед, обвиняюще наставила палец на опешившего барона.

– Во-первых, вы клеймите человека, который никому зла не сделал; а если кто попался на острие его шпаги, так попросту был нерасторопен! Я говорю об Идальго, сударь, которого благословляют целые семьи! Но, во-вторых, и это важнее, да, слышите меня, важнее, – как смеете вы называть преступником графа де Грамона? Это же добрейший человек!

Из свиты короля Наварры послышались смешки: вряд ли в По и его окрестностях остался хоть кто-то, неосведомленный о привычке Ренара поднимать всех на смех. Крестьяне разве что, да и то Колетт не была в этом уверена.

– Боже, какое представление, – пробормотал Ренар, адресуясь к жене.

Матильда, впрочем, ни на что не обращала внимания.

– Граф де Грамон – человек широкой души, но слабого здоровья! Я много лет знакома с его семьей, и уж поверьте, догадалась бы, если бы он вздумал затеять такое дело. Да к тому же не далее как в июне мы встретили Идальго на одной пустынной дороге, и я находилась в карете вместе с графом, его супругой и бароном де Аллатом, и могу со всей уверенностью утверждать, что господин граф ни в чем не виновен!

– Мадам… – попытался барон остановить этот поток красноречия.

– Не перебивайте меня, сударь! Не перебивайте! Я видела Идальго при солнечном свете, и этот человек не причинил нам вреда! Он всего лишь любезно пожелал нам счастливого пути. И я не позволю вам намекать на то, что кто-либо из присутствующих здесь запятнал себя бесчестьем. Вы считаете, что Идальго преступник, – это ваше право. Однако я не позволю плодиться лжи!

– Великодушнейшая баронесса, как же я благодарен вам за защиту! – воскликнул Ренар, отвешивая Матильде изящный поклон. – Ведь сам я, увы, в защите не так силен, хотя и польщен, что барон приписывает мне физические качества, коими я не обладаю! Но это правда – мы все видели Идальго, а так как еще никто не смог бы раздвоиться, придется вам, де Саваж, смириться с тем, что это не я. Однако скучать я вам не дам. – Он повернулся к Генриху. – Ваше величество, разрешите мне пари?

– О, вы задумали биться об заклад, дорогой Лис? – еще более оживился Генрих.

– Хочу поспорить с бароном де Саважем. Предметом спора станет Идальго, коль скоро он снискал популярность у всех нас. Сударь, – Ренар кивнул капитану, – я утверждаю, что вам не удастся поймать Идальго до свадьбы его величества короля Генриха и ее высочества принцессы Маргариты Валуа. Если я проиграю, публично извинюсь перед вами, признав ваши несомненные охотничьи таланты. Если же нет, вы… – он задумался на мгновение, – вы преподнесете моей жене плащ, подбитый горностаевым мехом, и разойдемся на том. У нее уже есть один, но разве красивая женщина откажется от горностая?

Предложение Ренара вызвало разный отклик у придворных; кто-то весело восклицал: «Пари! Пари!», некоторые католики из свиты Гизов угрюмо молчали, а шевалье де Миоссан заметил, что у графа, черт побери, талант хорошо заканчивать шутки.

– Вы хотите поспорить, сударь? – произнес наконец барон де Саваж. Он успокоился, стоял, уверенно положив ладонь на рукоять шпаги, и еле заметно улыбался. – Хорошо. Я принимаю ваш вызов. Да будет так, и когда несколько дней спустя вы принесете мне извинения, я буду великодушен и не стану смеяться над вами.

– Не вздумайте прислать мне кошачий плащ вместо горностаевого, – предупредил Ренар, противники пожали друг другу руки, и на том пари было скреплено.

Барон удалился с поманившим его к себе герцогом Гизом, его величеству доложили, что скоро к собравшимся выйдет Маргарита Валуа, а Ренар предложил Колетт непременно потанцевать, если луврские музыканты когда-нибудь закончат играть заунывные мелодии и сумеют изобразить, например, бранль.

– Это было превосходно! – сказал Ноэль, смеясь. Колетт, моргнув, уставилась на него – она совсем позабыла, что кузен стоит рядом! – Вы можете научить меня искусству словесной дуэли, дражайший родственник? Я хотел бы блистать, как и вы.

– А ненавистью вы закусывать любите? Этот барон не питает ко мне любви, как и многие другие.

– Ну, разве что понемногу.

– Тогда возможно, возможно.

– Барон де Саваж – один из многих французов, кто хочет увидеть голову Идальго на плахе, – сказала Колетт. – Вы уверены, что не сделали своему знакомцу хуже, Ренар?

– О нет, – уверенно ответил граф. – Насколько мне известно, он не опасается подобных вещей.

– Вы вправду с ним встречались? – спросил Ноэль с любопытством. – Мне вот ни разу не довелось.

– Сдружитесь с его величеством королем Наварры, и можете приглашать в гости Идальго, сударь. Я – глупый почтовый голубь, курлычущий на подоконнике. Но я приношу вести и смешно выпячиваю грудь. Посмотрите, как приятно этим людям обсуждать теперь – кто он такой, загадочный Идальго? Судя по тому, как вы осматриваете зал, вы тоже включились в эту игру… кузен.

– Но это так притягательно, не правда ли? Один из нас – таинственный герой и спаситель! – воскликнул Ноэль. – Разве вам не хочется узнать, кто это?

– Ничуть. Не люблю гадать на облаках в небе. И к тому же сейчас начнутся танцы. Пойдемте, Колетт. – Граф предложил жене руку и бросил Ноэлю: – Не стану веселить Идальго, высказывая ему, кто же им может быть. Почем я знаю, может, это вы, дорогой кузен, – любитель горностаевых хвостиков. А?

И повел жену танцевать бранль, оставив открывшего рот Ноэля позади.

Дни сплетались друг с другом и катились, словно огромный тряпочный ком. Колетт меняла наряды несколько раз в день и вместе с графом ездила с визитами: довелось обедать у принца де Марсийака и прогуливаться в карете с полководцем Франсуа де Бовэ, сеньором де Брикмо, с которым Ренар свел когда-то знакомство в Тулузе и который привез оттуда ныне жалобы от гугенотов Карлу IX. Другой видный протестантский полководец, Антуан Первый д’Ор, виконт д’Астер, граф де Грамон, приходился дальним гасконским родственником Ренару и с радостью принял того с супругой, познакомив Колетт с Арманом де Клермоном, бароном де Пилем, – еще одним талантливым военным. Она выслушала множество историй о войне и королеве Жанне, выяснила, почему так искривилось родовое древо Грамонов, и научилась говорить свободнее, высказывая свои мысли. Никто не смеялся над нею. Никто не велел помалкивать. Граф нашептывал ни к чему не обязывающие советы, и Колетт почти поверила, что все изменилось.