Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Диана Гэблдон cтр.№ 107

— Это ужасно, — проговорила я, осознавая, что данное слово совсем не подходит.

Джейми хмыкнул.

— Ага. Если мне и удалось выдержать, то лишь благодаря тому, что я все время воображал, как расквитаюсь с Мелтоном, попадись он снова па моем пути, за то, что он меня не расстрелял.

Я рассмеялась, и он посмотрел на меня с кривой улыбкой.

— Я смеюсь вовсе не потому, что мне смешно, — пояснила я. — Дело в том, что иначе мне было бы не удержать слез, а сейчас, когда все закончилось, плакать совсем не хочется.

— Понимаю.

Джейми стиснул мою руку. Я глубоко вздохнула.

— Я… я не оглядывалась назад. Хотя могла, наверное, раньше выяснить, что произошло.

Я закусила губу: это признание показалось предательством.

— Но это не значит, будто я пыталась… будто хотела… забыть. Я не могла забыть тебя, ты не должен так думать. Никогда. Но я…

— Да не изводи ты себя так, англичаночка, — перебил меня Джейми, нежно поглаживая мою руку. — Я понимаю, что ты хочешь сказать. Если на то пошло, я и сам стараюсь не оглядываться назад.

— Но случись мне оглянуться, — пробормотала я, уставившись вниз на гладкую зернистость полотна, — случись так, может быть, и наша встреча состоялась бы раньше.

Эти слова повисли в воздухе между нами как напоминание о горьких годах утраты и разлуки. Наконец Джейми глубоко вздохнул, взял меня за подбородок и приподнял мою голову, чтобы видеть лицо.

— Раньше, говоришь? Неужели ты оставила бы дочку без матери? И что было бы хорошего, вернись ты сразу после Куллодена, когда я не мог позаботиться о тебе и корил бы себя за то, что ты страдаешь из–за меня? А вдруг мне пришлось бы увидеть, как ты умираешь с голоду или от недуга, и знать, что убил тебя не кто иной, как я?

Джейми вопросительно поднял бровь, потом покачал головой.

— Нет. Я велел тебе уходить и сказал, чтобы ты забыла. Неужто я стал бы винить тебя за то, что ты меня послушалась, англичаночка? Ну уж нет!

— Но у нас могло бы быть больше времени! — возразила я. — Мы могли бы…

Он остановил меня, наклонившись и прикоснувшись губами к моим губам. Его рот был теплым и очень нежным, и лишь щетина на щеках и подбородке слегка царапала мне кожу.

Свет усиливался, делая ярче краски его лица. Оно отсвечивало бронзой, медная щетина вспыхивала искорками. У него вырвался глубокий вздох.

— Ну, могли бы. Но думать об этом не стоит. — Он заглянул мне в глаза и просто сказал: — Я не могу жить и оглядываться назад, англичаночка. Если у нас не будет ничего, кроме прошлой ночи и нынешнего утра, этого уже достаточно.

— Для меня — нет! — возразила я, и он рассмеялся.

— Да ты, смотрю, ненасытная!

— Да уж какая есть, — ответила я.

Напряжение спало, и это позволило мне вернуть свое внимание к шраму на его ноге, чтобы отвлечься от мучительных размышлений об утраченном времени и упущенных возможностях.

— Ты начал рассказывать мне о том, откуда он у тебя взялся.

— Ага.

Он слегка откинулся и, прищурившись, посмотрел на тонкую белую отметину, начинавшуюся в верхней части бедра.

— В общем, это все Дженни, моя сестра, помнишь?

Разумеется, я помнила Дженни, маленькую, чуть ли не по пояс брату, темненькую, в то время как он был огненно–рыжим, но ничуть ему не уступавшую в упрямстве.

— Она сказала, что не допустит, чтобы я умер, — произнес Джейми со смущенной улыбкой. — И, представь себе, не допустила. Похоже, что мое мнение ее вообще не интересовало, во всяком случае, она не потрудилась ни о чем меня спросить.

— Это похоже на Дженни.

Одна лишь мысль о золовке приятно согрела меня. Все–таки Джейми не остался один, чего я так боялась. Дженни Муррей ради спасения брата сразилась бы с самим дьяволом, да так, похоже, и сделала.

— Она пичкала меня снадобьями, сбивающими жар, прикладывала к ноге припарки, да только ничего не помогало. Наоборот, становилось все хуже и хуже. Нога распухла, рана воняла, а потом стала чернеть и гнить, и, чтобы сохранить жизнь, мне уже собирались отнять ногу.

Он рассказывал об этом совершенно обыденным тоном, а мне при одной этой мысли стало не по себе.

— Но этого не произошло, — заметила я, борясь со слабостью. — Кстати, почему?

Джейми почесал нос и пятерней убрал назад упавшие на лицо волосы.

— Вмешался Айен. Не разрешил резать, и все тут. Сказал, что сам он, может быть, и смирился с потерей ноги, но хватит в семье и одного калеки, а я и гак потерял слишком много.

Джейми посмотрел на меня, и в этом взгляде отразились все его утраты. Мне подумалось, что Айен, возможно, был прав.

— Ну так вот, после этого Дженни велела трем арендаторам держать меня покрепче, кухонным ножом срезала с ноги все гнилое мясо, до кости, и промыла рану кипятком.

— Господи боже мой! — вырвалось у меня.

При виде ужаса на моем лице Джейми улыбнулся.

— Как ни странно, это помогло.

Я тяжело сглотнула, ощутив во рту вкус желчи.

— Господи! Ты же мог остаться калекой на всю жизнь!

— Так или иначе, Дженни, как смогла, очистила рану и зашила ее. Она сказала, что не допустит, чтобы я умер, не допустит, чтобы я остался калекой, и не допустит, чтобы я лежал днями напролет, жалея себя и…

Он пожал плечами.

— Да что там говорить. К тому времени, когда Дженни закончила перечислять, чего еще она не допустит, мне ничего не оставалось кроме как пойти на поправку.

Я эхом отозвалась на его смех, а его улыбка при этом воспоминании сделалась еще шире.

— Когда я смог вставать, она велела Айену, как стемнеет, выводить меня из дому и заставлять ходить. Господи, какое зрелище мы, должно быть, представляли! Он со своей деревянной ногой и я с палкой ковыляли по дороге, как пара хромых журавлей!

Я рассмеялась снова, но мне пришлось сморгнуть слезы: эта картина — две высокие прихрамывающие фигуры, которые упорно, превозмогая боль, бредут в темноте, опираясь друг на друга для поддержки, — трогала за душу.

— Ты ведь некоторое время жил в пещере, верно? Мы нашли историю об этом.

У него удивленно поднялись брови.

— Историю об этом? Обо мне, ты хочешь сказать?

— Да. Видишь ли, ты, можно сказать, стал легендой горной Шотландии. Или станешь в будущем.

— Легендой? Из–за того, что жил в пещере? — Он выглядел польщенным и смущенным одновременно. — А ты не находишь, что раздувать из этого целую историю довольно глупо?

— Ну так ведь в этой истории есть и более драматичные эпизоды. Например, то, как ты договорился, чтобы тебя выдали англичанам, а объявленная за твою поимку награда досталась семье. Ты очень рисковал!