Охотники на мамонтов - читать онлайн книгу. Автор: Джин М. Ауэл cтр.№ 89

Эйла порадовалась, что они догадались сложить мягкую кожу и меха, которые она заготовила за все эти годы, в плотную корзину и спрятать ее под каменной пирамидой. Такая большая груда камней оказалась не по зубам диким расхитителям домашнего скарба, однако не убранная в спешке одежда, что Эйла сшила для себя и Джондалара, была разодрана в клочья. Другая каменная пирамида стала объектом более упорных атак — под ней наряду с прочими вещами находился жесткий короб из сыромятной кожи, в котором, словно маленькие колбаски, лежали оленьи кишки, наполненные перетопленным жиром. В итоге, пустив в дело когти и зубы, хищники продрали один угол этого короба и даже прокусили одну из колбасок, но в целом пирамида выстояла.

Вдобавок к урону, нанесенному запасам пищи, животные тщательно обследовали всю пещеру и опрокинули полки с искусно сделанными сосудами и чашами из полированного дерева, разбросали многочисленные корзины и красиво сплетенные циновки, да еще и нагадили в нескольких местах, — в общем, испортили все, что смогли найти. Хотя результат ущерба оказался значительно меньше, чем показалось на первый взгляд, и, к счастью, незваные гости практически не притронулись к зеленой аптеке Эйлы, в которой хранилось большое количество лекарственных трав и снадобий.

К вечеру Эйла почувствовала себя гораздо лучше. За день они успели навести полный порядок в пещере и поняли, что потери совсем невелики, затем приготовили на скорую руку какую-то еду и, подкрепившись, обследовали окрестности, чтобы выяснить, какие изменения произошли в долине за время их отсутствия. Огонь в очаге весело потрескивал, в небольшом углублении, где обычно спала Эйла, на чистом сене лежали меховые шкуры, а Уинни и Удалец уютно устроились на своих привычных местах с другой стороны от входа. Наконец-то Эйла действительно почувствовала, что она дома.

— Даже не верится, что мы вернулись сюда, — сказала она, сидя на циновке возле очага рядом с Джондаларом. — Мне кажется, я не была здесь целую вечность, а, в сущности, мы отсутствовали совсем недолго.

— Да, совсем недолго.

— За это время я так много узнала… Может, поэтому мне и показалось, что прошла целая жизнь. Хорошо, что ты, Джондалар, убедил меня отправиться в этот поход. И я рада, что мы встретили Талута и Мамутои. Ты даже не представляешь, как я боялась встречи с Другими…

— Я понимал, что это тревожит тебя, но был убежден, что когда ты получше узнаешь людей, то полюбишь их.

— Но это было не просто знакомство с новыми людьми. Это была встреча с Другими. Так их называли в Клане, и хотя мне всю жизнь твердили, что я тоже из племени Других, но сама я все-таки считала себя членом Клана. Когда меня прокляли и я осознала, что не смогу вернуться в Клан, мне было страшно даже подумать о встрече с какими-то племенами Других. После того как мы с Уинни подружились, мне стало еще страшнее. Я не знала, что делать, и боялась, что Другие не позволят мне жить вместе с лошадью — убьют или съедят ее. Я боялась, что они не позволят мне охотиться. Мне не хотелось жить с людьми, которые стали бы запрещать мне ходить на охоту. И я думала также, что они будут заставлять меня делать то, чего мне вовсе не хочется, — сказала Эйла.

Воспоминания о собственных страхах и тревогах неожиданно привели Эйлу в состояние странного нервного возбуждения. Она вскочила и направилась к выходу из пещеры, затем отбросила в сторону тяжелый защитный занавес и, выйдя на широкий каменистый карниз, поднялась по нему к вершине этой высокой скалистой стены. Стояла холодная ночь. Звезды, пронзительно ярко блестевшие в бездонной черноте неба, казались такими же ледяными, как обжигающий ветер. Слегка съежившись, она обхватила себя за плечи и, растирая их ладонями, дошла до конца выступа.

Эйла уже начала дрожать крупной дрожью, когда почувствовала, что мягкий теплый мех опустился на ее плечи. Повернув голову, она увидела Джондалара. Он обнял ее, и она тесно прижалась спиной к его теплой груди.

Джондалар, наклонив голову, поцеловал Эйлу и сказал:

— Здесь такой холод. Давай вернемся к нашему теплому очагу.

Эйла позволила ему увести себя, но, войдя в пещеру, задержалась у входа, завешенного тяжелой шкурой, которая защищала ее от холодных ветров со времен первой зимы, проведенной в этом каменном убежище.

— Когда-то эта шкура была моей палаткой… Хотя нет, это была палатка Креба, — поправила она саму себя. — Только он никогда не пользовался ею. А я стала пользоваться, когда мужчины включили меня в число женщин, сопровождавших их во время охотничьих вылазок. Они охотились, а мы разделывали туши и оттаскивали их в пещеру. Но я не считала, что это моя личная палатка. Она принадлежала Кребу. И, уходя из Клана, я взяла ее с собой, подумав, что Креб не стал бы возражать против этого. Я не могла спросить у него разрешения. К тому времени он уже умер, но если бы даже был жив, то не смог бы поговорить со мной. Меня прокляли… — Слезы текли по ее щекам, но она словно не замечала этого. — Я была мертва. Только Дарк еще воспринимал меня как живое существо, он был слишком мал и не понимал, что ему запрещается даже видеть меня. Ох, Джондалар, как мне не хотелось оставлять его там, — всхлипывая, сказала Эйла. — Но я не могла взять его с собой. Ведь я действительно легко могла умереть. Кто знал, что могло случиться со мной…

Джондалар растерялся; не зная, что сказать ей, как лучше утешить, он обнял Эйлу и просто дал ей выплакаться.

— Мне так хочется вновь увидеть его. Каждый раз, глядя на Ридага, я вспоминаю Дарка. Если бы он мог быть сейчас со мной. Возможно, тогда нас обоих приняли бы в племя Мамутои.

— Постарайся не думать сейчас об этом, Эйла. Ты очень устала. Давай-ка ложиться спать, — сказал Джондалар, подводя ее к меховому ложу, но на душе у него тоже было неспокойно. Ему не хотелось поддерживать разговор на эту тему, слишком уж нереальны были ее желания.

Эйла послушно подошла к лежанке. Не говоря ни слова, Джондалар помог ей раздеться и, уложив в постель, закрыл ее меховым покрывалом. Подбросив дров в костер, он сгреб угли в кучку, чтобы они дольше держали тепло, а затем и сам быстро разделся и лег рядом с Эйлой. Обняв ее, он нежно, едва касаясь, поцеловал ее губы.

Легкое, дразнящее прикосновение вызвало желаемую реакцию, он почувствовал, как ее тело откликнулось на его ласку. Такими легкими, щекочущими поцелуями он начал покрывать ее лицо — соленые от слез щеки, закрытые глаза и вновь вернулся к мягким полным губам. Приподняв ее подбородок, Джондалар продолжал ласкать губами ее шею. Эйла старалась лежать спокойно; его легкие, щекочущие поцелуи привели к тому, что по ее телу прокатилась горячая волна желания, которая тотчас смыла печальное настроение.

Кончики его пальцев, пробежав по изгибу ее плеча, спустились вниз по руке. Затем медленно и мягко его ладони вдруг начали подниматься вверх, касаясь внутренней стороны ее рук. Эйла судорожно вздохнула, почувствовав трепетную дрожь, которая наполнила каждую клеточку ее тела томительным ожиданием. Искусная рука Джондалара, скользнувшая по изящному изгибу ее талии, уже поглаживала мягкие холмики ее груди. Эйла задрожала от чувственного наслаждения, и он заметил, как набух и отвердел сосок под его пальцами.