Чувство льда - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 75

– Ой, господи, – простонала Ксения.

Ноги у нее подогнулись, и она тяжело упала на стул. Что это значит? Митя больше не работает на заводе, он нашел другую работу, более высокооплачиваемую, и скрыл это от нее. Почему? Что плохого в том, что она узнает о новой работе? И разговоры эти про деньги… Не может быть, чтобы инженеру в издательстве платили так много. Больше, чем на госбюджетном предприятии, – это да, но не настолько же больше, чтобы разом решить все проблемы, чтобы купить новую квартиру, обставить ее приличной мебелью и нанять няню для Татки. Ну ладно, пусть без няни, Ксения и сама с ребенком посидит, но все равно выходит ужасно много, столько, сколько обычные инженеры заработать не могут нигде и никогда. Владелец издательства – Филановский, и фотография его бабушки, известной актрисы, спрятана в Митиных вещах. И дочку он назвал Тамарой. Неужели в ее честь? Значит, мужа и в самом деле что-то связывает с этой семьей. Знакомство? Родство? Но почему он об этом не рассказывал? И при чем тут деньги?

«Будет что-то плохое, – отчетливо подумалось Ксении. – Что-то очень плохое. Надо поговорить с Митей, остановить его, пока не стало поздно. Но боже мой, как хочется избавиться от этого жалкого существования! От нищеты этой проклятой, от мутных стекол в окнах, от пятнистого потолка, от стен в ободранных обоях, от липкой истертой клеенки на кухонном столе, от облезлой вытянувшейся одежды, которую я уже не могу носить и в которой выгляжу, как больная обезьяна. Может, не надо ничего выяснять, не надо ни о чем спрашивать, пусть все будет, как Митя придумал, и пусть он достанет денег. А если он и в самом деле задумал что-то плохое? Такое, за что и посадить могут. Его посадят, и я останусь совсем одна с Таткой, и будем мы жить на одну ее пенсию, которой хватит только на то, чтобы заплатить за квартиру, да и то если коммунальные платежи не поднимут. Лекарства у Татки бесплатные, а чем ее кормить? Если Митю посадят, мы просто умрем с голоду. А если не посадят? Если он все-таки достанет деньги и ничего плохого не случится? Господи, господи, помоги мне, вразуми, как поступить, что делать? Разве мы с Таткой виноваты, что живем в стране, которой наплевать на людей? Я могла бы работать, и нам было бы полегче в материальном плане, но разве я виновата, что нашему государству наплевать на детей-инвалидов и оно не думает о том, что с ними должен кто-то сидеть, потому что их нельзя отдавать ни в ясли, ни в детский садик, а некоторых и в обычную школу посылать нельзя. Неужели не понятно, что если ребенок болен и мать вынуждена бросить работу и сидеть дома, то три человека как минимум должны жить на одну зарплату отца, если он вообще есть. А если его нет? Что тогда делать? Пойти и повеситься? Господи милосердный, дай мне знак, научи правильно думать, вразуми меня…»

* * *

Для Наны Ким устраиваемые руководством издательства «Новое знание» корпоративные вечеринки были не развлечением, как для всех прочих сотрудников, а работой. При всей своей любви к подчиненным и готовности потворствовать их слабостям Александр Владимирович Филановский был в то же время необычайно требователен к ним, в том числе и во всем, что касалось их внешнего вида и поведения. На вечеринках все должны были веселиться, с удовольствием поедать все, что предлагалось (надо ли говорить, что меню директор издательства составлял и утверждал самолично, включая в него те закуски и блюда, которые ему нравились и которые именно по этой причине должны нравиться всем окружающим), много пить (а иначе что это за праздник?), но при этом сохранять лицо и не напиваться до безобразия. Вот за последним пунктом как раз и полагалось следить службе безопасности. Пьяных Филановский не терпел совершенно, и если кто-то из сотрудников превышал свою норму и начинал вести себя не вполне адекватно или просто плохо себя чувствовал, крайними тут же оказывались сотрудники возглавляемой Наной Ким службы. Недоглядели, не пресекли вовремя, не вывели из помещения клуба и не организовали доставку к месту жительства, допустили, чтобы директор увидел и расстроился. Какой кошмар…

Кроме того, подчиненным Наны следовало следить за тем, чтобы приглашенные почетные гости, не являющиеся сотрудниками издательства, например авторы, журналисты или какие-нибудь депутаты какой-нибудь думы, не потерялись, не скучали и не испытывали недостатка внимания. Нана неоднократно предлагала Филановскому создать нечто вроде протокольного отдела, который всем этим и занимался бы, рассылал приглашения, встречал, водил за ручку и провожал дорогих гостей, а заодно следил бы за днями рождений и прочими значительными «датами» всяческих уважаемых персон и готовил поздравления и подарки, но Александр отмахивался, хотя и обещал подумать. Думал он уже года два, но решения пока так и не принял.

На саму Нану возлагалась обязанность опекать старших членов семьи Филановского, поэтому ровно в семь вечера она стояла у входа в клуб, ожидая, когда подъедет машина, на которой должны прибыть Тамара Леонидовна с сиделкой и Любовь Григорьевна. Андрея и его девушку, как людей без особых претензий, доверялось встретить кому-нибудь из рядовых сотрудников службы безопасности, но бабушка и тетка директора – прерогатива руководства.

Едва машина затормозила перед входом, Нана подлетела к ней, чтобы вместе с сиделкой помочь Тамаре Леонидовне вылезти и дойти до зала, где для нее было приготовлено специальное почетное кресло. Сидевшая впереди, рядом с водителем, Любовь Григорьевна вышла из машины последней, и Нана скорее почувствовала, чем заметила острый недоверчивый и одновременно тревожный взгляд, который бросила на нее тетка Александра. Ну да, все правильно, она дала Нане поручение и просила не говорить об этом ее племянникам, вот и беспокоится, сдержала Нана данное слово или нет. Странно, откуда в ней вдруг появилось это беспокойство? Сколько Нана знала эту женщину – никогда у Любови Григорьевны не зарождалось и тени сомнения в том, что ее указания и просьбы будут выполнены. Конечно, будут. Разве ученики смеют не послушаться учителя? И хотя она давным-давно оставила школьное преподавание и занималась академической наукой, эта уверенность ее так и не покинула. А может быть, и наоборот, подумала Нана, эта уверенность в ней заложена с самого рождения, именно поэтому она так успешно справлялась с самыми трудными классами. Известно, что не слушаются чаще всего как раз тех людей, которые в принципе допускают такую возможность и боятся, что это произойдет. Вот оно и происходит. Как говорится, не каркай, не накликай беду.

Тамара Леонидовна была великолепна. Бог весть какие уколы, массажи и прочие процедуры проделала сиделка, но старая актриса выглядела царственно, и ни тяжелые шаркающие шаги, ни палка в руке не могли затмить ее прямой спины и гордо поднятой головы. Глаза под морщинистыми веками живо блестели и излучали радость и интерес к происходящему.

– Деточка, далеко еще до моего кресла? – спросила она Нану, преодолевая второй марш лестницы.

– Через три ступеньки, – весело ответила Нана. – Уже почти пришли. У вас дивное платье, Тамара Леонидовна.

– Это Сашенька выбирал. У него отменный вкус.

Ну кто бы сомневался. Насчет вкуса Александра Филановского Нана, при всей своей безоглядной любви к нему, могла бы и поспорить, но в том, что бабка и тетка оделись на вечеринку в строгом соответствии с его представлениями о красоте, сомнений быть не могло. Интересно, а у Саши бывают подозрения, что его могут ослушаться? Или у него это наследственное?