Чувство льда - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 112

Версия о причастности к преступлению Андрея Филановского у Олега Баринова тоже отторжения не вызывала, особенно если принять во внимание то, что рассказал ему Тодоров. Ну и штучка была покойница, право слово! С одним братом спит, другому глазки строит, пышным бюстом прижимается и всячески навязывается. Но тут, между прочим, еще одна заинтересованная личность прорисовывается: жена Александра Филановского. Неприятности мужу ей устраивать незачем, а вот избавиться от соперницы она вполне могла. Хотя Тодор говорит, что соперниц этих у Елены Филановской была тьма-тьмущая, и ни на одну из них она так болезненно не реагировала, с чего бы ей в этот раз взбрыкивать? А с того, что про прежних соперниц она могла и не знать, а тут все на виду, на глазах у честного народа, все издательство потешается, глядя, как Екатерина пытается клеиться к директору. В общем, если мотивом убийства была ревность, то подозреваемых уже двое – жена Александра Филановского и его брат-близнец, да, чуть не забыл, еще и новенькая какая-то, по фамилии Савицкая, бывшая любовница, и за всех троих директор издательства будет драться до последнего, не давая доказать их вину, так что эту версию нужно будет отрабатывать тихонько-тихонько, а основной акцент сделать на врагах издателя, возжелавших его подставить и втянуть в громкое уголовное дело. Уж врагов-то своих он спасать не кинется.

* * *

Виктору Евгеньевичу Огневу очень нравилось собственное отражение в зеркале. С лицом завзятого отличника, тщательно расчесанными на косой пробор густыми блестящими русыми волосами, в ладно сидящем синем прокурорском мундире, он словно так и просился на плакат «На страже законности». Ему удалось хорошо выспаться, а накануне он даже сумел найти нужные слова, чтобы аккуратненько предупредить жену о возможных осложнениях с грядущим совместным отпуском, и она, хоть и расстроилась, но по крайней мере не кричала, не плакала и не упрекала его. Посему настроение у Виктора Евгеньевича было вполне радужным.

А вот сидящий перед ним Олег Баринов выглядел отвратительно: под глазами мешки, рубашка несвежая, волосы немытые. Впрочем, чего удивляться, он дома не ночевал, и не только вчера, но и сегодня, информацию собирал, землю рыл. Собачья работа у оперов, право слово!

Но ночь без сна Баринов провел явно не зря, информации он нарыл – море разливанное. И по этой информации выходило, что и Александра Филановского вполне можно считать подозреваемым. Ну и раскладец!

– Получается, братцы бабу не поделили, – констатировал Огнев. – Бывает.

– Да нет же, – горячился Олег, – издателю эта девица сто лет не нужна, в том-то и дело. А она на него вешается. То есть вешалась.

– Это он сам тебе так сказал? – прищурился Виктор Евгеньевич.

– Ну… и он сам сказал, и другие подтверждают.

– Другие – это кто, к примеру?

– К примеру, секретарша Филановского.

– Ну ты даешь! – расхохотался следователь. – С каких это пор у нас в стране секретарши говорят правду? Да они все поголовно либо спят со своими шефами и выгораживают их, либо люто ненавидят и клевещут при каждом удобном случае.

– Да ты ее не видел, – возразил оперативник. – Старая бабка, серьезная, деловитая. Не может Филановский с ней спать, она ему в матери годится. И ненавидеть его ей не за что, он ее внука на работу взял.

– Ладно, – кивнул Огнев, – допрошу ее, если она такая серьезная и деловитая. Кто еще?

– Мужик один из службы безопасности. Нет, на самом деле даже несколько. Один видел, как Шевченко рыдала в комнате охраны после того, как ее Филановский отшил, другой видел, как она там потом отсиживалась, кофе пила, а третий ее оттуда выдворил и домой на машине отправил. Ну и дежурная смена охраны, само собой, в полном составе видела, как она плачет.

– Откуда известно, что потерпевшая рыдала из-за Филановского? – нахмурился следователь. – Может, у нее живот заболел или ноготь на руке сломался. Она кому-нибудь рассказывала?

– Не, не рассказывала, – помотал головой Олег, – тем, кто находился в дежурке, она сказала, что ногу подвернула, но у нас есть еще один свидетель, который видел, как она впала в ярость, когда поняла, что ей не удастся повидаться с директором издательства. А директор от нее прятался, секретарше велел говорить, что его нет или он занят, а потом вообще дверь в приемную запер, с понтом, типа ушел и не вернулся.

– Все на косвенных, блин, – вздохнул Виктор Евгеньевич. – Ну как так можно работать? Ладно, всех допрошу, оставляй список. А по оружию что?

Оперативник поморщился и безнадежно махнул рукой:

– Да бардак там у них. Кто угодно мог зайти в дежурку. Якобы служба безопасности с этим борется, но они все равно нарушают. Дисциплины – ноль. Ты представляешь эту головную боль: установить по минутам, кто из сотрудников издательства где находился примерно в тот период, когда пропало оружие. И еще посетителей всех перетрясти, которые в это же примерно время находились в издательстве. Ладно бы еще эти охламоны могли точно назвать час и минуту, когда пистолетик увели, так нет же! Они и спохватились-то не сразу. Так что нарисовался период где-то с шестнадцати двадцати до восемнадцати часов. А около восемнадцати как раз весь личный состав уходил с работы и выдвигался в сторону клуба, где намечалась праздничная вечеринка. То есть все сотрудники издательства шли через первый этаж, и любой мог заглянуть в комнату охраны и попасть на тот счастливый момент, когда дверь открыта, а внутри – никого.

– Это мы год будем возиться. А у меня отпуск…

Виктор Евгеньевич задумчиво посмотрел в окно, и увиденное за стеклом тяжелое серое небо трудового энтузиазма ему не добавило.

– Слушай, – медленно проговорил он, – а может, мне закрыть обоих Филановских? Пусть посидят в камере, подумают. С судьей я договорюсь, у меня с ней отношения хорошие, всегда полное взаимопонимание.

– Обоих? – Баринов ушам своим не поверил. – У тебя что, есть основания?

– Ну, во-первых, основания всегда есть. Мало ли что люди говорят, нельзя же всему верить. Это сейчас Александр Филановский от потерпевшей прятался, а что между ними раньше было, ты достоверно знаешь? Вот именно. И никто не знает. Может, у них было что-нибудь эдакое, а потом он решил от нее отвязаться, а она не отвязывается никак. Вот он и решил проблему, так сказать, кардинально. Может, она беременная была, а ему это ни к чему. Вскрытие покажет. И потом, откуда я знаю, может, эти братцы-акробатцы сговорились избавиться от девицы и устроили спектакль, при котором у обоих нет алиби, зато есть мотивы и возможности. Они оба причастны и рассчитывают на то, что это никому в голову не придет.

– А что «во-вторых»? – спросил Олег, предчувствуя недоброе.

– А во-вторых, в отпуск мне надо ехать вместе с женой, понял? Если я закрою обоих братцев-кроликов, то у меня дело точно заберут, еще и выговор влепить могут. Но выговор-то – хрен с ним, переживу. Главное – отпуск с женой проведу, а то пять лет как женаты, а вместе ни разу не отдыхали. Это что, по-твоему, нормально?