Смех Циклопа - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Вербер cтр.№ 14

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Смех Циклопа | Автор книги - Бернард Вербер

Cтраница 14
читать онлайн книги бесплатно

Так, благодаря юмору, человечество сделало очень важный шаг в развитии. Отныне неандертальцы стали хоронить умерших, а кроманьонцы начали рисовать на стенах пещер. Рисунки часто изображали круг с выходящим из него зигзагом и находившегося под ним, а не рядом, человечка с открытым ртом.

И каждый раз, когда кроманьонец рисовал круглую тучу, молнию и фигурку с открытым ртом, все племя начинало смеяться. Кроманьонцы придумали графическую шутку. И облачко, которое потом появилось в комиксах.

Считается, что хомо сапиенс именно в то время преобразился в хомо сапиенс сапиенс, то есть в современного человека.

А неандертальцы, так и не открывшие в себе чувство юмора, вымерли.


Великая Книга Истории Смеха.

Источник GLH

24

Кажется, что широкоплечий человек с покатым лбом и квадратным подбородком не способен издавать членораздельные звуки. Лишь розовый костюм говорит о том, что перед вами не горилла, а человек.

Лукреция показывает журналистское удостоверение, охранник в розовой униформе звонит начальнику, который звонит своему начальнику, и лишь тогда ей разрешают проникнуть в парк, находящийся в частном владении.

Чем дальше едет Лукреция на своем мотоцикле, тем больше восхищается роскошью поместья. Дарий Возняк возвел рядом с Версалем уменьшенную копию королевского дворца, посыпал аллеи гравием, разбил сады во французском стиле, установил фонтаны и статуи.

Посреди двора, заставленного дорогими машинами, возвышается статуя комика, приветствующего публику. На шестах колышутся розовые флаги с изображением глаза с сердечком внутри. Как только Лукреция останавливает мотоцикл, к ней с зонтиком подбегает лакей в ливрее старинного покроя.

Мать Дария, Анна Магдалена Возняк, – несколько расплывшаяся дама семидесяти восьми лет, в черном платье с декольте и рукавами, обшитыми черным кружевом. Ее шею охватывает ожерелье из крупного жемчуга. Толстый слой косметики скрывает морщины. Седые волосы, выкрашенные в розовый цвет и уложенные в сложную прическу, придают ей несколько старомодный вид.

– Сердечные приступы у Дария? Ничего подобного, мадемуазель! Дарий славился железным здоровьем. Он занимался спортом, причем экстремальным. И это давалось ему легко. У него было сильное, тренированное сердце, как и у всех в нашей семье, кстати. Один из моих родственников – чемпион по марафонскому бегу. А дедушка Дария по отцовской линии был олимпийским чемпионом по плаванию.

Ага, тут, по крайней мере, все ясно. Эта женщина скучает, она любит поговорить, особенно о сыне. Ключом станет умение слушать.

Госпожа Возняк, пожалуйста, расскажите о его детстве.

Старая женщина устраивается в огромном кресле, обитом гобеленовой тканью, не прерывая рассказа, берет клубок шерсти и начинает довязывать то ли шарф для карлика, то ли носок для великана.

– Вы хотите услышать правду, моя милая? Правда заключается в том, что мы были очень бедны. Семья польских эмигрантов, приехавшая на север Франции, чтобы работать на шахте. Это было после Первой мировой войны, в тридцатые годы. Когда шахты закрыли, мои родители остались без работы. В семидесятые годы мы переехали в северные предместья Парижа. Там, на свадьбе двоюродного брата, я и познакомилась со своим будущим мужем. Он тоже был поляком. Работал механиком в гараже. И пил. Он погиб в автокатастрофе: его машина врезалась в платан. Для меня настали тяжелые времена: четверо детей и ни копейки денег.

– У Дария были братья и сестры?

– У меня родились три мальчика и девочка: Тадеуш, Леокадия, Дарий и младший Павел.

Лукреция записывает все в блокнот.

– Насколько Дарий – я звала его Дарио – вырос общительным, настолько Павел оказался замкнутым и робким. Леокадия отличалась очень решительным характером. Но самым жестким, наверное, стал Тадеуш, хотя он всегда восхищался средним братом. Между прочим, Павел и Дарий были очень похожи друг на друга.

Лукреция старается понравиться старой даме. Она думает о том, что вежливость и улыбка тоже могут служить орудием для добывания информации.

– А каким был Дарио в детстве?

– У него очень рано проявился талант юмориста. Знаете, мадемуазель, он побеждал несчастья смехом. После смерти отца он сочинил скетч «Платан, который не заметил папу». Он рассказывал эту трагическую историю от лица дерева. Она вызывала смешанные чувства… Но, честно говоря, это было очень смешно.

Погрузившись в воспоминания, Анна-Магдалена устремляет взгляд вверх. Она робко улыбается.

– Он смотрел на страшную, жестокую, ничем не прикрытую правду с другой точки зрения. Переворачивал ее, чтобы справиться с ней и перевести дыхание.

– Должна признать: требуется известное мужество, чтобы смеяться над смертью собственного отца.

Лукреция осматривает обстановку гостиной. Здесь чувствуется влияние находящегося по соседству дворца. Позолоченный, лепной потолок, тяжелая мебель, зеркала и античные статуи. Толстый ковер на полу со сложным цветочным рисунком. Одна современная деталь: на стенах в золоченых рамах висят портреты диктаторов, фотографии атомных взрывов, катастроф и аварий. Все с одинаковой подписью: «Вам это кажется смешным?» – и автографом Дария.

Анна-Магдалена, жеманно отставив мизинец, разливает чай.

– Когда Леокадия умерла от рака поджелудочной железы, Дарий придумал скетч «Моя сестра торопилась».

– Как сложилась ваша жизнь после гибели мужа и дочери?

– Я оказалась в нищете, с тремя детьми на руках. Одна подруга, находившаяся в той же ситуации, предложила мне работу – официанткой в баре по вечерам. Сначала я отказалась. Потом согласилась. Спустя некоторое время подруга нашла более выгодное место. Она привела меня в бар, где надо было раздеваться. Сначала я отказалась. Потом согласилась. А затем она же пригласила меня в публичный дом.

– Вы отказались?

– Там я стала зарабатывать больше.

– Знаете, вы можете не рассказывать мне этого, если не хотите.

Старая дама поправляет свою облитую лаком прическу. Драгоценности позвякивают.

Она испытывает меня. Главное, не подавать виду. Сделать заинтересованное лицо.

Вот что я вам скажу, мадемуазель. Я не боюсь своего прошлого. Я справилась с ним. И если вы хотите понять, кем был Дарий, вы должны понять, кем была я, его мать.

– Конечно. Простите меня, я вас слушаю.

– Я работала в борделе в северных предместьях Парижа. Вот и все.

Лукреция делает вид, что записывает.

– Это оказалось легче, чем я думала. Мужчины – те же дети. Клиенты в основном хотели поговорить, хотели, чтобы их выслушали. Они нуждались в общении с женщиной, которая их ни в чем не упрекает. В отличие от жены.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию