Смех Циклопа - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Вербер cтр.№ 11

Сама окружающая обстановка наводила на мысли о пороке. Приют для девочек «Нотр-Дам-де-ля-Совгард» казался Лукреции очень похожим на замок Синей Бороды: каменные стены, запах плесени, сырые подвалы, скрипучие дубовые двери и узкие темные коридоры.

В пятнадцать лет под предлогом медицинского осмотра (ей поставили диагноз «замедленное развитие») ее ощупал мужчина, пришедший в детский дом «с инспекцией». Это был родной брат матери настоятельницы, священник, руководивший католическим приютом для мальчиков. Позже Лукреция узнала, что он оставил сан и стал президентом межрегиональных конкурсов красоты.

Нашел себе занятие по вкусу.

После этого «инцидента» она почувствовала глубокое отвращение, во-первых, к мужчинам и, во-вторых, к собственному телу. В сознании подростка одно было неразрывно связано с другим. Мужчины жаждали ее тела и стремились воспользоваться им.

Поскольку она не любила мужчин, ее, естественно, заинтересовали женщины.

Поскольку она не любила свое тело, у нее, естественно, образовалась склонность к мазохизму.

Через год у нее появилась удивительная любовница. Мари-Анж Жиакометти. Высокая тонкая брюнетка с темными волосами до пояса и пьянящим ароматом кожи. На ее лице всегда сияла широкая улыбка, смеялась она громко и искренне.

Как только Лукреция увидела эту девушку, она потеряла голову от любви.

Интересное выражение «потерять голову от любви». Почему не «найти»? Наверное, потому, что любовь ведет к безумию, к потерям. Сильная любовь – это любовь, в которой теряешь себя.

Образ бывшей любовницы все отчетливей встает перед мысленным взором Лукреции. Мари-Анж смеялась и шутила надо всем и никогда не унывала. Мари-Анж с глазами, черными, как два колодца… Мари-Анж с незабываемым ароматом кожи…

После печального эпизода с братом настоятельницы Лукреция начала истязать себя. Тело стало причиной ее страданий, его следовало наказать. Она втыкала себе в кожу булавки и резала себя ножом, чтобы почувствовать боль, которую могла контролировать.

Однажды Мари-Анж увидела, как Лукреция прокалывает себе кожу иглой циркуля. Она нежно сказала ей: «Я могу помочь тебе», отвела Лукрецию в комнату, закрыла дверь на ключ и раздела ее. Связала и стала ласкать, лизать, целовать, а под конец до крови укусила в шею.

Лукреция почувствовала, что становится другой, и это ей понравилось.

Две девушки начали часто уединяться. Чем больше Лукреция отдавалась во власть порочных игр Мари-Анж, тем больше доверяла ей. И себе. Она больше не истязала себя. Она сделала себе пирсинг: на языке и соске. У нее появилось наконец чувство, что она сама решает, страдать ей или нет. Она выбрала себе палача, выбрала пытки, и никто, кроме ее любовницы, отныне не смел причинять ей боль.

Постепенно Лукреция становилась сильнее, и физически, и духовно. Она начала делать успехи в учебе. Приступы депрессии и тревоги исчезли. Она похудела и увлеклась спортом. Она захотела сделать свое тело мускулистым, рельефным, совершенным.

Готовым служить, играть, страдать.

У них появился ритуал: Мари-Анж запирала дверь, зажигала свечи, включала музыку, чтобы заглушить стоны. Обычно это была «Лакримоза» из «Реквиема» Моцарта.

Вслед за укусами появились плетка и хлыст. Постепенно игры усложнялись, и каждый раз, переходя на новый уровень, Лукреция испытывала некую гордость. Ей казалось, что она вступила в борьбу с драконом и, несмотря на раны, вышла из схватки победительницей: она преодолела страх, доверилась палачу, нарушила законы морали и бросила вызов всем, кто мог бы ее увидеть.

Наконец кто-то полюбил ее тело. Она знала, что, несмотря на роль жертвы, на самом деле доминировала в их паре она, определяя и силу агрессии Мари-Анж, и глубину их страсти. Афоризм «Покорись, чтобы покорить» выражал всю суть их отношений.

А потом случилось это.

Вторая шутка судьбы.

Небо темнеет, вдалеке поблескивают молнии. Грохочет гром, но дождя еще нет.

Лукреция глубоко вдыхает теплый воздух, затем медленно выдыхает. И опускает ресницы.

Суббота, десять часов вечера.

Как обычно, они встретились в комнате Мари-Анж. И как обычно, разделись.

На этот раз любовница привязала ее к кровати. Она лежала на спине, совершенно голая, с повязкой на глазах и кляпом во рту.

Ласки, поцелуи, укусы, удары плеткой.

Лукреция испытывала запретное наслаждение каждым нервом, каждым сантиметром тела. Кляп и «Лакримоза» Моцарта заглушали ее стоны.

И вдруг поцелуи прекратились.

Лукреция ждала, с тревогой и нетерпением. Она ощутила странный свежий ветерок, пробежавший по ее животу. Она подумала, что Мари-Анж забыла запереть дверь.

Но тут же услышала шорохи, скрип.

И свистящее «Тихо!».

Когда Мари-Анж неожиданно сдернула повязку с ее глаз, она все поняла.

Вокруг нее, с фотоаппаратами и мобильными телефонами, стояли шестьдесят девочек, то есть все, кто жил на их этаже.

В тот момент, когда Лукреция осознала, в каком чудовищно унизительном положении она оказалась, Мари-Анж произнесла ужасающие слова:

– С первым апреля!

И нарисовала фломастером между грудей Лукреции рыбку [7] . Ей казалось, что смех Мари-Анж – самое страшное, что она когда-либо слышала.

Любовь всей ее жизни не только предала ее, она еще и выставила ее на посмешище ради первоапрельской шутки.

Проклятое первое апреля.

Затем Мари-Анж передала фломастер тем, кто тоже хотел нарисовать первоапрельскую рыбку на теле жертвы. Целый косяк рыбок украсил тело Лукреции.

И они смеялись, смеялись хорошей шутке.

Проклятое первое апреля.

Когда девочки ушли, Мари-Анж развязала Лукрецию и погладила по голове.

– Ты ведь поняла, что это просто шутка?

Лукреция молча одевалась. Мари-Анж добавила:

– Хорошо, что ты нормально к этому отнеслась. Я боялась, что ты обидишься, ведь многие люди лишены чувства юмора. Главное в шутке – сюрприз. С первым апреля тебя, Лукреция.

Она ласково ущипнула подругу за щеку и поцеловала в нос.

В небе вспыхивает целый сноп молний.

В памяти Лукреции запечатлелась каждая секунда того незабываемого первоапрельского вечера.

Глотая слезы, она вернулась к себе. Взяв банные принадлежности, отправилась в душ. Там она до крови терла кожу махровой мочалкой, чтобы уничтожить проклятых рыбок, покрывавших ее грудь, живот, руки и ноги. Но чернила не смылись полностью. Лукреции пришлось смириться и предоставить остальную работу времени. Лишь спустя недели ее тело вновь стало чистым.