Хозяйка Дома Риверсов - читать онлайн книгу. Автор: Филиппа Грегори cтр.№ 23

— А это возможно?

— Да, определенно, это возможно. И не один раз уже делалось, но всегда в строжайшей тайне. Ведь все металлы имеют одну и ту же природу, все состоит из одного и того же вещества — из «первичной материи», как пишут в книгах, или из «темной материи», как называют ее маги. Это то самое вещество, из которого создан весь наш мир. И мы должны этот мир изменить, сотворить его заново. Так что мы снова и снова пытаемся очистить эту «темную материю», дабы получить ее наичистейшую, наилучшую форму. — Он помолчал, глядя на мое озадаченное лицо. — Ты знаешь, что вино делают из сока раздавленных виноградных ягод?

Я молча кивнула.

— Любой французский крестьянин отлично с этим справляется. Сперва он собирает виноград, затем давит ягоды, добывая сок. То есть он срывает с лозы ягоды — некий твердый предмет — и превращает эти ягоды в жидкость. Это уже алхимия — преобразование твердого предмета в жидкость. Затем крестьянин особым образом хранит эту жидкость, позволяя жизни внутри нее превращать сок в вино. Вино ведь тоже жидкость, но обладает совсем иными, чем сок, свойствами. Что ж, теперь можно пойти и дальше. Итак, мы уже совершили одно превращение, а вот и еще одно: я прямо здесь могу извлечь из вина некую эссенцию, которая в сто раз крепче вина и вспыхивает, стоит поднести к ней огонь. Она способна излечивать людей от меланхолии и дурной крови. Это вещество жидкое, но одновременно горячее и сухое! Мы называем его aqua vitae — «вода жизни». Все это я уже умею — я могу превратить виноградный сок в aqua vitae; а превращение железа в золото — просто следующая ступень.

— И что же предстоит сделать мне? — немного нервничая, спросила я.

— Сегодня ничего, — ответил он. — Но возможно, завтра или послезавтра ты понадобишься моим ученым, чтобы просто налить жидкость из фляги, или помешать что-то в плошке, или же просеять сквозь сито какой-нибудь порошок. Не сложнее, чем хлопоты в молочном сарае у твоей матушки. — И, прочитав в моем взгляде недоумение, он добавил: — Мне нужно всего лишь твое прикосновение. Твое чистое прикосновение.

Один из мужчин, что наблюдали за кипевшей в сосуде жидкостью, которая затем стекала по трубке на охлажденное блюдо, специально помещенное на лед, отставил блюдо в сторону, подошел к нам, вытирая руки о фартук, и поклонился моему мужу.

— А вот и настоящая девственница, как я обещал, — сообщил Бедфорд, указывая на меня, словно я была таким же неодушевленным предметом, как жидкость, кипевшая в сосуде, или тот раскаленный на огне железный брус.

Он назвал меня прозвищем Жанны д'Арк, и я вздрогнула.

— Теперь она в моих руках, настоящая дочь Мелюзины и девственница, до которой никогда не дотрагивался ни один мужчина.

Я протянула руку, собираясь поздороваться с этим человеком, но он вдруг от меня отшатнулся. И, словно смеясь над самим собой, воскликнул:

— Ну, так и я вряд ли осмелюсь до нее дотронуться! Ей-богу, никак не могу! — Демонстративно заложив руку за спину, он низко мне поклонился и, не сводя с меня глаз, произнес: — Добро пожаловать, леди Бедфорд! Ваше присутствие нам давно уже необходимо, так что мы ждали вас с нетерпением и очень надеялись на ваше появление. Ведь вы принесете с собой гармонию, а также — силу луны и воды; ваше прикосновение все на свете сделает чище.

Неловко переминаясь с ноги на ногу, я поглядывала на своего супруга. А он на этот раз смотрел на меня с нескрываемым горячим одобрением.

— Когда я нашел ее, то сразу понял, кем она может для нас стать, — заявил он. — И что может сделать. Я чувствовал, что у нее получится стать для нас Луной, богиней ночного света и магии. В жилах ее течет вода, а сердце девственно чисто. Кто знает, какие силы скрыты в ее душе, на что она способна?

— А способна ли она разбирать знаки внутри магического кристалла? — с воодушевлением поинтересовался ученый.

— Она уверяет, что никогда не пробовала, но предсказать будущее ей несколько раз удавалось, — ответил мой муж. — Ну что, испытаем ее?

— В библиотеке.

И алхимик первым направился в огромный библиотечный зал, мы последовали за ним. Бедфорд щелкнул пальцами, и двое переводчиков тут же удалились из библиотеки в боковую комнатку. Вудвилл с алхимиком сдернули покрывало, и передо мной возникло самое большое зеркало из всех, какие мне когда-либо доводилось видеть — в прочной раме, абсолютно круглое, оно было сделано из сверкающего серебра и напоминало полную луну.

— Затворите ставни, — распорядился мой муж, — и свечи зажгите.

Он говорил с каким-то странным придыханием, и по его голосу я поняла, что он до крайности возбужден; мне даже страшно стало. Вокруг меня кольцом расставили горящие свечи и велели смотреть в зеркало. Поверхность его была такой блестящей, что я едва различила в ней собственное отражение среди дрожащих, подпрыгивающих язычков пламени.

— Спрашивай ее ты, — обратился мой муж к алхимику. — Клянусь Господом, я чересчур взволнован. У меня даже язык заплетается. Только не слишком ее нагружай, давай просто проверим, есть ли у нее дар.

— Посмотрите в зеркало, — тихо скомандовал мне алхимик. — Просто смотрите и позвольте своим мыслям течь свободно. Мечтайте о чем-либо. — Он выдержал паузу и строго произнес: — Итак, Девственница, что ты там видишь?

«Ну, что еще я могу там видеть, кроме себя самой? Это же очевидно!» — думала я, изучая отражавшуюся в зеркале девушку в бархатном платье, сшитом по самой последней моде, и в двурогом головном уборе на золотистых волосах, заправленных в густую сетку и аккуратно уложенных вдоль моих щек. На ногах у меня были совершенно очаровательные туфельки из синей кожи. Я еще никогда не видела себя в зеркале в полный рост и даже чуточку приподняла подол платья, любуясь своими синенькими туфельками. Алхимик негромко суховато кашлянул, словно напоминая мне, что следует опасаться тщеславия.

— Загляните глубже, герцогиня. Что вы там видите?

Повсюду вокруг меня ярко горели свечи — так ярко, что затмевали и цвет моего платья, и цвет моих блестящих синих туфель; в этом ярком свете даже полки с книгами у меня за спиной были словно окутаны темным туманом.

— Посмотрите глубже, в самые глубины зеркала, герцогиня, и рассказывайте нам, что вы там видите, — снова тихим голосом, но весьма настойчиво потребовал алхимик. — Ну, рассказывайте же, леди Бедфорд, что вы там видите?

Свет поистине ошеломлял, он был слишком ярок, чтобы я могла хоть что-то разобрать; уже и мое собственное лицо расплывалось в свете сотен свечей. А затем вдруг появилась она; совершенно ясно я увидела тот самый день, когда мы лениво болтали на берегу крепостного рва с водой, и она была еще жива и весело смеялась, пока не вытащила карту с «Повешенным» в таком же синем, как мои туфельки, костюме…

— Жанна, — тихо и печально промолвила я; мое сердце разрывалось от горя, — о, Жанна! Девственница!

Я хотела поскорее вернуться в реальную действительность, но упала в обморок и очнулась от хлопков — это алхимик поспешно тушил свечи. Судя по всему, некоторые свечи свалились на пол, когда я потеряла сознание. Вудвилл, оруженосец моего мужа, обнимал меня за плечи и поддерживал мою голову, а сам Бедфорд брызгал мне в лицо холодной водой.