— Ты меня просто дразнишь или в самом деле
рассчитываешь, что как только я тебя трахну, то начну плясать под твою дудку?
— Свинья, — пожала я плечами и надела кофточку,
потому что он явно переоценил свои возможности и сдерживался из последних сил.
Болтать можно что угодно, но природу не обманешь, и прежде чем строить из себя
несгибаемого героя, не мешало бы надеть штаны. — На всякий случай
сообщаю, — продолжила я, — у меня нет тайн, из-за которых я могла бы
кого-то лишить жизни. Но в одном ты прав, убийца, скорее всего, в моем доме.
Кстати, у Розы пропал крысиный яд, так что будь осторожен.
— Это шутка? — нахмурился он.
— Нет. Я звонила в прокуратуру, но там не впечатлились.
Возможно, твоя находка наведет их на кое-какие мысли и они наконец проявят
интерес к происходящему.
— Будь тоже осторожна, — усмехнулся он. — Не
перемудри.
Это окончательно вывело меня из терпения. Я отшвырнула юбку
и сказала:
— Я не убийца. Что бы ты там ни выдумывал, я не убийца
и не меньше тебя хочу понять, что происходит. Так что продолжай совать свой нос
в мои дела, но не удивляйся, если с носом и останешься.
— Не удивлюсь, — засмеялся он. — Хотя изо
всех сил стараюсь быть мудрым.
— Получается так себе, — съязвила я, наклонилась
за юбкой, но поскользнулась на мокрой траве и упала ему под ноги. Уверена, он
решил, что я это сделала нарочно, хотя в тот момент мне как раз хотелось
оказаться как можно дальше от Павла. От неожиданности он покачнулся, впрочем, в
этом у меня тоже большие сомнения, и в результате оказался на траве рядом со
мной, причем в довольно затейливой позе: носом он ткнулся в мой роскошный бюст.
Он приподнялся на локте и недобро взглянул на меня. — Если вам не трудно,
сползите с меня, пожалуйста, — вежливо попросила я, но получилось как-то
издевательски.
— Ну, если ты так этого хочешь, — в тон мне
ответил он, а я взяла да и сказала:
— Хочу.
Некоторые слова произносить весьма неразумно, но слово, как
известно, не воробей, я его произнесла, и далее произошло то, что просто
обязано было произойти, когда две особи противоположного пола долго изводят
друг друга придирками, а потом вдруг оказываются на зеленой травке, да еще и
одетые весьма скудно.
Для начала Павел взглянул с сомнением, точно прикидывая,
стоит ли нырять в омут очертя голову, потом перевел взгляд на мои губы и
перестал прикидывать. Его губы коснулись моих, и здравый смысл нас оставил.
Надо сказать, мы увлеклись и начисто забыли, что предаваться подобным радостям
лучше всего в помещении, где нет любопытных глаз и комаров. Комары, кстати,
вели себя прилично, или я их укусов просто не почувствовала, а вот насчет глаз
дела обстояли хуже. В самый неподходящий момент, когда я, тоненько поскуливая,
прямиком отправилась в рай, взгляд мой вдруг сфокусировался, и я увидела Макса:
он стоял возле изгороди и, кажется, готовился рухнуть в обморок. По крайней
мере, все шло к этому.
Я издала стон, но совсем по другому поводу. Вторично
взглянув в том же направлении, Макса я уже не увидела. Павел прилег рядом и
тоже вспомнил про комаров:
— Черт, кусаются.
Не самое удачное начало для любовной истории, но мне в тот
момент было на это наплевать, я сгорала от стыда. Бедный мальчик… Далее я
запретила себе рассуждать на эту тему, а мы между тем направились к воде. Павел
мощными бросками доплыл до середины реки, а я, побултыхавшись у берега,
поспешила выйти и одеться.
Когда мой нежданный возлюбленный вернулся, особого счастья
на его лице не наблюдалось, скорее уж досада. В броне нашего героя образовалась
трещина, и он не знал, на кого злиться: то ли на меня, то ли на себя. Собственную
слабость осознавать всегда неприятно, так что его выбор был предрешен.
Однако его физиономия и воспоминания о Максе все-таки
сделали свое дело, и я сладенько заметила:
— Извини, что соблазнила. Надеюсь, это не нарушит твои
планы.
— Об этом не беспокойся, — заявил в ответ он, и
стало ясно, что мы ничего не упростили, а только лишь усложнили.
Я направилась по дорожке к калитке, которая была довольно
далеко отсюда. Павел догнал меня и неожиданно взял за руку. Я думала, он
предпочтет идти сзади или вообще выберет другой путь, но он, видимо, решил, что
такое поведение будет оскорбительно для женщины, с которой только что занимался
любовью. Я хотела вырвать свою руку из его цепких пальцев, но, в свою очередь,
решила, что это будет демонстрацией обиды, и лишь вздохнула. Должно быть, со
стороны мы выглядели несколько глупо, но с этим вряд ли что можно поделать.
— Хочешь кофе? — спросила я и отправилась на
кухню, не дожидаясь ответа. Он пошел за мной. В кухне тут же возникла Софья и,
придумав неотложное дело, увела меня в свою комнату.
— Тебя можно поздравить? — спросила она с
недоверием.
— С чем, интересно?
— С большим чувством. Или ты изменила своим правилам и
спишь с мужчинами исключительно для здоровья?
— Слушай, — вздохнула я, — для кого-нибудь
это событие осталось незамеченным?
— А что, еще есть свидетели?
— Макс, — вздохнула я.
Софья скривилась.
— Ничего, он уже взрослый мальчик и знает, почему
господь сотворил нас разнополыми.
— Я в отчаянии, — заявила я и собралась реветь.
— Надо полагать, страсть переполняла вас, если вы не
смогли потерпеть до более подходящего места.
Что Павел? С рук ест?
— По-моему, он меня терпеть не может, — ответила я
и всхлипнула, уже не зная, из-за кого больше сокрушаюсь.
— С чего это вдруг?
— Он считает, что минутная слабость нанесла Урон его
чести.
— Все мужики придурки, — прокомментировала
Софья. — Не бери в голову. Похорохорится немного и притихнет.
В общем-то, я была с ней согласна. Большинство мужчин похожи
на собак. На вид грозные, любят рычать по пустякам, но, в сущности, очень
привязчивы. А большинство женщин, как кошки, ласково мурлычат, и никто не
знает, что у них на уме.
Я тяжко вздохнула и поведала Софье об исчезновении крысиного
яда и о соседской машине, которую утопили в реке. О крысином яде она уже знала
от Розы, сообщение о машине повергло ее в задумчивость.
— Значит, наши фантазии не лишены оснований, —
заметила она. — Твой Павел прав, убийца воспользовался соседской машиной,
а потом избавился от нее, и это кто-то из наших гостей.