Лишь в твоих объятиях - читать онлайн книгу. Автор: Кэролайн Линден cтр.№ 57

Калли задула свою лампу и крепко спала. В доме стояла тишина. Но Крессиде необходимо было поделиться с кем-то своим успехом. Она надела платье, схватила исписанные бумаги и дневник, выскользнула из комнаты и направилась в кабинет Алека.

К своему облегчению, она заметила узкую полоску света под дверью. Она легонько постучала и толкнула дверь, услышав приглашение войти.

Он поднялся из-за широкого стола красного дерева, волосы его были взъерошены, галстук съехал вбок. Стол был завален бумагами и открытыми книгами.

— Входите, — сказал он. — Что-то случилось? Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

— Нет, ничего не случилось. Просто я продвинулась в разгадке шифра, и… мне захотелось сразу поделиться, — сказала она, смущаясь, и посмотрела на часы. Была глубокая ночь. Он, должно быть, подумал, что она сошла с ума, сидя над дневником. — Я не заметила, как пролетело время. Я не хочу мешать вам.

— Нет-нет, вы не мешаете. Но Джон уезжает, и у меня появилось больше дел. — Он отодвинул бумаги, освободив часть стола, и жестом предложил ей подойти. Крессида торопливо подошла и положила на стол перед ним дневник. Желание рассказать о своем успехе пересилило ее нерешительность.

— Я поняла, что это довольно простой подстановочный шифр, — сказала она, склоняясь над столом, чтобы показать ему свои заметки. — Сначала я попыталась выявить буквы по частоте их употребления в английском языке, но это не дало результатов. Только сегодня ночью я догадалась: не во всех случаях замены одинаковы. Например, sg означает the. Я проверила это на нескольких страницах и, судя по всему, так и есть, за исключением случаев, когда the — часть слова, например, other. В таком случае надо возвращаться к подстановочной схеме. Но я смогла уловить смысл двух разных абзацев и кое-что уточнила. Думаю, я нашла решение. — Она положила перед ним снабженный пометками ключ.

Алек, хмурясь, рассматривал корявые строчки.

— Вы имеете в виду, что буквы просто стоят не по порядку?

Она покачала головой:

— Нет, не совсем так. Скажем, е теперь означает к. Ну, не всегда, а, как правило. Я догадалась, что постепенно он усложнял шифр. В начале дневника, — она открыла первые страницы, — каждая буква выписана отдельно, будто он сверялся с ключом. Но дальше слова написаны так, словно он уже знал этот алфавит наизусть, и ему уже не надо было долго думать, прежде чем написать слово. — Она пролистала страницы дальше и показала ему. Он наклонился, изучая страницу.

— О чем он пишет?

Крессида положила сверху листы, на которых она писала расшифрованный текст.

— Об армейских делах и обо всем, что его интересовало. Кто получил повышение, разные слухи, сражения, кто был убит. Стычки между офицерами, жалобы солдат на пренебрежение. Но я прочитала лишь самое начало. Пока описываются события многолетней давности. Он пишет о Ла-Корунье и Опорто.

— О событиях десятилетней давности. — Он вздохнул, уперся локтем в стол. — Что-нибудь прояснилось?

Крессида умолкла. Возбужденная тем, что разгадала шифр, она совсем забыла о цели этого занятия. Как мог армейский дневник десятилетней давности помочь отыскать отца? И, если быть честной, хотела ли она этого сейчас? Она рассказала Алеку не обо всем, что обнаружила в записях отца. Он не просто описывал события, а комментировал их. Она обратила внимание на то, что его интересовали бесчестные поступки, позорящие факты, провалы и некомпетентность. А из одной приписки, такой коротенькой, что она не сразу уловила, в чем дело, можно было сделать вывод, что отцу должны были заплатить за молчание об одном некрасивом происшествии.

Возможно, это был единичный случай — отец воспрепятствовал солдатам, собравшимся изнасиловать двух местных женщин и ограбить их дома. Он приписал, что солдат ожидала жестокая порка, но добавил, что они благоразумно оценили его проницательность. Сначала она решила, что эти парни были друзьями отца, и он не хотел, чтобы их наказали. Но при дальнейшем чтении у нее появилось неприятное чувство, что молчание отца вознаграждалось деньгами, причем суммы, раз от раза росли. А когда такого рода поступки становятся нормой поведения, то человека, их совершающего, начинают называть шантажистом.

Ей тяжело было даже подумать о значении этого слова. Он ведь ее отец, он любил их с сестрой, присылал им деньги каждые три месяца, привозил им сладости, когда приезжал в отпуск. Если деньги, которые он присылал, имели нечестное происхождение, не ложится ли тень и на них?

Но ведь ничего не доказано, и она не будет осуждать отца за то, что он сделал, может быть, несколько раз и много лет назад. Когда она прочитает больше, тогда и решит, что ей со всем этим делать — в зависимости от того, что там будет написано.

— Не знаю, — пробормотала она в ответ на вопрос Алека. — Я только начала расшифровывать и сразу записывать.

— Надеюсь, в дальнейшем появится что-то полезное.

— Может быть. — Она собрала свои заметки. В его замечании был резон, но для нее оно прозвучало отрезвляюще. Ей не хотелось думать об этом, но в ее сознании опять всплыли слова Тома: «Его дневник принесет вам только неприятности». Крессида убедила себя в том, что хочет знать правду, какой бы она ни оказалась. Но сможет ли она хранить ужасный секрет, касающийся ее отца? И захочет ли? Не будет ли тайное знание о том, что ее отец шантажист, разъедать ее изнутри, если она попытается скрыть этот факт? Она направилась к двери, ее приподнятое настроение улетучилось.

— Крессида.

Она обернулась. Алек поднялся из-за стола. Свет от лампы бросал темные тени на его лицо, и казалось, что оно состоит из острых углов и провалов. Вид у него был усталый.

— Доброй ночи, — сказал он, улыбаясь. — Для меня это все непостижимо.

Ее щеки помимо ее воли порозовели от удовольствия.

— Но это совсем нетрудно, только отнимает много времени.

Он грустно улыбнулся:

— Нетрудно для вас. Мне никогда не хватало терпения на такие занятия. Фредерик мог сидеть и корпеть над решением разных задач, а я… лазал по деревьям и скакал на лошадях.

Она улыбнулась в ответ. Непривычное ощущение — мужчина восхищается тем, что она справилась с делом, в котором он не мог разобраться, — непривычно и приятно.

— Мне всегда нравилось решать головоломки.

— В нашем случае в них нет недостатка. — Он вздохнул. Крессида смотрела на него — перед ней стоял красивый и благородный мужчина. Внутри у нее что-то екнуло. — Вот, — сказал он. — Не забудьте это.

Она моргнула и отвела взгляд. Дневник. Он протягивал ей дневник, в котором она надеялась найти ответы на все вопросы, только вот боялась узнать, что ее отец — негодяй.

— Спасибо вам, — вырвалось у нее, — за все.

— Я не сделал того, что обещал вам.

«Вы сделали гораздо больше, и я люблю вас за это». Мелькнувшая мысль ошеломила ее.