– Передумали? – насмешливо переспросил
собеседник. – И правильно сделали, Петр Никифорович! Потому что реализация
краденого, даже за смехотворно низкую цену – это уже статья сто тридцать
шестая, пункт Б… до пяти лет… хотя у вас и так прилично набегает!
– Краденого? – растерянно переспросил старичок. –
Почему краденого?
– Потому что, – непонятно ответил незнакомец. –
Кстати, Петр Никифорович, никакой внучки у вас нет! Так что подумайте как
следует и предложите нам с лейтенантом Ухорыловым более достоверную версию
событий!
«То-то старуха так легко согласилась! – пробегали в его
голове мысли, напуганные, как антилопы при приближении льва. – Вот ведь
старая воровка! Ну и времена, никому верить нельзя! А выглядела так благородно!
Прямо народная артистка на пенсии! Вот урок мне, старому дураку, – никогда
нельзя доверять внешности! Сам ведь на этом работаю, казалось бы, должен в
людях разбираться…»
Вслух, однако, он сказал совсем другое:
– Вы правы… извините, не расслышал ваше звание…
– Капитан Несгибайло. – Молодой человек махнул в
воздухе раскрытым удостоверением.
– Так вот, гражданин капитан, вы правы… все было не так,
точнее, не совсем так… я случайно встретил здесь, возле комиссионного магазина,
очень расстроенную интеллигентную даму… она чуть не плакала, а я не выношу
женских слез. Ну вот и захотел помочь. Оказалось, что она принесла в магазин
этот медальон… фамильная реликвия, память о покойном муже… трудные материальные
обстоятельства… сами понимаете…
– Хотела внучке подарок сделать! – подсказал ехидный
капитан.
– Возможно… но ей предложили такую малую цену… оскорбительно
малую… ну вот я и пожалел ее, предложил купить эту вещицу… вещь красивая…
– И за сколько вы ее купили?
– За десять тысяч. – Старичок скромно потупился. –
Хотя медальон стоит гораздо дороже, но больше я не мог предложить… вы же
понимаете, я пожилой человек, с ограниченными средствами…
– Ну что ж, – одобрительно проговорил капитан. –
Эта версия мне нравится больше. Но мой личный вкус не играет большой роли.
Гораздо важнее, как к вашей версии отнесется суд. А он, боюсь, отнесется к ней
хуже, чем я. Боюсь, суд не поверит в эту таинственную старушку. Тем более суд
учтет, что медальон украден из музея, имеет историческую и культурную ценность…
– Из музея? – переспросил Петр Никифорович. –
Почему из музея? Из какого музея? Не может быть!
– Очень даже может! – И зловредный капитан развернул
перед Петром Никифоровичем глянцевый журнальный лист с несколькими цветными
фотографиями.
– «Перечень экспонатов, похищенных из Музея ювелирного
искусства», – машинально прочитал Петр Никифорович.
Под этим заголовком мелким шрифтом был набран какой-то
список, но для того, чтобы прочесть этот список, ему пришлось бы поменять очки.
А вот для того, чтобы разглядеть помещенные ниже фотографии, очки ему вовсе не
понадобились.
Здесь была фотография браслета в виде платиновой змейки с
изумрудными глазами, пресс-папье в форме серебряной совы, отделанной бирюзой и
цветной эмалью, серебряных карманных часов и золотого медальона с бриллиантовым
вензелем на крышке.
Того самого медальона, который держал в своей руке капитан
Несгибайло.
– Ах она мерзавка! – выдохнул Петр Никифорович, утратив
последние остатки веры в человечество.
– Не повторяйтесь, уважаемый! – оборвал его
капитан. – Еще раз говорю – суд вряд ли поверит в вашу загадочную
старушку! Вы знаете, какое большое внимание сейчас уделяется музейным кражам.
Ими занимаются на самом высоком уровне, и вас могут сделать козлом отпущения!
Петр Никифорович похолодел. Он понимал, что капитан прав.
– А вот если вы поможете следствию…
– Что вам нужно? – В голубых глазах старичка
затеплилась надежда. Ему явно хотят предложить какую-то сделку.
– Если вы дадите нам ценную информацию еще о какой-нибудь из
украденных вещей, тогда, пожалуй, мы сможем поддержать вашу сомнительную версию
о таинственной старушке… Как считаешь, Ухорылов, сможем?
– Запросто, – подтвердил рыжий лейтенант. – Кто к
нам по-хорошему, тому и мы поможем!
– Так как, Петр Никифорович? Видели вы какую-нибудь из этих
вещей?
– Часы… – пробормотал старичок, моргая выцветшими глазками. –
Эти часы я видел…
– Очень хорошо, – поддержал его капитан. –
Расскажите поподробнее. Где видели, при каких обстоятельствах, где они сейчас…
– Я прогуливался здесь же… неподалеку от магазина… – начал
говорить Петр Никифорович.
– Удивительное у вас пристрастие к прогулкам в этом
районе! – произнес капитан. – Я бы даже сказал, странное пристрастие!
Зелени здесь мало, воздух так себе… впрочем, на вкус и цвет товарищей нет…
продолжайте, уважаемый!
– Так вот, прогуливался я здесь и вдруг увидел расстроенного
молодого человека…
– Видишь, Ухорылов! – Капитан повернулся к своему
подчиненному. – Видишь, какие бывают на свете неравнодушные, отзывчивые
люди! Вот ты, например, если бы увидел расстроенного молодого человека,
наверняка прошел бы мимо!
– Если бы девушку, то, может, и не прошел бы… – вставил
рыжий лейтенант.
– Вот ты какой! – вздохнул капитан. – Учись у
Петра Никифоровича! Старая гвардия умирает, но не сдается… Впрочем, что-то я
немного заговорился…
– Так вот, увидел я этого молодого человека, – продолжил
старик, – и спросил, чем могу ему помочь…
– Какое человеколюбие! – всхлипнул капитан. –
Продолжайте, продолжайте! Я умолкаю! У меня просто нет слов!
– Ну вот… а он сказал, что принес в этот магазин отцовские
часы, но ему предложили слишком малую цену. Я взглянул на его часы и предложил
вдвое больше. В общем, мы с ним договорились… так вот, это были вот эти самые
часы! – И Петр Никифорович ткнул пальцем в журнальную фотографию.
– Вы уверены? – Капитан Несгибайло пристально уставился
на старичка, как будто хотел заглянуть под его черепную коробку.
– Ну да… вы видите эту гравировку на крышке?
На крышке серебряных часов был отчетливо виден гравированный
рисунок – скорпион, агрессивно выставивший вперед хвост с грозным жалом.
– М-да… интересная картинка… – неопределенно протянул
капитан. – Итак, вы купили часы у этого молодого человека. Исключительно
из человеколюбия. Значит, сейчас они у вас?
– К сожалению, нет! – Петр Никифорович
потупился. – У меня их выпросила одна дама…
– Что значит выпросила? – удивился капитан. –
Неужели вы делаете… м-м… знакомым женщинам ценные подарки? В ваши годы! Никогда
бы не подумал!
– Вы меня не так поняли! – повысил голос Петр
Никифорович.