Единственная - читать онлайн книгу. Автор: Стефани Лоуренс cтр.№ 83

Прежде чем он успел отреагировать, она прижалась к нему, провела пальцем по щеке к губам. Он снова крепче сжал ее.

– Пожалуйста… – умоляюще попросила она.

– Ну хорошо, – уступил он, – о чем ты еще мечтала?

– Ну… если бы я была госпожой Рестормела, ты непременно был бы моим господином.

Он тихо выругался на французском.

– И ты действительно хочешь попасть туда… леди?

– О да, – рассмеялась она, жадно целуя его, но тут же отстраняясь.

Он отпустил ее.

– Итак, – начала она, облизнув нижнюю губу, – ты мой лорд и только что вернулся с охоты за разбойниками, а я жду тебя здесь. – Она соблазнительно качнула бедрами. – Ты только что приехал, поднялся сюда, выгнал моих дам из комнаты и немедленно обнял меня. Что будешь делать дальше?

Его глаза потемнели, лицо словно окаменело. Сейчас он в самом деле походил на средневекового лорда.

– Что буду делать… зависит от множества вещей. Таких, как…

Одна рука сжала ее ягодицы. Он подсадил ее так высоко, что развилка ее бедер подхватила его вздыбленную плоть.

– Говори, жена, ты была послушной? Не изменяла мне? Она уже сгорала от предвкушения, и язык ей почти не повиновался. Все же она высокомерно скривила губы:

– Послушной? Я потомок викингов, помнишь?

– Да, я вижу.

Его взгляд был жестким и безжалостным.

– Значит, мне так и не удалось укротить тебя?

– О нет, пока еще нет.

Она сделала вид, что отталкивает его, попыталась вывернуться из его объятий. Бесполезно. Он неумолимо продолжал стискивать руки, прижимать ее к себе. Она не поддавалась, и он изменил тактику: продолжая удерживать ее одной рукой, другой повернул ее лицо к себе. Но в прикосновении не было ни угрозы, ни жестокости.

Он смотрел прямо ей в глаза. Она вдруг ощутила его колебание и едва слышно прошептала:

– Только не останавливайся… Этот шепот послал по его телу озноб.

Его веки дрогнули. Он прикусил губу, медленно наклонил голову.

– Не уверен, смогу ли…

Он приоткрыл губами ее губы. Язык ворвался в ее рот: властный, бесконечно требовательный, и безудержная страсть унесла их. У нее кружилась голова. Сценарий придумала она, но ее слова, ее фантазия нашли в нем отклик.

Нашли и вскрыли глубоко запрятанную жилу безжалостной жажды обладания.

Его руки блуждали по ее телу, согревая даже сквозь бархат амазонки, и это было куда более эротично, чем если бы она оставалась обнаженной. Он снова владел ею, и она невольно задавалась вопросом, уж не сама ли стала причиной такой атаки. Какого же повиновения он теперь от нее потребует?

И вдруг осознала, что ей все равно. Она сама просила этого, хотела, мечтала узнать все о нем и о его отношении к ней, когда все преграды цивилизации падут.

Поэтому она продолжала играть свою роль, одновременно изображая покорность, ибо ни одна леди не могла отказать лорду в правах на свое тело. И все же сдерживалась, оттягивая неизбежную капитуляцию, требуя, чтобы он покорил ее, прежде чем она отдастся ему.

Опасная игра: остатки разума, еще не покорившиеся страсти, знали это. Но она знала также, что, если он был источником опасности, ей ничто не грозит.

Ей нечего бояться. И есть что приобрести. И многому нужно учиться.

Например, до какой степени отчаяния он может довести ее простыми ласками и жадными требованиями его губ и языка, довести до умоляющих просьб и рыданий, когда кровь грохочет в жилах, кожа горит, а плоть пульсирует и предательская ноющая боль и пустота поселяются в теле.

Поцелуй становился свирепым, яростным, примитивным… Наконец он оторвался от нее и прорычал:

– Хочешь, чтобы я был в тебе?

– Да, – выдохнула она. – Сейчас.

Его пальцы впились в ее плоть, и он чуть подался ей навстречу.

– Как желает моя госпожа.

Слова звенели надменным мужским высокомерием.

Он опустил ее на каменное возвышение. Облегченно вздохнув, она обвила руками его шею, но он отпустил ее, повернул к себе спиной и потянулся к пуговицам ее короткого жакета. Быстро расстегнул и развел половинки. Она воспользовалась моментом, чтобы перевести дыхание. Но снова задохнулась, когда его руки стали властно мять ее грудь. Не успела она опомниться, как он сорвал с нее блузку и рубашку. Ветер, бивший в окно, охлаждал ее грудь: но тут его пальцы снова сомкнулись на набухших холмиках, нашли ее соски, и она застонала. Ее с новой силой охватило желание принять его в свое тело, уже созревшее и ожидающее. Изголодавшееся.

Он, словно зная это, отпустил ее груди, поймал ее руки, вытянул, прижал ладонями к подоконнику там, где резьба в камне образовала небольшой карниз на уровне бедра.

– Твои руки останутся здесь.

Беспрекословный приказ.

Она машинально схватилась за карниз. По крайней мере хотя бы что-то твердое под руками. Пришлось податься вперед, и не успела она опомниться, как он собрал ее юбки и поднял до самой талии, грубо лаская ее обнаженное тело, как средневековый лорд – свою леди. Его пальцы проникали в самые потаенные места, открывая набухшие складки, скользили, надавливали, гладили, пока она не всхлипнула от подавленного желания.

– В чем ты меня ослушалась, леди?

Она пыталась отдышаться, пыталась думать, но не могла, потому что пальцы продолжали небрежно играть с ее воспаленной плотью.

– Я…

– Не важно. Ты все равно нуждаешься в укрощении.

Он вонзился в нее. Одним резким, сильным, безжалостным выпадом наполнил до основания, пока она не почувствовала его у себя под сердцем, в горле, во всем теле.

И так, стоя, он взял ее.

Сжав руками бедра, удерживал ее на месте и непрерывно наполнял ее. Ткань бриджей терлась о ее голую попку, добавляя возбуждения, подчеркивая, что сейчас она, голая, беззащитная, принадлежит ему, который захотел ее взять.

И он брал и брал.

Он и раньше входил в нее сзади, но только в их постели. Она понятия не имела, что это может быть так… примитивно. Так мощно. Так чувственно. И она цеплялась за камень, вздрагивая от толчков напряженной плоти, пока он снова и снова вонзался в нее. И она отдавалась без жалоб и упреков, покорно, как завоеванная пленница.

– Почему здесь? Вот так? – ахнула она наконец. Ей почему-то было важно понять.

– Чтобы, когда ты закричишь, мои люди услышали и узнали, что ты сдалась.

Она не сразу поняла, что он имеет в виду: слишком велик был обвал ощущений.

– Я не закричу, – выдавила она.