Неукротимая страсть - читать онлайн книгу. Автор: Стефани Лоуренс cтр.№ 8

— Действуем одновременно, — скомандовал Дел. — Опускаем руки и берем ближайший цилиндр. Здесь не открываем. Кому-то одному должен достаться цилиндр с оригиналом. Из комнаты выходим вместе, но как только оказываемся на улице, каждый направляется в свою сторону.

Заговорщики обменялись многозначительными взглядами и словно по команде запустили руки в корзину. На мгновение замерли — каждый крепко сжал то, что послала судьба, — и дружно вытащили руки.

— А теперь, джентльмены, — Дел обвел друзей торжественным взглядом, — выпьем за здоровье и удачу и отправимся в путь. Да будет с нами Бог!

15 сентября, две ночи спустя

Бомбей

— У нас проблема.

Голос вполне соответствовал интерьеру. Четкое аристократическое произношение гармонировало с красотой, элегантностью, умеренной роскошью внутреннего дворика ничем не примечательного с виду одноэтажного дома на окраине богатого квартала Бомбея. Никто из прохожих не обратил бы внимания на невыразительное здание. Фасад ничем не отличался от соседних. Едва войдя в холл, посетитель попадал в атмосферу сдержанной элегантности, и все же первые комнаты, те, которые могли увидеть посторонние, выглядели достаточно скромными, серьезными и даже скучными.

И лишь немногие избранные, которых приглашали во внутренние покои, мгновенно ощущали разницу: здесь, в глубине вместительного особняка, даже воздух казался пропитанным богатством.

Нет, обитатели дома вовсе не выставляли роскошь напоказ; ею наслаждались так, как истинные ценители наслаждаются произведениями искусства. В каждой следующей комнате анфилады мебель выглядела все более изысканной, ковры становились мягче и толще, а картины, украшения и милые безделушки все откровеннее радовали взор непревзойденной тонкостью и отточенным изяществом.

И все же апогеем чувственного восторга и наслаждения оставался внутренний двор, надежно замкнутый в кольце личных покоев хозяина. В лунном свете мерцал длинный, выложенный мраморной плиткой бассейн. Вдоль побеленных стен росли деревья и кусты, а открытые окна и двери сулили комфорт и прохладу. В ночном воздухе витал экзотический аромат цветущей араукарии; опавшие ярко-розовые лепестки украсили каменный пол причудливым узором.

— Неужели? — отозвался в прохладной темноте второй голос.

Собеседники сидели на просторной открытой террасе, представлявшей собой естественное продолжение гостиной. Второй из говоривших удобно расположился на софе и откинулся на гору шелковых подушек, в то время как первый расхаживал из конца в конец, выстукивая каблуками неумолимо ровный и оттого угнетающе напряженный ритм.

Третий участник встречи молча наблюдал из глубины огромного кресла.

Кромешная тьма южной ночи служила самым надежным занавесом.

— К черту Говинда Холкара! — Первый собеседник остановился и провел ладонью по густым волосам. — Поверить не могу, что он так долго не сообщал.

— Не сообщал о чем? — уточнил второй.

— О том, что потерял мое последнее письмо; то самое, которое я написал больше месяца назад, чтобы убедить его дать нам пополнение.

— Что значит «потерял»?

— Это значит, что письмо исчезло из кабинета губернаторского дворца в Пуне, непосредственно из ящика письменного стола. Причем именно в то время, когда в городе оказался верный пес Гастингса. Молодой капитан Макфарлан приехал, чтобы проводить племянницу губернатора обратно в Бомбей.

— И когда же это случилось? — Второй голос утратил ленивую безмятежность.

— Второго числа. Во всяком случае, именно в этот день Холкар обнаружил пропажу. А на рассвете Макфарлан вместе с молодой леди и небольшим отрядом отправился в путь. Холкар послал вслед своих головорезов…

— Дальше не рассказывай. — До сих пор молчавший человек заговорил густым баритоном, по сравнению с которым голоса остальных казались почти юношескими. — Наверняка убили Макфарлана, но письмо так и не нашли.

— Совершенно верно.

Первый собеседник не мог скрыть глубочайшего разочарования, а возможно, и страха.

— Ах, так вот почему мы прикончили мальчишку, — невозмутимо произнес второй. — А я-то до сих пор не понимал. Полагаю, перед смертью он так ничего и не сказал?

— Не издал ни звука. Но один из полицейских, которые отбивались вместе с ним, не выдержал допроса с пристрастием и сообщил, что капитан передал племяннице губернатора какой-то конверт и отправил ее вперед. — Говоривший поднял руку, требуя, чтобы его не перебивали. — Известие от Холкара пришло сегодня утром. Поняв, что письмо уже в Бомбее, он поехал в Сатару и лишь оттуда отправил ко мне гонца.

— С Холкаром успеем разобраться, — заметил второй из собеседников.

— Непременно. — В голосе первого послышалось нетерпение. — Причем займемся вплотную. Узнав о пропаже, я поручил Ларкинсу выведать в губернаторском дворце все, что можно. Выяснилось, что мисс Энсуорт вернулась из Пуны чрезвычайно расстроенной. Однако ближе к вечеру нашла в себе силы отправиться в форт в сопровождении горничной. Индианка проговорилась, что, узнав у ворот о гибели капитана, леди пошла разыскивать полковника Делборо. Нашла его в баре и передала конверт.

— Значит, преследовать мисс Энсуорт бессмысленно. Даже если она и прочитала письмо, то все равно ничего не поняла.

— Справедливо, — согласился первый из собеседников. — Более того, в ближайшие дни она уезжает в Англию.

Второй махнул рукой:

— Забудь о ней. Куда серьезнее то обстоятельство, что письмо в руках Делборо, а Холкар провалился. Что ж, сам виноват. Найдем другой источник пополнения боевых рядов. Успехи рекрутской кампании подтверждают, что можно прекрасно обойтись и без него.

Наступило тяжелое, напряженное, полное невысказанных вопросов молчание.

Нарушил его тот, кто все еще продолжал мерить террасу шагами:

— Письмо необходимо перехватить.

Первым отозвался баритон:

— Стоит ли суетиться? Вряд ли Делборо почерпнет из него больше, чем из остальных документов, которые удалось выкрасть его небольшому отряду. В них нет ничего, что могло бы выдать твою связь с Черной Коброй. Любое подозрение полковника так и останется всего лишь подозрением, не больше. Он даже не осмелится его высказать.

— Проблема не в содержании этого проклятого письма. — Первый из говоривших снова нервно провел рукой по волосам и, отвернувшись от собеседников, зашагал по террасе. — Главная оплошность — в подписи. Случилось так, что в конце страницы я поставил свою личную печать.

— Что? — В коротком вопросе сконцентрировались недоверие и недоумение. — Не может быть. Зачем так шутить?

— К сожалению, я не шучу. Все очень серьезно. Знаю, что не должен был этого делать, но кто мог предположить, что письмо, отправленное в Пуну, вернется в Бомбей и попадет в руки Делборо? — Мужчина беспомощно развел руками. — Невероятно!