Ледобой. Круг - читать онлайн книгу. Автор: Азамат Козаев cтр.№ 111

– Он не приде-о-о-от, – прошептала как-то утром, подтянула ноги к груди и медленно завалилась на бок. Невидящими глазами смотрела на поляну и того не замечала, что ромашка у самых губ сморщилась, ровно в корешок слили мертвого зелья. Почернела, съежилась и поникла. – Он не приде-о-о-от.

Выждала еще несколько дней и одним прекрасным утром приказала сниматься. Сивый не появится. Он жив, но не появится. Напрасно надеялась. Встала спокойна, точно просветлела, сбила с одеяла и волос изморозь, умылась. Печально улыбнулась. Безрод понял о себе что-то важное, оценил силы и тихо исчез. Жить хочет. Кто же не хочет? Только, милый, не время жалеть себя, наоборот – придется жилы рвать изо всех сил, напрягаться так, как до сих пор не приходилось.

– Где он?

– Там. – Гогон Холодный показал на запад.

– Уходим.

Лето. Даже ночью воздух тяжел и тягуч, ровно масляный пар, еле колышется, запах полевого разнотравья почти недвижим и плавает над землей осязаемыми клубами, тогда откуда в эту жаркую пору изморозь на волосах и одеяле?

Безрод в седле кривился и кусал губы. Хоть и шли неходкой рысью, чуткие раны трясло немилосердно. Запредельным напряжением спину держал прямо, но несколько раз поникал на шею Тени, и жеребец обеспокоенно всхрапывал.

– Жизнь, Безродушка, она словно качели. – К Тычку вернулось обычное настроение, на коротком привале старик поучительно тряс пальцем. – То в одну сторону забросит, то в другую, а нас так и носит с запада на восток, а потом с востока на запад! Словно боги колотят нами по пределам сущего, дурь вытрясают, как грязный половик о дерево.

Серогривка Тычок оставил Неутайке. В ночи перед отправлением сходил в деревню и привязал пса к забору. Хотел было попрощаться по-тихому, и большим везением можно считать, что только полдеревни грянуло хохотом.

Старик разыграл прощание перед дальней дорогой, на крыльце понес невообразимую ерунду, от которой у любой незамужней девки свернулись бы нежные ушки, и, сходя во двор, по обыкновению обрушил все, что можно было уронить. С грохотом рухнули ведра, одно в другом, на черепки разлетелись глиняные горшки, об огромный железный чан зазвенели грабли. Трогательность прощания оказалась безнадежно смазана визгливым стариковским матерком, от которого на крылечки изб высыпали соседи и долго не могли угомониться. «Я уезжаю, Неутайка, запомни меня молодым и красивым… тьфу, дура, и ведра у тебя дурацкие!» Дольше всех не могла уняться сама «дура». Памятуя о «строжайше тайном отъезде», Неутайка смеялась в платок, долгое время не в силах встать с крыльца.

– Качели, – мрачно кивнул Сивый. – Взлетаешь к небесам и падаешь наземь.

Тычок покрутил пальцами. Да, взлетаешь, да, падаешь. А счастье, точно жар-птица с золотым хвостом, как будто далась в Руки, а в следующее мгновение взмывает ввысь.

Выбрались из долины и встали на дорогу. Безрод с каждым днем все крепче держался в седле, а Тычок будто скинул полвека – просто молодец гарцует.

– Ты мне, Безродушка, вот что скажи. – Баламут взялся за старое, день окажется бездарно прожит, если десять раз не переспросить. – Как тех двоих уделал?

– Сам не знаю, – усмехнулся Безрод. – Рубился бы как с обычными, до счета «пять» не дожил. Соображать перестал, потому и уделал.

– А тот, второй? Что с ним стало?

Сивый прикусил ус.

– Челюсть свернул. Или глаза выдавил. Не помню. Руку порезал, когда меч сломался. Той рукой и придавил.

– У тебя седины прибавилось, – буркнул старик. – Дорого нам встали эти двое.

Безрод отмолчался.

Уходили все дальше на запад, словно до последнего мгновения отжили свое в восточной стороне.

– А куда едем? Чего ищем?

– Умную голову. – Сивый почти выпрямился в седле и лишь иногда морщился.

– Знаешь таких? – оживился балагур.

– Твоя первая.

– А после меня?

– Найдется парочка.

– Здесь ты, конечно, прав! – Болтун истово закивал, по привычке воздев палец. – Разумный советчик – первейшее дело. Вот возьмем, например, меня: я как только заметил в скалах парок, сразу взял на заметку. Мол, не дайте боги, стали бы замерзать, там и укрылись. Хотел было тебе сказать, но думаю: «Сиди, Тычок, тихо, не буди лихо». А оно, видишь, как обернулось!

– Вижу.

Подстегивала Губчика во всю его лошадиную мочь. Давала короткий отдых и вновь срывала в путь. Безрод опередил ненамного, всего на несколько дней, к тому же Сивый ранен, а в седле болтает немилосердно. Хотя с ним никогда не угадаешь наверняка.

– Что, красавцы, пощипали? – с улыбкой шептала, оглядывая поредевшее воинство.

Глаза стылые, беспросветные, холодно блещут в тени башлыков и шапок. Спросили бы: как могут выглядеть порождения Той Стороны, которых не должно быть на этом свете, – молча показала на телохранителей. Такими. Тогда откуда явился тот, кто срубил сразу двоих? Верна в недоумении пожимала плечами. Не знаю. Иногда казалось, будто Сивый похож на безразмерную шкатулку – что нужно спрятать, то и спрячется, будь то маленькое колечко или огромный валун. Хоть семерых по одному забрось, проглотит, не подавится.

– На запад идет, – прикусила губу. – Все возвращается.

Бубенец недалеко. Подъезжая к городу, уже знала, что увидит. Там, где раньше стояли ворота, те самые, у которых сотня сложила головы, как один человек, теперь окажется то, чего не должно быть на белом свете. Стена как будто вогнулась в город, утянулась внутрь, и место, где раньше стояли ворота, запустело. Теперешние ворота встали чуть левее, даже дорога вильнула в сторону на сотню шагов. Там, где раньше входили и въезжали в Бубенец, пятнеет сизый мох, трескается и проседает земля. Участок старой дороги почти зарос, несколько саженей плесени поглотили тракт, и, наверное, ничто – ни лопаты, ни огонь извести странную напасть не помогали.

– А если здесь умудриться развести костер, дым не воспарит, а уползет по земле, как змея, – прошептала Верна, объезжая заплесневелость. Телохранители даже виду не подали, что узнали. Глазом не повели. – Но даже огня тут не добудешь.

– Кто такие? – у новых ворот вооруженному отряду загородили дорогу, но, узнав недавнюю соратницу, радостно приветствовали. На страже оказались парни из Последней Надежды.

– Живы-здоровы? – Верна, как могла, улыбнулась, хотя совсем не хотелось.

– Эй, вы, глядите, кого принесло! Точно попутным ветром надуло! Какими судьбами?

– Ищу кое-кого, – пожала плечами. – Мотает меня по земле, и все через Бубенец.

– Недавно тебя вспоминали!

– То-то мне икалось без продыху.

Сторожевые грянули дружным хохотом и пропустили потрепанный десяток в город. Уже вдогон кто-то крикнул:

– Семеро? А где еще двое?

Верна оглянулась, многозначительно полоснула себя пальцем по горлу, и бойцы замерли, в изумлении распахнув глаза. Страшный десяток порвали… У кого хватило сил?