Противостояние - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинг cтр.№ 169

– Сколько же вы всего повидали за свою жизнь! – восхищенно воскликнула Оливия.

– Ничего такого, что могло бы сравниться с увиденным за последний месяц, – вздохнула матушка Абагейл. – Или с тем, что я ожидаю увидеть.

Дверь открылась, и вошел Ник – разговор как раз оборвался, словно все замолчали, зная, что он вот-вот вернется. По его лицу Абагейл видела, что он принял решение, и догадывалась, какое именно. Он протянул ей записку, которую написал на крыльце, стоя рядом с Томом. Она прочла ее, держа на расстоянии вытянутой руки от глаз.

В Боулдер нам лучше отправиться завтра, написал Ник.

Она перевела взгляд с записки на лицо Ника и медленно кивнула. Передала записку Джун Бринкмейер, та – Оливии.

– Да, пожалуй. – Матушка Абагейл снова вздохнула. – Мне этого хочется не больше, чем тебе, но, думаю, не стоит терять времени. Что определило твое решение?

Ник чуть ли не сердито пожал плечами и указал на нее.

– Да будет так. Я верю Господу.

Ник подумал: И мне бы хотелось.

Наутро двадцать шестого июля, после короткого совещания, Дик и Ральф поехали в Коламбус на пикапе Ральфа.

– Ужасно не хочется менять машину, – признался Ральф, – но раз ты говоришь, что надо, Ник, я все сделаю.

Ник написал: Возвращайтесь как можно скорее.

С губ Ральфа сорвался короткий смешок, он оглядел двор. Джун и Оливия стирали одежду в большом чане с гофрированной доской, закрепленной у одного края. Том бегал по кукурузному полю, пугая ворон, – похоже, он мог заниматься этим с утра до вечера. Джина играла с его игрушечными машинками «Корги» и гаражом. Старуха, похрапывая, спала в кресле-качалке.

– Ты чересчур торопишься сунуть голову в пасть льва, Никки.

Ник написал: Разве есть другое место, куда мы можем поехать?

– Это правда. От бесцельного бродяжничества проку нет. Чувствуешь себя никчемным. Человек становится человеком, лишь когда обретает цель, ты это замечал?

Ник кивнул.

– Ладно. – Ральф хлопнул Дика по плечу. – Дик, готов прокатиться?

Том Каллен выбежал из кукурузы, кукурузные рыльца прилипли к его рубашке, штанам и длинным светлым волосам.

– Том тоже! Том Каллен тоже хочет прокатиться. Родные мои, да!

– Тогда подойди сюда, – позвал его Ральф. – Посмотри, ты с головы до ног в кукурузных рыльцах. И до сих пор не поймал ни одной вороны! Дай-ка я тебя отряхну.

Улыбаясь в пустоту, Том позволил Ральфу стряхнуть рыльца с рубашки и штанов. Для Тома, отметил Ник, последние недели наверняка стали самыми счастливыми в жизни. Он провел их с людьми, которые приняли его за своего и хотели, чтобы он оставался с ними. И почему нет? Он, конечно, был слабоумным, но стал редкостью в этом новом мире, живым человеческим существом.

– До встречи, Никки. – Ральф уселся за руль «шеви».

– До встречи, Никки, – скопировал его Том Кален, по-прежнему улыбаясь.

Ник наблюдал, как пикап скрылся из виду, потом прошел в сарай, нашел старый фанерный ящик и банку краски. Оторвал одну из боковых стенок ящика и прибил к штакетине. Вынес щит-указатель и краску во двор и начал что-то аккуратно на нем писать. Джина с интересом заглядывала ему через плечо.

– И что тут написано?

– Тут написано: «Мы уехали в Боулдер, штат Колорадо. Будем держаться местных дорог, чтобы избежать заторов. Гражданский диапазон, четырнадцатый канал [131] », – ответила ей Оливия.

– И что это означает? – спросила Джун, подходя к ним. Она взяла Джину на руки, и обе наблюдали, как Ник тщательно устанавливает щит надписью к проселку, который играл роль подъездной дорожки к дому матушки Абагейл. Штакетину он вогнал в землю на три фута, и свалить этот щит-указатель мог только очень сильный ветер. Разумеется, в этой части Америки дули сильные ветра; Ник вспомнил, как торнадо чуть не унес его и Тома. Вспомнил и страх, которого они натерпелись в подвале.

На листке блокнота он написал несколько слов и протянул Джун: Среди прочего Дик и Ральф должны найти в Коламбусе си-би-радио. И кому-то придется постоянно прослушивать канал 14.

– Ясно, – кивнула Оливия. – Умно.

Ник важно постучал себя по лбу, потом улыбнулся.

Две женщины принялись развешивать выстиранную одежду. Джина вернулась к игрушечным машинкам, прыгая на одной ноге. Ник пересек двор, поднялся по ступенькам на крыльцо, сел рядом со спящей старой женщиной. Смотрел на кукурузу и гадал, что с ними станет.

Раз ты говоришь, что надо, Ник, я все сделаю.

Они превратили его в лидера. Они это сделали, а он не имел ни малейшего понятия почему. Никто не может подчиняться глухонемому, это какая-то дурная шутка. Дику следовало стать их лидером. Он же, Ник, – простой копьеносец. Его место – третий слева, мелкая сошка, и признания он мог ждать только от собственной матери. Но с того самого момента, как они встретили Ральфа Брентнера, едущего на своем стареньком пикапе неизвестно куда, все принялись после каждого слова смотреть на Ника, словно спрашивая его мнение. Ему уже хотелось вернуться в те несколько дней между Шойо и Мэем, до того как он взял на себя заботу о Томе. Не составляло труда забыть и одиночество, которое он тогда ощущал, и страх, что он медленно, но верно сходит с ума, о чем свидетельствовали эти жуткие сны. Запомнилось другое: тогда он присматривал только за собой, копьеносец, третий слева, мелкая сошка в этой чудовищной игре.

Я поняла, как только увидела тебя. Это ты, Ник. Бог указал перстом на твое сердце.

«Нет, я не могу это принять. Если на то пошло, я не принимаю и Бога. Пусть Бог останется с этой старой женщиной. Бог необходим старым женщинам, как клизма и пакетики чая “Липтон”». Он же не будет заглядывать далеко вперед, всему свое время, сначала один шаг, только потом второй. Отвезти их в Боулдер и посмотреть, что за этим последует. Старая женщина говорила, что темный человек – настоящий, из плоти и крови, не психологический символ, и он не хотел верить в это… но сердцем верил. Сердцем он верил всему, что она говорила, и это пугало. Он не хотел быть их лидером.

Это ты, Ник.

Рука сжала его плечо, он от изумления подпрыгнул. Потом оглянулся. Если раньше она и спала, то теперь проснулась. Улыбалась ему, сидя в качалке без подлокотников.

– Я сидела и думала о Великой депрессии, – заговорила матушка Абагейл. – Знаешь, когда-то моему отцу принадлежала земля на мили вокруг. Это правда. Немалое достижение для чернокожего человека. А я играла на гитаре и пела в «Грейндж-холле» в тысяча девятьсот втором году. Давно, Ник. Очень, очень давно.

Ник кивнул.