Они ведь едят щенков, правда? - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Бакли cтр.№ 37

Энджел только моргнула.

— Я понимаю, вы не часто в кино ходите. Погуглите — и сами увидите. Он очень уважаемый человек в американо-тибетской буддистской общине. Как написано в его официальной биографии, он — десятое воплощение Рампонга Джинджампо.

Энджел это явно не впечатлило.

— Говорю вам, он очень известная личность.

Энджел дочитала список до конца.

— Я не слышала даже о половине этих людей. Я-то думала, вы соберете туда всяких религиозных шишек. Нам нужно раздуть ярость вселенского масштаба. Как насчет архиепископа Кентерберийского?

— Я пытался связаться с ним.

— А как насчет американских епископов-католиков? Для них-то это должна быть лакомая пожива. А уж они, видит бог, охочи до лакомств.

— Я разговаривал с их монсиньором. Он сказал, что делу они сочувствуют, но не могут войти в комитет. Они предпочли бы действовать за кулисами.

— Ага, значит, подпольно — по примеру самого Иисуса Христа?

Жук пожал плечами.

— Он сказал, что сейчас в Китае католикам и без того туго приходится. Там постоянно закрывают их церкви, а священников бросают в тюрьмы. Им опасно встревать в это.

— Трусишки, — проворчала Энджел. — Ну, а евреи? Вы обещали мне влиятельных евреев. Где же Эли Визель? Почему его нет в списке?

— Его сейчас нет в городе. С тех пор, как его обобрал Мэдофф [41] , ему приходится ездить повсюду с платными лекциями. Я попытаюсь до него дозвониться. Зато в моем списке есть Норман Подгорец [42] .

— Норман Подгорец? Это он-то, по-вашему, влиятельный еврей? Ага!

— Ну, так позовите своего приятеля Генри Киссинджера. Он — самый влиятельный еврей со времен Моисея.

Энджел рассмеялась.

— Генри? В антикитайский комитет? Вот смех-то. Кстати, раз уж о нем зашла речь… — Энджел огляделась по сторонам и понизила голос. — Вчера я целых сорок пять минут разговаривала с ним по телефону.

— Да? И как — он спрашивал обо мне? — поинтересовался Жук.

— Боже мой, Жук, что там творится! И он по уши во всем этом.

— Ну, он-то должен быть в восторге от вашего недавнего вклада в сино-американские отношения.

— Он просто вне себя. — Энджел застенчиво улыбнулась. — Но он меня обожает. Помимо собственной воли. Я же его протеже-хулиганка. Он мне столько всего рассказал! Он же знает там абсолютно всех. А они чуть ли не молятся на него. Ну, в общем, в Пекине сейчас серьезная каша заварилась. Очень серьезная.

— А именно?

— Вот этого я не могу сказать.

— Да ладно, чего уж там. Я же весь в этом увяз — по самые уши.

— Генри мне доверяет. Он мне как родной дядя.

— Ага, значит, теперь я — неблагонадежный элемент, да? А кто вам вообще рассказал про «Тельца», интересно? И про мюоны?

Энджел заколебалась.

— Ладно, но только — могила. Договорились?

— Да, да. Давайте выкладывайте.

— Похоже, что в Постоянном комитете произошел большой раскол. Из-за того, пускать ли Шафранового Человека на родину. В Постоянном комитете — вы меня понимаете?

— Понимаю. — Жук закатил глаза. — Постоянный комитет Политбюро. Девять человек, которые правят Китаем. Мне что — их всех поименно перечислить? Со-Ня, Вор-Чун, Чи-Хун…

Энджел заговорила шепотом:

— Генерал Хань, министр обороны, и Ло, министр госбезопасности, — закоренелые ненавистники Далай-ламы. Будь их воля, они бы заасфальтировали весь Тибет и устроили бы там автостоянку. Но Генри говорит, что парочка других членов Постоянного комитета считает, что сейчас подворачивается удобный случай немножко умаслить США — разрешить Шафрановому Человеку вернуться, чтобы он отдал концы на родной земле. А между тем, по слухам, Фа — президент — готов не то в штаны наложить, не то спятить. Если помните, его в свое время так и не сделали председателем Центрального военного комитета. Ну, это… как если бы — вообразите — у Президента США не был в полном подчинении Пентагон. Скользкое положение. Так что ему приходится быть начеку — а не то генерал Хань швырнет гранату ему в задницу. Ну, а Хань с Ло считают, что Фа слишком нянчится с Тибетом. Почему — никто этого точно не знает. Когда Фа был партийным боссом в Лхасе, расстрельные команды работали сверхурочно. А потом он как-то утихомирил мятежников — причем всех их ставить к стенке не пришлось. — Тут Энджел хихикнула. — Однажды этого болвана стошнило, когда он произносил свою речь. Высотная болезнь напала. Выстрелил блевотиной поверх кафедры — и прямо на колени делегатам из Зимбабве. Отличная мишень попалась! Я бы дорого дала, чтобы оказаться там в тот момент. В общем, Генри считает, что дела там могут обернуться довольно скверно. Очень скверно. — Она усмехнулась. — Это было бы просто ужасно, правда?

— Но мы ведь этого ужасного и хотим?

Энджел проговорила почти нежно:

— Милый мой Жук, нам просто необходимо уделить внимание вашему стратегическому мышлению. Я дам вам почитать кое-какие книжки. Ну, хорошо: итак, нам известно, что между теми девятью, которые правят Китаем, сейчас идет борьба за власть. Есть там и коршуны, и утки. Если допустить, что Генри прав — а в отношении Китая он всегда прав, — то вожак уток — это Фа. Что очень логично — ведь Фа всегда стремится к гармонии. Его прозвище означает «Ледяной Чай», или «Прохладная Прозрачность» — что-то в этом роде. Хочет, чтобы все было тихо и спокойно. Такая в целом складывается картина. Ну, а для нас важнее всего ответить на вопрос: что в этом для нас? Ну-ка, скажите. Почему мамочка и Жук делают все то, что они делают?

Жук ответил:

— Ну, мне кажется, я догадываюсь, почему вы это делаете. Вы так развлекаетесь. А почему это делаю я — ну, я уже объяснял: мой заказчик хочет показать миру… — Голос у Жука вдруг сделался очень усталым, — …истинную природу китайской угрозы. И тому подобное.

— Милый мой, — сказала Энджел, — такое ощущение, будто вы читаете текст по шпаргалке. Ладно, тогда послушайте мамочку. Вот Фа. Он источает гармонию. Лучится улыбками. Похож на зубного врача. Его можно представить себе среди внуков, которых он качает на коленях. Ну, так как же нам выступать с заявлениями о том, что Китай — это наш Враг Народа Номер Один, — если глава Китая держится так, будто он все время под кайфом от экстази? Он же рта не может раскрыть, чтобы оттуда не вылетело какой-нибудь гармонии, или взаимопонимания, или панглобализма, или взаимосвязанности и тому подобной дряни. Но если генерал Хань — который и выглядит, и разговаривает, как сегодняшняя реинкарнация Чингисхана, только на сей раз он Еще-Менее-Добродушный-Хан, — и Ло, глядя на которого легко вообразить, как перед уходом на работу он истязает щенков, — если эти двое сумеют вытолкать Фа за дверь, то тут-то американцы и увидят настоящее лицо Китая. Точнее, клыкастую морду. И перепугаются до поросячьего визга. — Энджел улыбнулась. — И тогда работать нам станет гораздо легче. Есть еще вопросы? — Она сверилась с часами. — Боже, да я опаздываю.