Джузеппе Бальзамо. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 160

– А кто узнает, что я убил негодяя из желания отомстить за сестру?

– Надо же будет как-нибудь объяснить убийство!

– Ну хорошо, доктор, я готов подчиниться и обещаю, что не стану преследовать преступника. Но ведь Бог справедлив! Безнаказанность – только приманка: Господь непременно отдаст мне его в руки!

– В таком случае это будет означать, что Господь приговорил его к смерти. Вашу руку, сударь!

– Вот она!

– Что я должен сделать для мадмуазель де Таверне? Приказывайте.

– Необходимо найти подходящий предлог, дорогой господин доктор, чтобы увезти ее на некоторое время из Трианона: тоска по родным местам, необходимость в свежем воздухе, особое питание…

– Это несложно.

– Это ваше дело, в этом я полагаюсь на вас. Я увезу сестру в тихое место, в Таверне, к примеру, подальше от любопытных глаз, от подозрений…

– Нет, нет, это невозможно: бедной девочке нужен постоянный уход и ласковые утешения, ей не обойтись без медицинской помощи. Дайте мне возможность навещать вас неподалеку отсюда, в каком-нибудь известном мне кантоне, в хорошо скрытом от чужих глаз месте, в сто раз более надежном, нежели медвежий угол, куда вы хотите ее увезти.

– Вы так считаете, доктор?

– Да, я полагаю, и не без оснований, что так будет лучше. Чем дальше вы будете от столицы, тем больше вызовете подозрений Подозрение – словно круги от упавшего в воду камня: чем дальше от центра, тем шире. Однако что-то камень никуда не денется: круги исчезают со временем, зато никто так и не может найти причину волнения, потому что она надежно похоронена под толщей воды.

– Ну, доктор, в таком случае – за дело!

– Все будет устроено сегодня же.

– Предупредите ее высочество.

– Я переговорю с ней утром.

– А все остальное?..

– Через двадцать четыре часа вы получите мой ответ.

– Благодарю вас, доктор, вы для меня – все.

– Раз мы обо всем условились, молодой человек, вам надлежит исполнить следующее: возвращайтесь к сестре и постарайтесь ее утешить. Берегите ее!

– Прощайте, доктор, прощайте.

Доктор провожал Филиппа глазами до тех пор, пока тот не исчез из виду; потом вернулся к книге и к сорнякам.

Когда Филипп возвратился к сестре, он заметил, что она чем-то встревожена.

– Друг мой! – заговорила она. – Пока тебя не было, я хорошенько обдумала все, что произошло со мной за последнее время. Мне кажется, я сойду с ума! Ну как, ты виделся с доктором Луи?

– Я только что от него, Андре.

– Этот господин выдвинул против меня страшное обвинение: оно подтвердилось?

– Он не ошибся, сестренка.

Андре побледнела и нервно сдавила свои тонкие белые пальчики.

– Имя! – воскликнула она. – Я хочу знать имя погубившего меня негодяя.

– Сестра! Ты не должна знать его!

– Филипп! Почему ты не хочешь сказать мне правду? Ты лжешь самому себе… Я должна знать его имя. Пусть я слаба, пусть в моем распоряжении только молитва! Я буду молиться о том, чтобы Божий гнев настиг этого преступника.. Имя этого человека, Филипп!

– Дорогая сестра! Давай никогда больше об этом не говорить!

Андре схватила его за руку и заглянула ему в глаза.

– Так вот как ты мне отвечаешь? А еще шпагу нацепил.

Филипп побледнел от бешенства, однако тотчас взял себя в руки.

– Андре! – заговорил он. – Я не могу сообщить тебе того, чего сам не знаю. Судьба к нам немилостива: от меня скрыта эта тайна. Впрочем, если бы разразился скандал, это скомпрометировало бы честь нашей семьи, однако Бог милостив, и тайна ненарушима…

–..кроме одного человека, Филипп… Для того, кто веселится сейчас, кто смеется над нами!.. О Господи! Этот подлец спрятался в надежном месте и в душе издевается над нами!

Филипп сжал кулаки, поднял к небу глаза и не произнес ни слова в ответ.

– Может быть, я знаю этого человека? – вскричала Андре, кипя от гнева и возмущения. – Позволь, Филипп, я сама тебе его представлю: ведь я заметила, какое странное влияние он на меня оказывает. Мне кажется, я просила тебя к нему съездить…

– Этот человек ни в чем не виноват. Я с ним виделся, и у меня есть доказательство… Не думай об этом больше, Андре, не думай..

– Филипп! Возьмем выше. Поищем виновника среди первых людей королевства… Может, это сам король?..

Филипп обнял бедную девочку, терявшуюся в догадках и кипевшую возмущением.

– Знаешь, Андре, ты всех этих людей перебирала во сне и оправдала их, потому что видела, если можно так выразиться, как совершилось это преступление.

– Значит, я назвала виновного? – воскликнула она; взор ее пылал.

– Нет, – возразил Филипп, – нет! Ни о чем меня больше не спрашивай! Последуй моему примеру: смирись с тем, что произошло, горе это непоправимо, а для тебя оно вдвойне тяжело из-за того, что виновник его до сих пор не наказан. Но не надо терять надежду… С нами – Бог, он отомстит за нас.

– Отомстит!.. – шепотом повторяла она, напуганная тем, как страшно Филипп выговорил это слово.

– А пока тебе надо отдохнуть, сестренка, от всех твоих печалей, от пережитого стыда, от боли, которую я причинил тебе своими глупыми расспросами. Если бы я знал!.. Ах, если бы я знал…

В отчаянии он обхватил руками голову. Поднявшись резко, он продолжал с улыбкой:

– На что мне жаловаться? Моя сестра чиста и невинна, она меня любит! Она не предала ни моего доверия, ни моей дружбы. Моя сестра так же молода, как и я, так же добра; мы будем жить вместе и вместе состаримся… Вдвоем мы будем сильнее целого света!..

По мере того, как молодой человек пытался утешить Андре, она все больше хмурилась. Ее бледное чело клонилось к земле, неподвижный взгляд и вся ее поза свидетельствовали о глубоком отчаянии, которое Филипп изо всех сил пытался рассеять.

– Ты все время говоришь о нас двоих! – молвила она, подняв голубые глаза и внимательно разглядывая подвижное лицо брата.

– О ком же мне еще говорить, Андре? – спросил молодой человек, выдерживая ее взгляд.

– У нас же.., есть отец… Как он отнесется к своей дочери?

– Я тебе еще вчера сказал, чтобы ты оставила все свои печали и страхи, – холодно проговорил Филипп. – Как ветер разгоняет утренний туман, так и ты постарайся, чтобы рассеялись все твои воспоминания и чувства, кроме тех, которые ты испытываешь ко мне… По правде говоря, дорогая Андре, тебя никто на свете не любит, кроме меня, а меня никто не любит, кроме тебя. Мы – несчастные, все» ми брошенные сироты, почему мы должны себя связывать родственными обязательствами или испытывать к кому-нибудь признательность? Разве мы когда-нибудь были облагодетельствованы или чувствовали отцовскую заботу?.. Ты читаешь в моих мыслях и чувствах… Если бы тот, о ком ты говоришь, заслуживал твою любовь, я сказал бы: