Дельфийский оракул - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Лесина cтр.№ 80

И бледное семя болезни, до сих пор дремавшее в теле Аполлона, распустилось, сковав его руки и ноги, связав язык. Стучала кровь в висках, грохотало сердце. Но ничего не в силах был сделать он, чтобы остановить Лето.

– Его звали Лай, сын Ладбака, брат Амфиона… мой презренный муж. И твой тоже, царица!

– Нет…

– Да. Не вам ли было предсказано, что сын, тобою рожденный, убьет отца? И что станет он позором вашего рода, таким позором, который не смоют века…

– Ребенок мой родился мертвым, – прошептала Иокаста. – Мертвым родился!

– Это тебе так сказали, царица! Он жив и был живым, когда наш трусливый муж оставил его в горах, надеясь, что дитя сожрут лисицы или волки. Но судьбе было угодно, чтобы пастух отнес младенца царю Полиба… твоему отцу, добрый Эдип! Тому самому, чьей смерти ты не желал. Видишь, исполнилось мое предсказание. Ты убил своего настоящего отца и взял в жены мать! И нажил с ней детей…

– Ты знал?! – обратился Эдип к Аполлону, по лицу его пытаясь прочесть своей приговор. – Знал… ты умолял меня вернуться домой. Ты солгал мне… солгал!

– Всего лишь раз. – Аполлон сумел-таки заговорить, преодолевая боль. Он слышал шаги близкой смерти и ощущал теплые руки на плечах своих. Тень давала ему силы. – Я хотел, чтобы ты вернулся. Хотел… а потом было уже поздно.

– И ты смолчал! Из зависти, да?

– Он смолчал, – продолжила Лето. Пила она чужой страх и боль – и не могла насытиться. Собственные ее раны пылали. – Он смолчал, позволив вашим детям появиться на свет, а с ними – и проклятью богов. Чума пришла в Фивы! Она – ваша кара. А ты славил моего сына, как избавителя.

Закричала Иокаста. Громко, как раненая птица. Безумием вскипела ее кровь. И острый нож вошел меж ребер, остановив ее сердце. Эта легкая быстрая боль погасила другую.

– Почему?! – Эдип смотрел на того, кого уже привык считать другом. И, выходит, братом… и в мертвеющих его глазах видел лишь себя самого.

– Я… я потерял ту, которую любил. И не хотел, чтобы ты тоже… но все свершилось… кому нужна была правда?! Кому?! Жаль, что проклятье Ниобы сбылось не до конца. Каменное сердце… без боли… без боли, каменное…

– Идем, мой дорогой сын. – Лето взяла Аполлона за руку, как когда-то, в далеком детстве, когда он и шагу не умел ступить без поддержки матери. – Идем домой. Теперь уже все…

И, зачарованный голосом Лето, Аполлон сделал шаг.

Второй.

Он рухнул на третьем, потому что легкие руки, лежавшие на его плечах, вдруг стали невыносимо тяжелыми.

– Вставай! – крикнула Лето. – Ты же бог! Боги не умирают. Немедленно вставай… корабль ждет! Он отвезет тебя домой. Помнишь скалы и крики чаек, мой сын? Помнишь, как пусто нам было там? Теперь на острове множество людей. Они славят твое имя. Они желают видеть бога.

Сердце замирало, останавливалось…

Медленно. Тяжело. И Аполлон сквозь сомкнутые веки видел лицо женщины, склонившейся над ним. Это лицо теряло года, а голос – хрипоту.

– Мама…

– Конечно, дорогой. Я здесь. Дома ты поправишься…

– Я прощаю тебя. – Аполлон улыбнулся. – Я прощаю…

Пощечины ее он уже не ощутил. Умер, будучи почти счастливым, потому что тень бесплотная вдруг обняла его, как обнимала дорогая Этодайя.

– Ты дождалась меня? – только и спросил Аполлон.

– Конечно. Как я могла не дождаться бога…

Корабль под ярким белым парусом приблизился к острову Делос. Мерно работали гребцы, и корабль летел с волны на волну, подобный стреле, слетевшей с тетивы тугого лука. И люди, множество людей, собравшихся на берегу, приветствовали корабль криками. Выпустили в небо голубей и перепелок, славя Аполлона и мать его, прекрасную Лето.

Жрецы помогли ей спуститься на берег – фигура в плотных покрывалах, спасающих прекраснейшую от оскорбительного взгляда смертных.

– Радуйтесь! – сказала Лето, и многие голоса подхватили это слово. – Мой сын, могучий Аполлон, взошел на Олимп! Он занял место, причитавшееся ему от рождения!

И раскололись тучи, пропуская с небес яркий солнечный свет.

– Славьте Аполлона! – закричали жрецы. – Не знают промаха стрелы его, как не знает ошибок та, которой открыто будущее…

Лишь оказавшись в пещере, в которой Лето жила все эти годы, скинула она тяжелые покрывала. Села на стул, склонилась над жаровней, куда жрец бросил сухие лавровые листья. Второй наполнил чашу до краев и поднес ее пророчице.

– Пей, – велел он.

И Лето выпила.

Ей это было привычно.

На дне она увидела лик сына, и был он счастлив. Золотое сияние исходило от кожи его. Бежал он по небесному пути, легконогий, вечно молодой, как и подобает богу. А что за тень там, рядом с ним? Женщина…

Ревность кольнула сердце Лето, но тут же отпустила.

Женщина. Сестра. Конечно, у ее бога была сестра, которую он любил больше, чем себя самого. Просто Лето забыла о ней, а теперь – вспомнила. Стара она стала, вот память и подводит ее.

Любовалась Лето видением и, когда жрец, коснувшись ее плеча, задал вопрос, ответила она, не думая ни о чем, лишь бы отстали все от нее. Ей хотелось смотреть на сына.

Не каждой женщине удается родить бога!

Гроб выбрали солидный, дубовый, какого-то абсолютно роскошного багряного оттенка, с атласной обивкой и кружавчиками. Далматов был против кружавчиков, но, поскольку формально он умер, Саломея не стала его слушать. В конце концов, это – ее мелкая месть за его нынешнюю авантюру.

Странно, что Муромцев ее поддержал.

– Меня выгонят, – сказал он вечером и потер ладонью небритый подбородок. – Определенно, выгонят. И что тогда?

– Пойдешь привидения ловить.

– Тоже дело.

На этом обсуждение авантюры и закончилось. Слабые протесты Саломеи были подавлены в зародыше. Ей вообще отныне протестовать не полагалось, но надобно было делать вид женщины, исполненной скорби. Ну, или хотя бы печали.

А еще и гроб выбирать… Цветы…

«Покойный» оказался на редкость привередливым.

Похороны проходили в тесном, почти семейном кругу. Строгий Степан Игнатьевич – в черном костюме, с черным галстуком. Муромцев, присутствовавший вроде как по делу. Саломея.

Рената. Евдокия. Павел. Скорбящее семейство воронов.