Олигарх с Большой Медведицы - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Устинова cтр.№ 66

– Я не знаю.

– Как она оказалась в гараже?

– Я тебе уже говорил. Ты привезла ее в своей машине. Никаких других вариантов нет.

– Каким способом ее убили?

– Не знаю.

– И зачем?! Зачем ее убили?!

– Это самое главное, чего я не знаю. Но повторяю еще раз. Лиза, тот, кто пытался убить нас, не имеет никакого отношения к смерти твоей сотрудницы. Ее он точно не убивал. Хотя очень странно, что все сошлось в одной точке.

– В какой?

– В твоей конторе.

– При чем здесь моя контора?!

– Я думаю, что как раз именно контора ни при чем.

– Дима!

Он притормозил и помигал, съезжая со МКАД в сторону Рощина. Вот и пост ГАИ, с которого бабушка вернула шестнадцатилетнего Белоключевского, когда он ехал покорять сердце Даши или Маши, сейчас уже точно не вспомнить.

Теперь уже близко, рукой подать.

– Я отведу тебя домой, – сказал Белоключевский каким-то странным тоном, ранее Лизой не слыханным.

Из этого тона следовало все, что она когда-то читала о нем в газетах и видела по телевизору.

Он олигарх, богач, умница и делец, каких свет не рождал.

Его сделки с самыми знаменитыми нефтяными корпорациями то сотрясали, то, наоборот, успокаивали мировые фондовые биржи. «Шелл» давал кредиты российским предпринимателям только под поручительство Белоключевского, а «Де Бирс» долго интриговал, чтобы именно он подписал контракт на добычу якутских алмазов, и остался ни с чем – победить олигарха на уровне интриг было невозможно. Он то сдерживал, то отпускал цены на нефть и позволял ОПЕК думать, что это именно ОПЕК диктует цены. Американский президент встречался с ним во время официального визита в Россию. Их было всего трое, русских, допущенных до «первого» американца – Тимофей Кольцов, Ахмет Баширов и Дмитрий Белоключевский, и ни один из них потом не сделал ни одного заявления для прессы. Каждый в свое время вяло промямлил, что встреча прошла в деловой, но дружественной обстановке, и только.

Его стиль жизни пытались копировать бизнесменчики помельче и поуже, потому что именно он и был тем, что называется «гордостью отечества», – молод, хорошо образован, очень богат, деловит и умен. Его благополучно миновали малиновые пиджаки и зауженные брюки из блестящей ткани, а также перстни с бриллиантами и рубашки с воротником-стойкой. Он одевался в Лондоне и был консервативен от макушки до шнурков на ботинках. Он охотно общался с прессой, казался совершенно открытым и доступным, но почему-то всегда чудилось, что он смеется над журналистами и над теми, для кого предназначены его интервью. За этот его тон, которому невозможно научиться, за легкую насмешку в черных прищуренных глазах те самые бизнесменчики готовы были отдать полжизни. Но угнаться за ним было невозможно. Твидовые пиджаки, гольф и «Мэйбах», подаренный жене вместо банального «Мерседеса», как будто стеной отделяли его от всех остальных «самых богатых». Его шашни с самыми сказочными красотками мира обсуждались серьезными и именитыми журналистами в их серьезных и знаменитых программах – тоже абсолютно серьезно. Репортажи с его свадьбы – очевидно, номер два, если третьей женой должна стать Лиза! – занимали первые полосы всех глянцевых журналов. Репортеры и особенно репортерши взахлеб описывали наряд невесты, оценивали количество и стоимость каратов, а также количество и стоимость гостей. До покупки футбольных клубов и теннисистов с мировым именем он никогда не снисходил, но однажды купил на аукционе в Лондоне и подарил Русскому музею коллекцию картин стоимостью в несколько миллионов фунтов стерлингов.

А потом его посадили и разорили. Причем разоряли, именно когда сидел, – останься он на свободе, ничего с ним поделать было бы нельзя, только убить, а убить его тогда все-таки не решились.

Лиза как-то обо всем этом подзабыла и вспомнила только теперь, когда он сказал этим самым тоном «я отведу тебя домой».

– Я отведу тебя домой, и ты останешься там, что бы ни случилось. Сначала я все осмотрю, потом запру тебя и ключ заберу с собой. А потом я за тобой приду. Поняла?

– Дима, я не хочу оставаться одна! Я боюсь одна!

– Нет. Это ненадолго. Потом я приду и заберу тебя. Машина свернула в лес – как раз в том месте, где, если пойти направо, придешь в лесничество, к Кузьмичу.

– Ты не знаешь, как зовут нынешнего лесника? – вдруг спросил Белоключевский, которому это показалось очень важным.

– Знаю, – уверенно ответила Лиза, – Кузьмич. То есть это отчество у него такое, а как его зовут, я не знаю. Он нам в прошлом году елку привозил. Ему лет сто, наверное, может, сто пятьдесят. А что?

Белоключевский был очень рад, что лесника зовут Кузьмич, просто счастлив.

Все будет хорошо, если лесника по-прежнему зовут Кузьмич и ему сто пятьдесят лет. По-другому и быть не должно.

– У тебя есть телефон, и ты можешь звонить хоть каждые пять минут, – сказал Белоключевский. – Хочешь звонить мне каждые пять минут?

Дело было абсолютно безнадежным именно из-за того, что она секунду назад вспомнила из его биографии, она очень хорошо это понимала, но все же проскулила, очень жалобно:

– А можно я тобой? – Нет.

Сказано это было так, что больше настаивать она не стала. Зачем?..

– А Макс? Он приедет, и что я ему скажу?

– К тому времени я уже за тобой приду, и мы поговорим вместе. Ты только должна пообещать мне, что ни за что не выйдешь из дома.

– Я? – удивилась Лиза. – Пообещать?! Вот странно.

В ценах на нефть и в большом бизнесе он все понимал, а в женщинах, видимо, не особенно. Если бы он попросил ее поклясться в верности до гроба или вечной любви без конца и без краю, она поклялась бы и непременно сдержала слово – это же так легко выполнить!..

Пообещать оставаться дома, когда он улаживал бы свои «мужские дела», тоже очень просто. Но кто сказал, что она выполнит это обещание?!

– Повторяй за мной: клянусь тебе, что не выйду из дома, пока ты за мной не придешь.

– Я ни за что не выйду из дома, пока ты за мной не придешь.

– Честное слово, – подсказал Белоключевский.

– Честное слово, – глядя на него очень правдиво, проговорила Лиза. – Так сойдет?

– Сойдет, – согласился Белоключевский. Видимо, с нефтью дела в его жизни обстояли все-таки лучше, чем с женщинами!

Они заехали в их общий гараж – она быстро отвернулась, когда увидела в калитке дырки от пуль, – и гуськом по тропинке двинулись в сторону Лизиного дома.