Джузеппе Бальзамо. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 28

Простерев руки над Андре, он приказал ей пробудиться.

Видя, что она покорно ждет его приказаний, он достал из бумажника сложенный вчетверо лист бумаги, в котором была завернута прядь иссиня-черных волос. Аромат исходивший от волос, пропитал бумагу настолько, что она стала полупрозрачной.

Бальзамо вложил прядь в руку Андре.

– Смотрите! – приказал он.

– О, опять эти мучения! – в тревоге воскликнула девушка. – Нет, нет, оставьте меня в покое, мне больно! О Боже! Мне было так хорошо!..

– Смотрите! – властно повторил Бальзамо и безжалостно прикоснулся стальной палочкой к ее груди.

Андре заломила руки: она пыталась освободиться из-под власти экспериментатора.

На губах ее выступила пена, словно у древнегреческой пифии, сидевшей на священном треножнике.

– О, я вижу, вижу! – вскричала она с обреченностью жертвы.

– Что именно?

– Даму!

– Ага! – злорадно пробормотал Бальзамо. – Выходит, знание далеко не так бесполезно, как например, добродетель! Месмер победил Брутуса… Ну так опишите мне эту женщину, дабы убедить меня в том, что вы правильно смотрите.

– Черноволосая, смуглая, высокая, голубоглазая, у нее удивительные нервные руки…

– Что она делает?

– Она скачет.., нет – парит на взмыленном жеребце.

– Куда она направляется?

– Туда, туда, – махнула девушка рукой, указывая на запад.

– Она скачет по дороге?

– Да.

– Это дорога на Шалон?

– Да.

– Хорошо, – одобрительно кивнул Бальзамо. – Она скачет по дороге, по которой отправлюсь и я; она направляется в Париж – я тоже туда собираюсь: я найду ее в Париже. Можете отдохнуть, – сказал он Андре, забирая у нее прядь волос, которую она до тех пор сжимала в руке.

Руки Андре безвольно повисли вдоль тела.

– А теперь, – обратился к ней Бальзамо, – ступайте к клавесину!

Андре шагнула к двери. Ноги у нее подкашивались от усталости, отказываясь идти. Она пошатнулась.

– Наберитесь сил и идите! – приказал Бальзамо. Бедняжка напоминала породистого скакуна, который из последних сил пытается исполнить волю, даже невыполнимую, безжалостного наездника.

Она двинулась вперед с закрытыми глазами. Бальзамо распахнул дверь, Андре стала медленно спускаться по лестнице,

То время, когда Бальзамо допрашивал Андре, Жильбер провел в невыразимой тоске.

Он забился под лестницу, не осмеливаясь подняться к двери красной комнаты, чтобы подслушать, о чем там говорили. В конце концов он пришел в такое отчаяние, которое могло бы привести человека с его характером к вспышке.

Его отчаяние усугублялось от сознания бессилия и приниженности. Бальзамо был для него обыкновенным человеком; Жильбер – великий мыслитель, деревенский философ – не верил в чародеев. Но он признавал, что человек этот силен, а сам Жильбер – слаб; человек этот был храбр, а Жильбер пока – не очень… Раз двадцать Жильбер поднимался с намерением, если представится случай, оказать Бальзамо сопротивление. Раз двадцать ноги его подгибались, и он падал на колени.

Ему пришла в голову мысль пойти за приставной лестницей Ла Бри. Старик, который был в доме и поваром, и лакеем, и садовником, пользовался этой лестницей, когда подвязывал кусты жасмина и жимолости. Вскарабкавшись по ней, Жильбер не пропустил бы ни единого из уличавших Андре в грехе звуков, которые Жильбер так страстно желал услышать.

Он бросился через переднюю во двор и подбежал к тому месту, где под стеной, как ему было известно, хранилась лестница. Едва он за ней наклонился, как ему почудился шелест со стороны дома. Он обернулся.

Вглядевшись в темноту, он заметил, как в черном проеме входной двери мелькнул кто-то, похожий на привидение.

Он бросил лестницу и побежал к замку. Сердце его готово было выскочить из груди.

Впечатлительные натуры, богатые и пылкие, бывают обычно суеверны: они охотнее допускают выдумку, чем доверяют рассудку; они считают естество слишком заурядным и позволяют своим предчувствиям увлечь себя невозможному или по крайней мере идеальному. Вот почему они могут потерять от страха голову в прекрасном ночном лесу: в темных кронах им чудятся призраки и духи. Древние, среди которых было немало великих поэтов, грезили всем этим среди бела дня. А яркое солнце изгоняло саму мысль о злых духах и привидениях: поэты выдумывали смеющихся дриад и беззаботных нимф.

Жильбер вырос под хмурым небом, в стране мрачных мыслителей. Вот почему ему померещилось привидение. На сей раз, несмотря на то, что он не верил в Бога, Жильбер вспомнил о том, что ему сказала перед своим бегством подруга Бальзамо. Разве чародей не мог бы вызвать призрака, если он оказался способен совратить девушку ангельской чистоты?

Однако Жильбер руководствовался обычно не первым движением души, а, что было значительно хуже, разумом. Он призвал на помощь доводы великих философов, чтобы одолеть призраков. Статья «Привидение» из «Философского словаря» отчасти помогла ему: он испугался еще больше, зато страх его стал более мотивированным.

Если он в самом деле кого-то видел, это должно быть живое существо, которое хотело, вероятно, кого-то подстеречь.

Страх подсказывал ему, что это скорее всего господин де Таверне, однако рассудок называл другое имя.

Он бросил взгляд на второй этаж флигеля: Как уже известно читателю, света в комнате Николь не было.

Ни вздоха, ни единого шороха, ни огонька не было во всем доме, не считая комнаты незнакомца. Он смотрел во все глаза, прислушивался, но, ничего не заметив, опять взялся за лестницу. Он был убежден, что ему померещилось, потому что сердце его сильно билось и глаза застилало пеленой. Жильбер решил, что видение – не более, чем обман зрения.

Он приставил лестницу и занес было ногу на первую ступеньку, как вдруг дверь Бальзамо распахнулась и сейчас же снова захлопнулась. Выйдя от Бальзамо, Андре стала спускаться совершенно бесшумно в полной темноте, словно сверхъестественная сила руководила ею и поддерживала ее.

Андре спустилась на нижнюю площадку, прошла рядом с Жильбером, задев его в темноте своим платьем, и пошла дальше.

Молодой человек подумал, что все неожиданности этой ночи уже позади, барон де Таверне спал, Ла Бри тоже был в постели, Николь – в другом флигеле, а дверь Бальзамо была уже заперта.;

Сделав над собой усилие, он пошел следом за Андре, приноравливаясь к ее шагу.

Пройдя переднюю, Андре вошла в гостиную. Жильбер с истерзанным сердцем следовал за ней. Хотя! Андре оставила дверь отворенной, он остановился на пороге, Андре направилась к клавесину, на котором все еще горела свеча.