Нашла себе блондина! - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Вильмонт cтр.№ 44

– А ее?

– Любил когда-то, очень любил, можно сказать, сходил с ума… Но она уже тогда начала пить… И с этим ничего нельзя было сделать. А выносить пьяницу тяжело. Мы расстались, потом она уехала. А когда я вернулся из Таллина, она позвонила. Прости, что говорю об этом, но лучше пусть все между нами будет ясно. Я услышал ее голос, и мне показалось, что все ожило… Мы встретились после стольких лет, говорили – не могли наговориться…

– Ты с ней спал?

– Да.

– Мать твою! Проклятый кобель!

– Танька, не ругайся, тебе не идет! И потом, пойми, секс не самое главное в любви… Ну, короче говоря, когда первый вихрь прошел, я очнулся и понял, что натворил – ни за что обидел, оскорбил, разочаровал изумительную девочку ради… Не хочу говорить о ней плохо, это некрасиво. Но я понял, что свалял грандиозного дурака.

– Но почему же ты так долго не появлялся?

– Стыдно было, не знал, как посмотрю тебе в глаза, как объясню свое гнусное поведение… Потом утешал себя тем, что стар для тебя, что тебе надо устраивать свою жизнь помимо меня, ну и все то, что обычно говорят себе мужики в такой ситуации. Знаешь, самое смешное, что в моих сценариях и пьесах не раз бывали подобные коллизии, и я всегда понимал, что делать герою, как вести себя..

Но на практике, в собственной жизни не мог с этим справиться… Смешно, да? А потом вдруг мне позвонил Матвей, попросил о встрече, я позвал его в ресторан и за обедом он вдруг спросил о тебе. Я сказал, что мы расстались, не вдаваясь ни в какие детали. И вдруг этот сопляк заявляет мне, что встретил тебя, влюбился, а ты его шуганула из-за меня. Да еще он рассказал жалостную историю, как ты целыми днями сидишь на морозе в тулупе и валенках, торгуешь тряпочками… Меня это так задело…

– Что? То, что я на морозе сижу, или то, что Матвей в меня влюбился?

– Танька, я тебя обожаю! Все вместе, но не знаю, что перевесило. Матвей великодушно объяснил мне, как тебя найти в Измайлове…

– А почему ж ты просто не позвонил, не пришел?

– Не знаю… Наверное, боялся… Или хотел себя проверить… посмотреть на тебя со стороны…

– Посмотрел?

– Ну дальше ты все знаешь! – засмеялся он.

– Ты правда сегодня до последней минуты не знал, что она там будет?

– Клянусь!

– Нет, Шуйский, не клянись!

– Господи помилуй, ребенок цитирует классиков!

Танька, ответь тоже на один вопрос.

– Хорошо!

– Я был у тебя первым, но ты же, наверное, влюблялась все-таки? До девятнадцати лет, не влюбляясь, трудно прожить.

– Конечно влюблялась, а как же.

– Значит, я у тебя не первая любовь?

– Даже не вторая.

– А кто был твоей первой любовью?

– Яков Моисеевич. Я его безумно любила.

– Как интересно… А сколько тебе было лет тогда?

– Пять.

– Танька, я сейчас задушу тебя в объятьях.

– Пожалуйста, задуши!

У нас обоих было ощущение, какое бывает, когда вырвешь больной зуб. Нам теперь стало так легко и хорошо вместе, что казалось, этому не будет конца. Я открывала в своем любимом новые черты, не все они мне нравились, но это такие мелочи.. Меня, например, раздражала его манера подтрунивать над моим увлечением цветами, он по-прежнему мне их не дарил. Иногда, если я просила:

«Никита, купи мне цветов!», он давал мне деньги и отвечал: «Купи сама, Танечка!» А ему не нравилось, что я недовариваю макароны, как велит большинство итальянских рецептов. Но я-то теперь стала их доваривать, а он мне цветов все равно не дарил, хотя вообще ничего для меня не жалел. Еще он часто ругает меня за то, что я читала много, но бессистемно. Один раз он не мог вспомнить что-то из французской истории, а я хоть и робко, но напомнила ему. Он сначала страшно удивился, а потом раскричался:

– Ну конечно, знания, почерпнутые у Дюма! Ничего не скажешь, отличная школа!

– Какая разница, откуда знания? Да хоть с обрывка газеты в сортире! – огрызалась я. – Кстати, Никита, если тебе попадется в Москве туалетная бумага, купи!

У нас уже мало осталось! И еще стиральный порошок Никак не могу достать, хоть плачь!

– Хитрюга, к чему свела разговор об образовании!

Зимовать мы остались на даче. Топили печку, Никита колол дрова, расчищал снег, по вечерам мы смотрели телевизор, жадно ловя каждое новое слово. Программа «Взгляд», «До и после полуночи» Молчанова, снятые с полки фильмы… Однажды вечером я вдруг вспомнила:

– Никита, ты еще в Пярну сказал, что у тебя есть хорошая новость?

– Ничего пока не вышло и говорить не о чем, – нахмурился он.

Но недели через две вернулся из Москвы сияя:

– Танюха, у меня выйдет книга прозы! В «Советском писателе!» Я уж и не чаял дождаться-. Она там провалялась много лет, потом меня обнадежили, а сегодня я узнал, что скоро выходит Поздравь меня!

– А разве ты пишешь прозу? – удивилась я.

– Сейчас нет, но писал одно время Рецензии были хорошие, но потом сочли, что книжка слишком острая, а я на уступки не пошел, в конце концов у меня был кусок хлеба…

– Значит, ты сценарии пишешь не для души, а для хлеба?

– Ну, это по-разному бывает… какие-то писал только для хлеба… А эта книга для души! Я кое-что добавлю туда…

– А почему ты никогда мне ничего не показываешь?

– Тебе разве интересно?

– А ты как думал? – возмутилась я.

– Но ты никогда не просила…

– Обязательно надо просить? И потом, я вот прошу тебя о чем-то, а ты… Погоди, а за эту книжку тебе заплатят?

– Конечно, заплатят, и очень даже неплохо! Так что имеешь шанс!

– Никита, а давай…

– Ну, говори, чего тебе хочется?

– Давай… ребеночка родим, а?

У него вытянулось лицо.

– Об этом не может быть и речи!

– Почему?

– Потому что я стар для ребеночка! Не могу… Не хочу!

– Но почему?

– Потому что в нашей стране сейчас рожать может только… Это чистейшей воды безумие! Никто не знает, чем обернется эта перестройка, скорее всего, как говорят, перестрелкой. С продуктами все хуже и хуже, стиральный порошок проблема, а ребенку столько всего нужно! О чем ты говоришь? Лекарств и тех не купишь, не говоря уж об одежонке и всяких детских штуках…