И слух ласкает сабель звон - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 17

— В укрытие! Быстро!

Все четверо ринулись из беседки.

— Так что, профессор, наш клиент слишком занят для того, чтобы с ним можно было познакомиться поближе, — произнес Ганс Рюль.

— И что же вы предлагаете?

План профессора Вайса открыть военный госпиталь осуществился довольно быстро. Произошло это по многим причинам, однако главную роль здесь, конечно же, сыграла значимость «светила медицины», а также поддержка, оказанная ему «наверху». Так или иначе, но передвижной военный госпиталь уже был успешно размещен рядом с базой цеппелинов неподалеку от Кельна.

Теперь под прикрытием медицины агенты Профессор и Ассистент могли действовать продуктивно. Близость к базе позволяла без особых сложностей отследить полеты дирижаблей при помощи обычного морского бинокля. Что, собственно говоря, и делалось ассистентом Рюлем. Данные накапливались, однако передавать информацию в Лондон для того, чтобы британцы успели подготовиться к налетам, было проблематично: любой дирижабль все равно долетит до имперской столицы быстрей, чем Альберт Райт узнает о его вылете. Конечно, Ми-6 снабдила резидента-профессора беспроволочным телеграфом, однако им стоило пользоваться лишь в самом крайнем случае. Риск был велик — любая активность в эфире наверняка привлекла бы внимание германцев.

Оставалось одно: попытаться выяснить график вылетов, если таковой существует. А для этого следовало бы свести знакомство с Питером Штрассером. Неужели он откажется от удовольствия познакомиться с берлинским профессором?

«Сумасшедший капитан», однако, был постоянно занят. И неудивительно: к отлично охраняемой базе то и дело подъезжали грузовики с какими-то ящиками, и командир дивизиона каждый раз принимал самое деятельное участие в учете груза. Наблюдения продолжались, и вскоре в районе базы ассистент заметил грузовик с какими-то баллонами, находившимися под усиленной охраной. Не оставалось сомнений: это иприт. Снаряженные отравляющим веществом боеприпасы на фронт не поставлялись из соображений безопасности, все транспортировалось по отдельности.

— Послушайте, профессор, есть у меня одна идейка, — усмехнулся Рюль. — Такая, знаете ли, небанальная идейка…

Ассистент загадочно и вместе с тем иронично улыбался, всем своим видом показывая, что он тоже далеко не последняя фигура в игре.

— Ну, и что же вы придумали на этот раз? — нетерпеливо спросил гений медицины. — Давайте скорей, выкладывайте, у нас нет времени тянуть резину.

— Я думаю так: устроить нечто вроде банкета по поводу открытия передвижного госпиталя, — сообщил собеседник. — Очень даже неплохой вариант. Уж кто-кто, а начальник базы и наш ближайший сосед отказаться от визита не сможет.

— Согласен, коллега, — кивнув, лаконично произнес профессор. — Действуйте.

Приглашения были разосланы штабным чинам, в том числе и на базу цеппелинов.

Незадолго до начала банкета в госпиталь поступила и первая партия раненых. Война делала свое дело, и те, кому не оторвало руку, ногу или голову, должны были после выздоровления занять свое место в строю. Госпитали работали на полную мощность, принимая и вновь отправляя кое-как подлеченных и подлатанных солдат на передовую.

Среди прочих пациентов обращал на себя внимание усатый ефрейтор с легкой контузией и бесноватыми глазами. Сослуживцы и «сопалатники» относились к нему иронично, называя «Адиком», и «бесноватым ефрейтором». Контуженый вояка был на редкость подозрителен ко всем, включая даже лечащего его профессора.

Для большинства коллег он казался чудаком, замкнутым и склонным к весьма странным высказываниям. Адик часто сидел, не обращая ни на кого внимания, в глубокой задумчивости, обхватив голову руками. Затем мог неожиданно вскочить и начать возбужденно говорить что-нибудь вроде: «Если не опомниться, то нас ждут великие беды, ибо невидимые враги Германии опаснее, чем самое мощное орудие противника».

Однажды профессор, проходя по коридору, невольно остановился, вслушавшись в речь ефрейтора, которую он «толкал» перед своими соседями по палате.

Он говорил о том, какую особенную роль в определении его жизненного пути сыграла встреча в венском музее Хофбург с одним из самых мистических символов и реликвий христианства — Копьем Судьбы, якобы принадлежавшим центуриону Гаю Кассию, участвовавшему в процессе распятия Христа.

— По легенде, история этого Копья уходит в далекую древность, — возбужденно говорил Адик. — Оно было выковано по приказу Финееса, одного из первосвященников иудейских, рассчитывающего получить талисман силы для своего народа. Впоследствии этот талисман побывал и в руках Иисуса Навина, когда тот штурмовал Иерихон, в руках царя Ирода, когда он отдал приказ об истреблении иудейских младенцев. Считается также, что в момент, когда Гай Кассий нанес свой знаменитый удар «милосердия», у него излечилась катаракта. Прозревший стал христианином и был почитаем как герой и святой. На меня Копье Судьбы произвело гипнотический эффект. После первого посещения музея я приходил туда снова — созерцать священное Копье и ждать, когда оно откроет мне свою тайну.

— И что же? Открылась тебе тайна? — послышался вопрос «из аудитории». Человек, задавший его, явно еле сдерживался, чтобы не расхохотаться.

— Да, это случилось. Это стало для меня посвящением в сущность Копья. Воздух стал столь удушливым, что я едва был в силах дышать, — описывал контуженый ефрейтор Адольф Гитлер свое состояние. — Обжигающая атмосфера музейного зала, казалось, расплывается перед глазами. Я стоял один, весь дрожа, перед колеблющейся фигурой появившегося сверхчеловека — представителя возвышенного разума, с бесстрашным и жестоким лицом. С почтительной опаской я предложил ему мою душу, чтобы она стала инструментом его воли…

«Дурак или прикидывается?» — размышлял профессор, идя по коридору, слыша за спиной смачный, долго сдерживаемый смех раненых.

В ясный и солнечный день в пригороде Лондона на лужайке прогуливались Ллойд Джордж и Альберт Райт. Игра в гольф только началась.

Безупречные зеленые поля, сочетавшие в себе лесистые участки с вековыми дубами, а также открытые поляны открывали великолепный вид на искусственные водоемы, бережно охраняемые гринкиперами клуба. И во всем этом великолепии, сверкая клюшками под лучами полуденного солнца, проводили время они — гольфисты.

Англия по праву считается основоположником первых гольф-клубов в мире. В Средневековье всячески пытались запретить проводить время за этой игрой, однако короли и их свита все-таки не устояли перед ее шармом и сами встали в ряды гольфистов. Именно тогда игра приобрела статус «королевской».

Оба игрока были одеты во все белое. В этом виде спорта такой цвет в одежде — ведущий. В гольфе белизна символизирует эстетику игры: как гласит один из ее принципов, «если вы умеете играть, вы никогда не испачкаетесь». Строгие брюки, рубашка-поло, классический джемпер без рукавов — вот те составляющие образа игрока, которые создают культуру гольфа. Как говорят в Англии, гольф — это больше, чем игра. Это образ мысли и жизни.