Мятеж - читать онлайн книгу. Автор: Александр Афанасьев cтр.№ 23

Страница

Они о чем-то говорили, король и неверный, – а он выжидал, хотя нервы были на пределе. Его черед настал, когда король и генерал пожали друг другу руки – и застыли в лицемерной позе, дабы хроникер успел их запечатлеть. И вот тогда-то полковник выхватил из кобуры свой «Веблей-1911» и выстрелил. Первый раз он выстрелил в короля, пистолет давал очень жесткую отдачу из-за крупного калибра, а он целил в голову, потому что не знал, надел король в этот раз бронежилет или нет. С ликованием в душе увидев, как разлетается от удара пули голова короля – со стороны это походило на то, будто у короля возник нежно-розовый нимб над головой, – он чуть довернул корпус, чтобы стрелять в генерала. Генерал понял, что к чему, неверный был опытен и опасен, но его правая рука была блокирована, он изогнулся немыслимым образом, пытаясь левой рукой вырвать пистолет из кобуры на правом боку. Полковник выстрелил еще один раз, целясь чуть ниже, и насладился зрелищем того, как крупнокалиберная пуля вошла рыжему бородачу в шею и во все стороны брызнула ярко-алая кровь, а сам генерал британской армии МакДжинти начал падать. Он падал медленно, завораживающе медленно – так падает подрубленный лесорубами столетний дуб.

Вот и все.

Он сделал свою работу, он выполнил свое предназначение в жизни. От его руки пало бессчетно праведников и лишь двое грешников – но таких, что это окупит все и позволит ему взглянуть в глаза Всепрощающего, когда он совсем скоро предстанет перед ним. Он выполнил свой долг перед Аллахом и перед своим народом, он освободил их от диктатора и тирана, он принес очистительную жертву – а дальше все в руках Аллаха. Ему теперь остается лишь безропотно принять шахаду.

Остальное доделают другие.

Он не пытался бежать, он просто опустил пистолет и замер на одном месте. Британцы опомнились первыми – сразу две пули врезались ему в грудь, бронежилет задержал их, но сила удара сломала ему два ребра, и полковник задохнулся от боли. Ну же, скорее!

Нет, кое-что он еще не сделал...

– Аллах Акбар! – громко крикнул полковник и с именем Аллаха на устах вознесся на небеса – третья пуля попала точно в голову...

В тот же день в столице Афганистана Кабуле взбунтовались части королевской полиции – вместо того чтобы усмирять массовые волнения, они сами вышли на улицы с оружием, начали нападать на британцев и британские учреждения, поджигать их. К вечеру по всему городу уже шли уличные бои.

Всколыхнулся, взволновался

Православный тихий Дон,

И послушно отозвался

На призыв монарха он.

Отгуляли еще вчера, сегодня пришло время провожать. Состав на станцию обещали подать ровно в девять ноль-ноль, но уже в семь к станционному зданию, новому совсем, казаками и выстроенному, стали подтягиваться казаки. Мобилизуемые выделялись серо-зеленым пятнистым камуфляжем, рюкзаками и оружием, казачки надели нарядные выходные платья, то тут, то там – черные с красным парадные мундиры – отцы, а у кого и деды. Собрались на станционной платформе, кто-то магнитофон включил с песнями казачьими, кто-то уже и в рев, хоть силой отдирай, кто-то – с друзьяками стоит, о своем гутарит, в сторонке и старики – у них свой разговор. Шум, плач, многоустый, встревоженный разговор.

Мобилизация...

* * *

– Ты пирожки-то съешь, которые сверху, они с картошкой! А сладкие можешь и потом съесть, они не испортятся....

– Да понял я, понял...

– И с рыбой тоже съешь!

– Ну, вот что... Наказываю наперед, если узнаю, что хвост набок – запорю, как вернусь.

– На себя погляди! Кобелина! Смотри, если пропишут, что ты там с какой... паненкой спутался... вернешься в пустой дом!

– Да ладно тебе...

– Да не ладно! Истинный крест – к родителям уйду и детей заберу! Лучше жалмеркой [31] жить, чем с таким кобелиной!

– Но, будя!

– И без будя уйду!

* * *

– Гутарят, прошлый раз как было – так казна за несжатый хлеб платила.

– Дурик ты, это боевые платили.

– Ага, а потом на круге из-за них в драку.

– Дураки были, потому и в драку.

– А где справедливость, кто хлеб таки сжал – заплатили, и у кого он под зиму ушел – тоже заплатили.

– Гутарят тебе, чугунной голове, боевые платили. Их зараз не за хлеб платят, дурья ты башка. Кто ходил – тем и заплатили...

– Ага, а где справедливость?

...На самом краю бетонной станционной платформы стоят двое, по виду – отец и сын. Сын – под два метра вымахал, здоровый молодец, открытое, крестьянское лицо, буйная поросль пшеничных волос, лихо закрученные усы, большие крестьянские руки, с которых ничем не смоешь въевшуюся в них смазку да солярку. На добром молодце – уставной казачий камуфляж, десантные прыжковые ботинки, на рукаве – знак гвардии, значит, срочную ломал в гвардейском полку. Большой зеленый рюкзак, тоже уставной, заботливо собранный явно женскими руками, сбоку приторочено короткое, с пистолетной рукояткой помповое ружье – деревянные части уж потемнели от времени, воронение тоже кое-где стерлось. За спину у доброго молодца лихо закинут легкий пулемет, переделанный «РПД» с коротким стволом, складным прикладом и передней рукояткой, пулемет кажется совсем маленьким на могучей казачьей спине.

Отец – кряжистый, с проседью в темных волосах бородатый казачина, в парадной черно-красной форме с лычками старшего урядника – прячет глаза, чтобы сын не увидел в них беспокойства и страха, от нервов похлопывает нагайкой по начищенным до блеска парадным кавалерийским сапогам.

– Ты вот что, сын... – глухо говорит он, подбирая слова, – ты меня послухай...

– Да знаю я все, батя, – служил же.

– А и еще послухай! – вскипает отец. – Много ты понимаешь! Я там еще в восемьдесят первом покувыркался, и Егория [32] оттуда привез! А как вы сейчас служите – это так, баловство одно! Вот раньше служили так служили, к ночи в койку без ног падали! А вы так и норовите по самоволкам, сукины дети!

– Ну буде, батя... Слухаю я.

– Вот и послухай отцов наказ. Паны эти дюже хитрые, они бой не принимают. Либо на дорогах поймать норовят, магазин выпустят – и в сторону, попали не попали – неважно. Либо в городах, в станицах... пропускают до центра, а потом начинают... со всех сторон долбить. А вы по-своему делайте. Как едете куда, ни в коем разе в тентованную машину не садись, тент снимайте и садитесь лицом к бортам, если в закрытой ехать, там ствол в окно – и зараз готов будь. Как только что – сразу изо всех стволов, плевать на уставы, паны такого обращения не любят и сразу бегут. А если вас куда зачищать пошлют – делай так. Заранее разбейтесь со станичными на команды, человека по четыре в каждой. Как входите – к броне не жмитесь, если начнется обстрел, первым делом броню обстреливать начнут. Если броня по улице идет, вы ее по обе стороны прикрывать должны, каждый дом зачищайте, не ленитесь. Степка Котов с тобой едет, добрый казак, сосед – вот с ним в пару и становись. Двери открывай только с веревкой, потому как растяжка там могет быть, ничего не бери, свет в доме не включай, ежели телефонировать начнет кто – тоже не бери, так в свое время Маныцкова разорвало, телефон взял – и с концами, хоронили в закрытом гробу. Двое чистят, двое прикрывают, на соседнем доме меняетесь, и так пока каждый дом не просмотрите. Понял?

Страница