Год колючей проволоки - читать онлайн книгу. Автор: Александр Афанасьев cтр.№ 15

— Что вы предлагаете? — спросил Долан.

— Необходимо нанести удар по приграничной зоне. Координаты лагерей нам известны — если мы не уничтожим их там, потом будет поздно. Ос надо уничтожать на гнезде, а не гоняться за ними по всей ферме.

Заместитель госсекретаря США покачал головой:

— Не в этой жизни. У нас на носу выборы.

— А у нас на носу крах всей операции.

— Не в этой жизни, — настойчиво повторил Долан, — я даже не буду входить к президенту с этим. Возможно, после выборов что-то получится.

— После выборов здесь будет кровавое месиво, пан Долинский, — не повышая голоса, сказал генерал, — сейчас или никогда. Мы готовы сделать это сами, у нас есть ресурсы. Нам просто будет нужна поддержка.

— На ваш страх и риск. Повторяю еще раз — Соединенные Штаты Америки не одобрят и не поддержат никакого расширения конфликта, тем более с вовлечением туда России, с ударами по ее территории. Только этого нам не хватало.

Генерал иронически усмехнулся:

— Вы бросите нас на съедение русскому медведю, Стэн?

— Вспомните Грузию. Пан генерал, можете считать это моей личной просьбой — не надо. Пройдут выборы — там посмотрим, президент, переизбравшийся на второй срок, имеет индульгенцию на любую политику, которую сочтет нужным проводить. Вы же знаете, пан генерал, наша партия неплохо относится к Польше.

— Мы это знаем и благодарим вас за это. Но вмешательство после выборов — это все равно, что невмешательство. Вы имеете возможность просто надавить на Москву и заставить ее смириться с произошедшим, а у нас такой возможности нет. Боюсь, мы вынуждены вам напомнить, что мы с вами в одной лодке, пан госсекретарь.

— То есть? — не понял Долан.

— Вы поняли. Если мы обнародуем кое-какие подробности финансирования избирательной кампании вашего нынешнего президента… и то, откуда тогда взялся компромат, и как он готовился — боюсь, ваша партия еще долго не сможет прийти к власти, Стэн.

Долану показалось, что он ослышался.

— Вы шутите?

— Увы, но я абсолютно серьезен.

Заместитель госсекретаря взглянул в глаза польского генерала и понял, что он и в самом деле не шутит.

— Вы соображаете, что говорите? Вы понимаете, пан генерал, что вы угрожаете Соединенным Штатам Америки? Вы понимаете, что на вас дерьма в десять раз больше, и если мы вывалим свое — ни один из вас не уцелеет?

— Мы это понимаем. Потому я и говорю с вами. У нас нет выхода — у вас он есть. Вы можете оплатить словами и влиянием то, что мы вынуждены будем оплатить кровью. Друзья — это навсегда, пан Долинский, от них нельзя временно отказаться на время выборов. У нас нет выхода — и потому мы сделаем то, что сказали. Решайте…

— Ноль шестьдесят один — отбой, гражданский автомобиль, опасности не представляет.

— Принято, Ноль шестьдесят два, я пройду дальше по трассе примерно три клика, оставайтесь над колонной.

— Вас понял, выполняю.

Давая шпор своему коню, полковник выругался про себя. Два «Апача» над колонной — такое он видел только в Саудовской Аравии, где так охраняли кортежи королевской семьи, опасаясь террористических нападений. Лучше было бы поднять любой транспортный вертолет с пулеметами и снайперскими винтовками — у него обзор вниз намного лучше. На «НН-60» два бортовых стрелка-наблюдателя, на «МН-53», «МН-47» и «МН-92» [8] и того больше — три. Их вертолет — он вообще не предназначен для патрулирования, его задача — бить танки, и не более. Кто же виноват, что теперь воюют не танками, а просто стреляют из засады…

— Босс, левее на три часа, — сказал Сол.

Полковник бросил машину еще ниже к земле и ушел вправо, разворачиваясь для атаки. Ни на секунду он не зависал, он до сих пор и летал-то потому, что помнил, движение — это жизнь, зависший вертолет — это цель.

— Что там?

Там была какая-то машина… Увидев заходящий на них вертолет, люди бросились в разные стороны, легли на землю, прямо в грязь — все знали, что у американских вертолетчиков с юмором совсем плохо.

— Отбой, это гражданские.

— Принято, гражданские на точке один-один-семь-четыре-два-три, четыре единицы и гражданский транспорт.

Полковник хорошо помнил еще одну такую дорогу — из аэропорта в Багдад. Первый год ее звали «Аллея РПГ», частично она идет через бедные, окраинные кварталы с низкой застройкой, и вот проблемы-то начинались именно там. Потом зачистили, конечно, на нее тогда все силы бросили, он лично ее больше месяца утюжил…

Бориспольская трасса была поухоженнее, слов нет. Когда-то вокруг нее богатые люди коттеджи строили, сейчас часть снесли, часть так и стоит руинами, в них беженцы живут. Оттуда могут и РПГ засадить.

— Шестьдесят второму — пусть птичка пройдет над развалинами на три часа по всей их длине.

— Принято, птичка пошла…

Сам генерал Бала чувствовал себя далеко не в своей тарелке от этого разговора: он когда-то служил в Ираке, командовал сектором и хорошо узнал американских гражданских, может, даже лучше, чем военных. Америка сильно меняет людей: они становятся циничными и ничего не прощают. И еще… вот этот человек, тот, что сидит рядом с ним и недобро молчит, — он все-таки не поляк, он американец, и сейчас затронуто его личное, то, что трогать нельзя. Вообще, когда обсуждали все это, он высказался против того, чтобы разговаривать с американцами в таком тоне, но решение было принято, и он как боевой офицер должен был его исполнить. Но он понимал и то, что американцы, вне зависимости от того, выполнят они их требования или нет, этого не забудут и когда-нибудь жестоко накажут их. Генерал начинал служить при русских, и с ними было проще — они или разбирались сразу, или прощали — тоже сразу. А эти — нет, эти не простят…

— Господин госсекретарь, — решился генерал.

Долан не ответил.

— Сэр, вы тоже должны нас понять. У нас безвыходная ситуация, речь идет даже не об этой территории, речь идет дальнейшем существовании Польши. И в России, и в Германии к власти идут в чем-то родственные силы, эти силы являются глубоко националистическими и ненавидят Польшу. У вас не было тридцать девятого года, у нас он был. На нас напали с двух сторон и разорвали на части, только доблестная американская армия, высадившись в Нормандии, положила конец фашизму. Мы, поляки, должны сделать все, чтобы это не повторилось. И вам, американцам, тоже будет невыгодна новая фашистская ось от Берлина до Владивостока.

— Вы все сказали, генерал. Я тоже все сказал. Вы приняли решение — шантажировать Америку. Последствий этого не избежать…

— Ноль шестьдесят первый, птица совершает облет над городом. Сектор чист, прикрыт местными силами.