Малышкина и Карлос. Магические врата - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Денисов cтр.№ 44

– Корделия! Корделия! Я тебе так благодарна! Если бы не ты… – бросилась к ней Водорябова.

Корделия еще не пришла в себя после эфира. Она рассеянно посмотрела на Нину.

– Ну что? Собеседование прошло удачно?

– Меня взяли ведущей в студию погоды. Я буду ведущей программы «Метеоскоп», – зачастила Ниночка, – меня взяли! Ты не представляешь, что это для меня значит!

– Очень хорошо представляю, – с довольной улыбкой сказала Корделия, косясь на открытую дверь.

В ее проеме застыла соляным столбом сбитая с толку визажистка Светочка.

«И чего это Нинка перед Малышкиной так стелется? – подумала она, наблюдая эту сцену братания вчерашних заклятых врагов. – Она же Корделию терпеть не может!»

Светочка недовольно дернула плечом, отвернулась и поцокала каблучками в направлении своей гримерки.

А Ниночка попросила Корделию уделить ей несколько минут для разговора наедине. Та удивилась, но не отказала: начав делать добрые дела, трудно остановиться. Впрочем, и злые тоже.

Ниночка вернулась к двери и закрыла ее. Потом подошла к Малышкиной и протянула ей на ладони необычной формы серебряную брошь. Корделия с изумлением смотрела на безделушку.

– Где ты это взяла? – довольно резко спросила Малышкина. – Она всегда лежит у меня сумочке!

– Ты не поняла! Это моя семейная реликвия, и я хочу тебе ее подарить за то, что ты для меня сделала! – затараторила Ниночка. – Ты не сомневайся, вещь хоть и не очень дорогая, но старинная и красивая!

Корделия потеряла дар речи. Посидев без движения несколько секунд, все так же молча полезла в сумочку, достала кошелек и вытряхнула из маленького отделения точно такую же брошь. Потом протянула ее Водорябовой. На их ладонях лежали две совершенно одинаковые безделушки из черненого серебра, покрытые мелким рельефным узором, напоминающим виноградные листья. В центре брошей располагались замысловато изогнутые буквы.

– Что это? – почему-то шепотом спросила Водорябова.

– Ничего не понимаю, – сказала Корделия, – они абсолютно одинаковые!

Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что у брошей все-таки имеется различие. Обе они были выполнены в виде половинки окружности, но у Корделии была правая часть, с буквами «Sel», а у Ниночки левая, с бувами «enA» Корделия приблизила броши друг к другу, и оказалось, что это две половины одной вещи. Буквы соединились.

– «SelenA», – прочитала Корделия, – луна! Это две половины одной луны!

– Как такое возможно? – растерянно спросила Ниночка.

– Я сама не понимаю, – ответила Корделия, – знаешь что, через час пройдут ночные новости, давай подъедем к нам домой и поговорим. Странно все это…

– Я бы с радостью, – сказала Нина, – но дома котенок один, мне его покормить надо.

– Ладно, – решила Корделия, – тогда поедем к тебе.

В это время глубоко под землей, в тайном кабинете Брюса произошло удивительное событие. Маленькая зеленая игуана в переставленной Алисой банке вдруг начала бурно расти. Она увеличивалась и заполнила собой все пространство, продолжая подрастать как на дрожжах. Наконец, банка не выдержала такого напора и рассыпалась на мелкие осколки. Зеленая ящерица легко шагнула с полки и уселась у стены, подвернув под себя шипастый хвост.

Не каждому так везет после трехсот лет невезения! Добрая девочка поставила банку на замурованный в полке перстень Саваофа! Конечно, она не знала об этом, но ведь поставила! И теперь зеленый змий приобрел свой обычный вид и размер! А еще очень не прочь был пошалить!

Змий обошел комнату по периметру и безошибочно выбрал из целой армии посудин ту, которая была ему так нужна. Разинув зубастую пасть, он аккуратно откусил горлышко у бутыли и выплюнул его на пол. Потом приставил бутылку к пасти, как горнист трубу, быстро вылил в себя содержимое. По кабинету поплыл резкий запах спирта. Змий довольно хрюкнул и занюхал дозу хвостом. Красота!

Профаны часто путают зеленого змия, горячо любимого всеми выпивохами беса алкоголя, с другим змием, который уговорил Адама и Еву откушать запретного плода в райском саду. Но так как тот змий был справедливо наказан лишением ног, любому мыслящему человеку ясно, что они не имеют друг с другом ничего общего, кроме предков. Так, дальние родственники, не более.

Там, где перепивший человек падает лицом в салат, всегда присутствует зеленый змий, это он подталкивает его под руку, заставляя выпить лишнюю рюмку, это он ведет пьяницу к заветному прилавку и уговаривает устроить распитие очередной бутылочки с приятелями-единомышленниками.

Зеленому змию так хотелось разгуляться после долгого заточения! С собутыльниками у него никогда проблем не возникало. Нашел бы сейчас своих братьев по увлечению, и устроили бы они на радостях такую попойку, что небесам стало бы жарко!

К сожалению, змий не мог покинуть кабинет самостоятельно, дверь должен был открыть кто-то другой, а на нем все еще лежало заклятие. Но, судя по всему, сюда должны были прийти те самые люди, которые так удачно переставили банку с полки на полку. Может быть, даже скоро придут, вызволят его, и тогда можно будет отправиться погулять на солнышко, на зеленую травку. А спирта здесь хватит надолго! Змий счастливо вздохнул и улегся на бок – от алкоголя ему всегда хотелось спать.

Квартира профессора Серебрякова была очень просторной по сравнению с теремами восемнадцатого века, но Брюсу казалось, что еще немного – и он задохнется от тесноты: так много было в комнатах физических приборов и полок с книгами. Сам граф все еще передвигался с трудом, по-обезьяньи опираясь на костяшки пальцев, но уже гораздо лучше, чем в первые часы после пробуждения.

Бродя между стеллажами с аппаратурой и книгами, он внимательно разглядывал их названия, выполненные странным, примитивным шрифтом, а главное, с ужасными орфографическими ошибками. Похоже, в будущем совсем забыли о буквах фита, ижица и ять. Книги по большей части имели какие-то жалкие бумажные переплеты, странные, убогие. Мебель тоже не радовала глаз своей простотой.

Он долго, с удовольствием, рассматривал свой портрет кисти Франсуа Буше, знаменитого французского живописца. Грызелла Маккормиковна выглядела на портрете как живая. Да, хорошая была домовая, и тебе ключница, и тебе рухлядница… Она не допустила бы такого беспорядка в комнатах, а черную мантию, висевшую на углу высокой полки, хорошенько бы выбила палкой.

От портрета Брюс перешел к зеркалу в углу комнаты, встал на подиум, оставшийся от орангутанга, внимательно себя рассмотрел. По сути, от прежнего Брюса, запечатленного на портрете, осталось только лицо с умными проницательными глазами. Маленькая головка плохо сочеталась с могучим телом обезьяны, но граф не очень расстроился. Его буквально распирала внутренняя энергия.

Слух у него обострился настолько, что он слышал малейший шорох в шахте лифта и на лестнице вплоть до нижних этажей. От ощущения животного здоровья и магической Силы ему хотелось все крушить и ломать вокруг себя. Только железная воля удерживала графа от такого рода поступков и действий.