Гертруда - читать онлайн книгу. Автор: Герман Гессе cтр.№ 44

Страница

А иногда, когда мрачная бездна молчит, мы можем и больше. Мы можем на какие-то мгновения становиться богами, повелительно простирать руки и творить вещи, которых прежде не было и которые, если их завершить, будут жить без нас. Мы можем созидать из звуков, из слов и других хрупких, ничего не стоящих вещей музыкальные утехи, мелодии и песни, полные смысла, утешения и доброты, более прекрасные и непреходящие, чем разительные игры случая и судьбы. Мы можем носить в сердце Бога, и временами, когда мы искренно переполнены им, он может выглядывать из наших глаз и наших слов и обращаться также к другим людям, к тем, кто его не знает или не хочет знать. Мы не можем укрыть свое сердце от жизни, но мы можем так воспитать и научить его, чтобы оно обрело превосходство над случаем и способно было несломленным взирать на то, что причиняет боль. Так за годы, прошедшие с того дня, как был похоронен Генрих Муот, я тысячи раз воскрешал его перед собой и научился говорить с ним умнее и с большею любовью, чем когда-либо при его жизни. И я видел, когда тому пришло время, как слегла и умерла моя старенькая мама, я видел также, как умерла красивая, веселая Бригитта Тайзер, которая, прождав годы и залечив рану, вышла замуж за музыканта, но не пережила первых родов.

Гертруда преодолела скорбь, сокрушившую ее, когда ей доставили наши цветы — привет и дань любви мертвеца. Я не часто говорю с ней об этом, хотя мы видимся каждый день. Но мне думается, она оглядывается на свою весну, как на далекую долину, виденную в дни былых путешествий, а не как на потерянный рай. Она снова обрела прежнюю силу и ясность и снова поет. Только после холодного поцелуя в губы покойника она больше не целовала ни одного мужчину. Раз-другой в течение этих лет, когда ее натура окрепла и достигла прежнего терпкого благоухающего цветения, мысли мои следовали за ней по старому запретному пути, и я говорил себе: почему бы нет?

В глубине души я уже знал ответ, знал, что ни в моей, ни в ее жизни ничего больше поправить нельзя. Она мой друг, и, когда я после дней беспокойного одиночества прерываю молчание и выхожу с песней или сонатой, сначала она принадлежит нам обоим. Муот был прав, к старости человек становится более довольным, нежели в годы юности, но из-за этого я не хочу ее уничижать, ибо она все-таки доносится до меня во всех моих снах, как прекрасная песнь, и звучит сегодня более прозрачно и чисто, чем когда была реальностью.

Страница