Снег - читать онлайн книгу. Автор: Орхан Памук cтр.№ 24

— Не правда ли, очень красиво?

Ипек ответила:

— Да, очень красиво.

Ка был так счастлив, что светился от счастья "приятным и странным светом", как он написал в одном своем раннем стихотворении, написанном для одного ребенка, и, видя, что часть этого света отражается в Ипек, чувствовал себя счастливым. Следуя правилам момента, когда "не действовало земное притяжение", он вновь обнял Ипек, но женщина изящно высвободилась.

— Послушай меня: немедленно иди к Шейху. Он очень важный здесь человек, и даже важнее, чем ты думаешь: в городе к нему многие ходят, даже люди светских взглядов. Говорят, что к нему ходит и командир дивизии, и жена губернатора, к нему ходят и кое-кто из богатых и из военных. Он — сторонник официальной власти. Когда он сказал, что девушки-студентки, закрывающиеся платками, должны снять платки на занятиях, никто из Партии благоденствия и слова не сказал. Ты не можешь отказать, если в таком месте, как Карс, тебя приглашает столь влиятельный человек.

— Несчастного Мухтара к нему тоже ты отправила?

— Ты что, волнуешься, что он, обнаружив твой внутренний страх перед Богом, запугав, сделает тебя набожным?

— Я сейчас очень счастлив, мне не нужна религия, — сказал Ка. — Я не для этого приехал в Турцию. Единственное, что может привести меня туда, — твоя любовь… Мы поженимся?

Ипек села на край кровати.

— Тогда иди туда, — проговорила она. Чарующим и нежным взглядом она посмотрела на Ка. — Но будь осторожен. Никто лучше него не умеет найти в душе человека уязвимое и слабое место и, подобно демону проникнуть в душу.

— Что он мне сделает?

— Он будет разговаривать с тобой и внезапно падет перед тобой ниц. Он будет утверждать, что в обычных словах, сказанных тобой, содержится очень большая мудрость, что ты — святой. Некоторые даже сначала думают, что он над ними смеется! Но как раз в этом и заключается сила Светлейшего Высокочтимого Шейха. Он так это делает, что ты решишь, что он и в самом деле верит в твою мудрость всем сердцем. Он будет вести себя с тобой так, будто в тебе заключен кто-то значительнее и важнее тебя. Через какое-то время ты сам увидишь эту свою внутреннюю красоту: ты будешь чувствовать, что красота внутри тебя — это красота Аллаха, а поскольку раньше ты этого не замечал, ты станешь счастливым. И действительно, когда ты рядом с ним, мир прекрасен. И ты полюбишь Высокочтимого Шейха, который дарит тебе это счастье. Все это время другая часть твоего разума будет нашептывать тебе, что все это — игра Шейха, а ты на самом деле убогий, несчастный глупец. Но насколько я поняла по словам Мухтара, у тебя уже не будет силы верить в эту убогую и дурную часть самого себя. Чувствуя себя таким жалким и несчастным, ты будешь думать, что спасет тебя только Аллах. В это время твой разум, которому не знакомы желания твоей души, еще слегка будет сопротивляться. Постепенно ты встанешь на путь, указанный тебе Шейхом, и окажется, что только с его помощью ты сможешь выстоять в этом мире. Уверить убогого человека, сидящего напротив, что он на самом деле гораздо благороднее и возвышеннее, — самое большое искусство Светлейшего Высокочтимого Шейха, потому что большинство мужчин в этом городе Карсе считают, что в Турции нет никого ничтожнее, беднее и неудачливее их. Таким образом, в конце концов ты поверишь своему шейху, а затем поверишь и в ислам, который тебя заставили забыть. А это, как утверждают светские интеллектуалы, появившиеся из Германии, не плохо. Ты будешь как все, станешь похож на народ, пусть хоть ненадолго, избавишься от чувства безнадежности.

— Я не несчастен, — сказал Ка.

— Тот, кто настолько несчастлив, на самом деле не несчастлив. У здешних людей есть надежда, есть утешение, за которые они крепко держатся. Здесь нет язвительных атеистов из Стамбула. Здесь все гораздо проще.

— Я сейчас пойду, потому что ты этого хочешь. Какой номер дома на улице Байтархане? Сколько мне там оставаться?

— Оставайся до тех пор, пока не обретешь покой! — сказала Ипек. — И не бойся верить. — Она помогла Ка, надевавшему пальто. — Ты что-нибудь помнишь об исламе? — спросила она. — Ты помнишь молитвы, которые учил в начальной школе? Чтобы потом не стыдиться.

— В детстве служанка водила меня в мечеть Тешвикие, — сказал Ка. — Скорее не за тем, чтобы помолиться, а чтобы встретиться с другими служанками. Пока они долго сплетничали, ожидая намаз, я кувыркался и играл с детьми на коврах. В школе я зазубривал все молитвы, чтобы понравиться учителю, который заставлял нас учить фатиху, давая нам пощечины, и, держа за волосы, бил нас головой о «религиозную» книгу, лежавшую открытой на парте. Я выучил все, чему учат в школе об исламе, но все забыл. Кажется, единственное, что я знаю сегодня об исламе, — это фильм «Зов» с Энтони Куином в главной роли, — улыбаясь, проговорил он. — Не так давно, в Германии, его почему-то показали на немецком по турецким каналам. Ты вечером будешь здесь, не так ли?

— Да.

— Я хочу еще раз прочитать тебе свое стихотворение, — сказал Ка, положив тетрадь в карман пальто. — По-твоему, оно красиво?

— На самом деле красиво.

— А в каком месте?

— Не знаю, но очень красиво, — сказала Ипек, открыв дверь и выходя.

Ка быстро обнял ее и поцеловал в губы.

Есть те, кто видел, как Ка, выйдя из отеля, побежал прямо к улице Байтархане, под снегом и флагами с предвыборной агитацией. Он был так счастлив, что в кинотеатре его воображения от волнения начались одновременно два фильма, как это бывало с ним в детстве в те минуты, когда он был чрезвычайно счастлив. В первом фильме, где-то в Германии, но не в его доме во Франкфурте, они занимались с Ипек любовью. Эту фантазию он видел постоянно, и иногда местом, где они занимались любовью, была комната отеля в Карсе. В другом фильме, в его разуме проигрывались слова и образы, связанные с двумя последними строчками стихотворения "Снег".

В закусочную "Зеленая страна" он зашел, чтобы спросить адрес. А затем, с решимостью человека, который очень торопится, он сел за стол и заказал двойную порцию ракы, брынзу и каленый горох, потому что бутылки, стоявшие на полках рядом с портретом Ататюрка и снежными видами Швейцарии на стене, придавали ему решимости. Телевизионный ведущий сообщил, что для первой в истории Карса прямой трансляции, которая должна произойти сегодня вечером, несмотря на обильный снегопад, все приготовления будут закончены с минуты на минуту, и вкратце рассказал о некоторых местных и национальных новостях. К этому времени позвонил заместитель губернатора и запретил сообщать об убитом директоре педагогического института, чтобы не раздувать дело еще больше и не раздувать конфликт. До того как Ка обратил на все это внимание, он залпом, словно воду, выпил две порции двойного ракы.

Выпив третий стакан ракы, он дошел до обители за четыре минуты, дверь открылась автоматически. Поднимаясь по крутой лестнице, Ка вспомнил стихотворение Мухтара под названием «Лестница», которое все еще носил у себя в кармане. Он был уверен, что все пройдет хорошо, но чувствовал себя как испуганный ребенок, который дрожит, входя в кабинет врача, хотя знает, что врач не будет делать ему укол. Как только он поднялся, он пожалел, что пришел: несмотря на ракы, его душу охватил глубокий страх.