Снег - читать онлайн книгу. Автор: Орхан Памук cтр.№ 12

Когда Ипек оставила его у дверей делового центра Халит-паша и вернулась в отель, Ка поднялся по лестнице на второй этаж, но не пошел сразу в областное отделение Партии благоденствия, а остался среди безработных, подмастерьев и других людей, слонявшихся без дела в коридорах центра. У него перед глазами все еще оживали сцены агонии директора педагогического института, он испытывал раскаяние и чувство вины, ему хотелось позвонить помощнику начальника службы безопасности, с которым он разговаривал утром, в Стамбул, в газету «Джумхуриет», какому-нибудь знакомому, но в деловом центре, кишащем чайными и мужскими парикмахерскими, он не смог найти утолок, откуда можно было бы позвонить.

С такими мыслями он вошел в комнату, на дверях которой была надпись "Общество любителей животных". Здесь был телефон, но он был занят. И к тому же Ка не был абсолютно уверен, хочет он позвонить или нет. Пройдя мимо приоткрытой двери, находившейся поодаль от «Общества», он вошел в зал, в центре которого находился маленький ринг, а на стенах висели фотографии петухов. В салоне для петушиных боев Ка с мучительным страхом вспомнил, что влюблен в Ипек, и почувствовал, что эта любовь определит оставшуюся часть его жизни.

Один из богатых любителей животных, увлекающийся петушиными боями, очень хорошо помнил, как в тот день и в то время Ка зашел в зал, сел, задумавшись, на одну из пустых скамеек для зрителей, стоявших у края ринга, выпил чаю и прочитал висевшие на стене правила боев, написанные крупными буквами.

Петухов, вышедших на ринг, без разрешения их хозяев брать на руки запрещается.

Если упавший один раз петух падает три раза подряд и не клюется, он считается проигравшим.

Когда сломана шпора, перевязка делается в течение 3 минут, а если сломан коготь, то в течение 1 минуты.

Есл в драке соперник петуха, упавшего во время драки на пол, наступит ему на шею, то петуха поднимают и бой продолжается.

Если выключится электричество, то ожидание длится 15 минут, если электричество не появляется, бой отменяют.

В пятнадцать минут третьего, выходя из "Общества любителей животных", Ка размышлял о том, как сбежать из этого города Карса, похитив Ипек. Районный центр Партии благоденствия был на том же этаже, через два магазина от адвокатского бюро, прежнего главы муниципалитета от Народной партии Музаффер-бея, лампы которого сейчас не горели. (Между ними были чайные «Друзья» и "Зеленый портной".) Утренний визит к адвокату теперь казался Ка таким далеким прошлым, что он вошел в кабинет партии, удивляясь, что это было в том же здании, в том же коридоре.

Последний раз Ка видел Мухтара двенадцать лет назад. После того как они обнялись и поцеловались, он заметил, что у Мухтара появился животик, а волосы поседели и выпали, но вообще-то именно этого он и ожидал. Как и в университетские годы, в Мухтаре не было ничего особенного, и во рту у него, как и тогда, была сигарета, которую он все время курил.

— Убили директора педагогического института, — сказал Ка.

— Он не умер, сейчас по радио сказали, — ответил Мухтар. — А ты откуда знаешь?

— Он, как и мы, сидел в кондитерской "Новая жизнь", откуда Ипек тебе звонила, — ответил Ка. Он рассказал о том, как все произошло.

— Вы звонили в полицию? — спросил Мухтар. — Что вы делали потом?

Ка сказал, что Ипек вернулась домой, а он пошел прямо сюда.

— До выборов осталось пять дней, и по мере того как становится понятно, что мы победим, власть строит нам всяческие козни, — сказал Мухтар. — Заступиться за наших сестер в платках — это политика нашей партии по всей Турции. А сейчас этого убогого, не пускавшего девушек к дверям педагогического института, убивают, и свидетель, находившийся на месте происшествия, не известив полицию, приходит прямо сюда в наш партийный центр. — Он напустил на себя любезный вид. — Пожалуйста, позвони отсюда в полицию и расскажи все, — проговорил он, протянув Ка телефонную трубку, словно хозяин дома, который гордится своим угощением. Когда Ка взял трубку, Мухтар набрал номер, заглянув в какую-то тетрадь.

— Я знаком с помощником начальника службы безопасности, Казым-беем, — сказал Ка.

— Откуда ты его знаешь? — спросил Мухтар с явным подозрением, которое раздражало Ка.

— Журналист Сердар-бей отвел меня утром к нему, — произнес Ка, и в этот момент девушка на телефонной станции соединила его с помощником начальника службы безопасности.

Ка рассказал, как произошло все, чему он стал свидетелем в кондитерской "Новая жизнь". Мухтар сделал два торопливых, забавных и неуклюжих шага и, неловко подвернув ногу, придвинул ухо к трубке и стал вместе с Ка слушать разговор. А Ка, чтобы ему было хорошо слышно, отодвинул трубку от своего уха и придвинул к нему. Сейчас они чувствовали дыхание друг друга. Ка не знал, почему он дает ему слушать свой разговор с помощником начальника службы безопасности, но понял, что так будет лучше. Он еще два раза подробно описал помощнику начальника службы безопасности не лицо, которого совсем не видел, а маленькую фигуру нападавшего.

— Как можно скорее приходите сюда, мы запишем ваши показания, — проговорил комиссар голосом, полным добрых намерений.

— Я в Партии благоденствия, — сказал Ка. — Я сразу приду, не буду сильно задерживаться.

Наступила пауза.

— Секунду, — сказал комиссар.

Ка и Мухтар слышали, как он, отодвинув телефон ото рта, с кем-то говорил шепотом.

— Извините, я попросил патрульную машину, — сказал комиссар. — Этот снег никогда не кончится. Мы через некоторое время отправим машину, пусть вас заберут оттуда.

— Хорошо, что ты сообщил, что находишься здесь, — сказал Мухтар, когда Ка повесил трубку. — Как бы то ни было, скорее всего, они все знают. Они всех прослушивают. Я не хочу, чтобы ты понял меня неправильно из-за того, что я только что разговаривал с тобой так, будто тебя обвинял в чем-то.

В какой-то момент Ка ощутил гнев, близкий к тому, какой он чувствовал к любителям политики, считавшим его буржуа из Нишанташы. В лицейские годы они шутили друг над другом, вели себя как гомосексуалисты и постоянно пытались в шутку друг друга «отыметь». В последующие годы вместо этого появилась своеобразная игра — называть друг друга, а еще чаще своих политических противников агентами полиции. Ка из боязни попасть в положение такого доносчика, который из полицейской машины указывает на дом, где необходимо произвести обыск, всегда держался подальше от политики. Несмотря на то что Мухтар десять лет назад совершил поступок, которого мог стыдиться, став кандидатом религиозной партии сторонников введения шариата, приносить извинения и подыскивать предлоги опять пришлось Ка.

Зазвонил телефон, Мухтар с видом ответственного лица снял трубку и начал жестко торговаться с сотрудником телевизионного канала «Граница» о стоимости рекламы его магазинчика по продаже бытовой техники, которая должна была выйти вечером, во время прямой трансляции.